Реlevanтность охотничьего собаководства в России.

Новый закон об охоте губит собаководство, как раз тогда, когда Россия отвернулась от него. Это положение необходимо менять незамедлительно.

Десять российских пород охотничьих собак — национальное богатство и культурное наследие России. Но этот закон приравнивает их к дворнягам. В нём говорится, что охотничьей собакой признаётся та собака, которая сопровождает охотника на промысле.


К охоте разрешены любые собаки без родословной, подтверждения их принадлежности к охотничьим породам не требуется. В то же время за пределами сезона охоты никто не следит за нахождением дворняг и диких собак в лесу или поле. Прогулки с щенком или взрослой собакой, внешне похожей на охотничью, в угодьях (поле, луга, лес), с ключевым словом «хозяйская», приравняли к браконьерству, так как для них официально отведены зоны дрессировки. На практике же эти зоны где есть, а где нет. Неужели наши традиционные русские породы уже не являются «нашим национальным достоянием»? А что насчет породности?

Что касается трудов, вложенных в приобретение, воспитание, обучение и развитие национальных многовековых российских охотничьих пород? Как быть с традициями, культурой? Для чего выводились эти породы? Каждая охотничья собака разрабатывалась для охоты на определенные виды зверей и птиц. Следовательно, при продаже разрешения на отстрел конкретных видов дичи охотпользователь, определяя способы охоты, должен указать разрешенные к охоте породы собак. А на практике? Пожалуйста, уничтожайте как хотите и с кем хотите.

Много лет наблюдения за действием закона показали: многие собаководы регионов, не получая льгот на охоту при участии породных гончих (в СССР это были ранние сроки), отказываются от документов и прекращают участие питомцев в мероприятиях отбора. В результате выставки охотничьих собак в регионах часто пустые или полупустые.

Специалисты-охотники обращают всё меньше внимания на происхождение собаки (щенка с документами). Число племенных собак (собаки, получившие диплом за рабочие качества), сократилось за последнее десятилетие в несколько раз. Об этом свидетельствуют книги вязок в регионах и Всероссийская выставка охотничьих собак в 2022 году. Особенно это касается массовых пород — лаек, гончих. Количество собак на охотах в лесу практически не изменилось.

Фото автора.

В статье обсуждаются угрозы отечественным охотничьим породам: развитие, сохранение генофонда, традиций, культуры, воспитание охотника-собаковода и передача всего этого будущим поколениям.
Что мы будем передавать? Рабочие национальные охотничьи породы, постепенно превращающиеся в декоративные? Откуда скопирован этот закон об охоте? Он не для России в целом, он для «человека с ружьем и возможностями», не для гражданина-охотника, тем более не для охотника-собаковода, а для определенного нового сословия.

В связи с серьёзной угрозой национальному достоянию рекомендую ознакомиться со статьёй Н. Краева «Припарки мертвому, или Новый закон об охоте?» (site-host 31.05.2016), где подробно освещается данная ситуация. В статье рассмотрен процесс разработки закона с 1990 года, представлено множество вариантов, указаны позиции сторонников и противников, а также даётся анализ принятого закона и его дальнейшей модернизации. Главное – мнение представителей охотничьего сообщества и ведущих экспертов охотничьей науки о схожести принятых и предлагаемых поправок с «припарками», которые, как известно, не помогают мёртвым.

Вернёмся к закону «Об охоте…». История с натаской и использованием охотничьих собак напоминает детектив. В результате долгих и трудных переговоров между государством и общественностью победа осталась за государством, которое при этом заявляло о непричастности к вопросам собаководства.

Министерство природных ресурсов колебалось: сначала запрет на весеннюю нагонку и натаску собак, потом полное запрещение весенней охоты. Собаководы организовали акцию протеста — массово писали президенту страны. Образовалась рабочая группа из представителей общественности и чиновников, которые пытались найти решение. Но главный вопрос выделения участков для нагонки и натаски собак так и не урегулирован. Проблемы возникают везде: в Пермском крае к 2022 году существовал лишь один участок на всю территорию края.

Каждый может представить себе территорию этого региона. Это не единственный регион с такой постановкой вопроса по участкам нагонки и натаски. В некоторых нет областных участков, в некоторых на пять районов один участок и т.д. Сначала охотпользователи ссылались на охотустройство и уводили вопросы выделений участков «под корягу», потом начали указывать на соседей, и в итоге несколько районов живут без участков нагонки и натаски. В среднем по три-четыре охотпользователя на район, и каждый себе выделил по воспроизводственному участку, а про собак забыли. Государству и охотпользователям на охотничьих собак наплевать, тем более на их породность, племенную ценность, традиции и культуру.

Гончая — спортсмен, которому требуется постоянное тренирование. В данный момент гончая находится на цепи или в небольшом вольере с завершения сезона до его начала. Лаек двадцать лет выращивают как «травильных собак» в зверинцах, подобно тому, как это бывало модно у некоторых российских правителей раньше, но тогда использовались крупные собаки-модели из группы молоссов, которые позже стали служебными и декоративными.
В наше время лайки перестают искать и добывать зверя и птицу, а вместо этого сумасшедше бросаются на привязанного медведя или кабана в вольере.

В погоне за дипломом и экономическим эффектом появились модные, но малограмотные перегибы. В участках нагонки и натаски традиционно испытывали собак: гончих — по зайцу и лисице, лаек — по пушнине и птице, легавых и спаниелей — по болотной дичи. Закон об охоте разрешает находиться с собаками вне сроков охоты только в специально отведенных для этого местах. Но где же выгуливать или тренировать собак, если ближайший участок находится за 100–200 км?

Выделенные участки в основном располагались в местах с малым количеством или вовсе без зверя и птицы. Добавило проблем изменение закона: разрешение охоты на участках для подгонки и дрессировки собак. Тепловизоры, снегоходы, квадроциклы, автомобили с прожекторами по полям возле этих участков опустошили их за сезон. Собаководы смеются сквозь слезы, прекращают племенную работу, бросают документы и содержат своих собак до конца жизни.

Наблюдается вытеснение простого охотника из мест для охоты и постепенное разрушение собаководства по всей стране. Кто-то, прочитав мое обращение, возразит и не согласится со мной. Это естественно, ведь есть районы и регионы, где настоящие охотники и патриоты сохраняют традиции и защищают простого охотника от беззакония и хаоса. Но таких немного, а страна большая. Ведь важно молодой собаке показать первый свежий след зверя или птицы! Это один из самых важных моментов в становлении охотничьей собаки.

Отсутствие условий нагонки и натаски охотничьих собак делает охотника-спортсмена обычным добытчиком-стрелками, разрушает племенное ядро пород в местах обитания, тормозит подготовку молодых особей к охоте. Некоторые породы эффективнее тренировать по вольерному зверю, но что делать там, где вольер не решает вопроса подготовки? В законе об охоте нужен целый раздел об охотничьих собаках, и пора бы организациям (РОРС, РФОС), имеющим необходимые компетенции в этом вопросе, достучаться до «законодателей», чтобы не растерять наше национальное достояние.

Эти ассоциации, федерации, союзы, проще говоря общественные организации, кроме выставления оценок собакам и пользования привилегиями (породы), созданными другими организациями, не проявляют инициативы к развитию. Но это необходимо!