Некоторые владельцы легавых собак охоту на уток или полностью игнорируют, или серьезно не рассматривают, ссылаясь на ее малую эстетичность и простоту. В первую очередь это касается владельцев островных легавых. Хозяева же континентальных легавых, как правило, имеют несколько другую точку зрения. Курцхаары и дратхаары, в основном, универсальные трудяги, и охота на уток для них является такой же важной, как и охота, например, на дупеля или перепела.
Фото haroldmeerveld/flickr.com (CC BY 2.0)
Конечно, охота охоте рознь. Я тоже не очень люблю стоять на зорьке в ожидании налета уток, мне больше импонирует активная ходовая охота, которая по добычливости нисколько не уступает охоте на пролетах, а иногда и превышает последнюю.
По динамичности такая охота может поспорить с любой другой, и это, в основном, определяется хорошей работой легавой собаки. Кроме безупречной аппортировки и наличия хорошего чутья, важными составляющими успеха являются также азартность собаки и ее нестомчивость.
Начало августа, первый день открытия охоты в Московской области на водоплавающую дичь. Еще с вечера начинают стягиваться охотники к своим любимым и заветным местам в поисках охотничьей удачи. Утиная охота, наверное, самая многочисленная из всех видов охот. Много народу в угодьях для меня всегда было отрицательным фактором, поэтому на уток с курцхааром предпочитаю выходить ближе к обеду, когда основная масса охотников уже разъезжается по домам, оставляя после себя кучи стреляных гильз и значительное количество подранков.
Итак, любимое Орехово-Зуевское хозяйство. По своим размерам и количеству водоемов, наверное, одно из самых интересных в Подмосковье. Мы с курцхааром Ютой подъезжаем к давно облюбованному водоему неподалеку от города Ликино-Дулево. После утренней охоты все уцелевшие и перепуганные утки или попрятались на далеких труднодоступных болотах, или затаились в густых зарослях рогоза и камыша вокруг водоемов.
Как правило, в начале охоты утки подпускают к себе достаточно близко и предпочитают сидеть в растительности до последнего. Тут и начинает играть первую скрипку работающая легавая. Буквально с первых минут Юта начинает энергично обследовать заросли камыша вдоль берега, то углубляясь в них, то выходя к самому урезу воды. Я, облаченный в высокий гидрокомбинезон, по пояс в воде медленно бреду вдоль берега, держа заряженное ружье наготове.
Проходит минут десять, и буквально в десяти метрах передо мной, поднятая собакой, взлетает кряковая утка. Стрелять на чистой воде легко. Уже после первого выстрела утка плюхается на воду и замирает, пораженная патроном «семерка-дисперсант». Ютка подбирает утку и почему-то плывет не ко мне, а выносит ее на берег и кладет на землю. Только после повторной команды она опять берет утку в пасть и подплывает ко мне и отдает в руки.
Идем дальше. С одной стороны заросший камышом берег, с другой сплошная гряда ивовых кустов, плотно выросших вокруг неглубокой заводи. Ютка выходит на сушу и в напряжении замирает в стойке. Наученный опытом, знаю, что там может быть или подранок, или невредимая утка, или болотная курочка, или бекас.
На всякий случай заряжаю один ствол своего любимого ТОЗ-34 «девяткой», а другой «семеркой». Даю собаке команду «пиль!», и она в несколько прыжков выгоняет из густой прибрежной травы кряковую утку, которая не взлетает, а, вся вдавившись в воду и вытянувшись в струну, начинает уплывать на глубину. Выстрел останавливает ее побег.
Беру утку в руки, становится понятным ее нежелание влетать, она вся в глубокой линьке, ее маховые перья почти все в трубках роста. Убираю утку в рюкзак, и мы продолжаем охоту. Впереди, метрах в тридцати, вижу, как из камышей выплывают сразу две кряковые утки, и, не обращая внимания на меня, обе сосредоточенно смотрят в камыши, откуда с повизгиванием выскакивает Ютка и поднимает уток на крыло. Одна полетела от меня, другая прямо ко мне.
Стреляю ее в угон, и она падает в густую траву. Юта уже сама без команды ее находит и выносит к воде и бросает. Только после нескольких команд утка оказывается у меня в руках. Прошло всего чуть больше часа, а у нас уже выполнена норма, пора домой. Принцип не стреляй больше того, чем съешь, наверное, самый правильный. Больше нам пока не надо.
Через два дня, охотясь на болотно-луговую дичь неподалеку от своего дачного участка, я обратил внимание на небольшую стаю уток, которая, сделав один круг, пошла на посадку куда-то в низинку между двух больших полей. Никаких участков открытой воды, которые любят посещать утки, там никогда не было. Пройдя по высоким зарослям иван-чая метров триста, я обнаружил на месте прежнего небольшого ручейка рукотворную реку шириной метров в десять, заросшую ряской.
Сразу стало понятно, что здесь свою лапу «приложили» бобры — главные «мелиораторы» Подмосковья. Я насчитал пять последовательных плотин, сделанных бобрами на ручье. Каждая плотина поднимала уровень воды приблизительно на полметра. Длина этого сооружения меня просто ошеломила — не менее километра. Зарядив ружье «семеркой», командую Юте: «Ищи!» и начинаю движение вдоль ручья. Судя по тому, что трава высотой в человеческий рост вдоль ручья была непримята, мы с Юткой были первопроходцами.
Энергично обыскивая берега ручья, собака все время переплывала с одного берега на другой, залезая под большие ивовые кусты и заросли рогоза. Постепенно она вырвалась вперед по отношению ко мне метров на двадцать, что, на мой взгляд, было идеально для стрельбы. Минут через десять над моей головой неожиданно и совершенно бесшумно пролетела стая из шести кряковых уток. Выстрелить я не успел, так как они тут же скрылись за группой высоких берез впереди меня.
Это еще больше воодушевило на успех. Не успел я отойти от первой встречи с утками, как из-под работающей собаки вылетела одиночная кряква и полетела в мою сторону. От выстрела в угон утка даже несколько раз развернулась при падении. Указав собаке направление падения утки, я побежал ей помогать, но этого не потребовалось. Юта с уткой во рту уже бежала ко мне навстречу.
Около часа мне потребовалось, чтобы дойти до конца это водоема. За это время собакой было поднято еще два чирка, которые улетели вне выстрела, закрывшись кустами при взлете. Казалось, что открытая вода уже закончилась, но тут Юта начала углубляться в затопленную водой березовую рощицу, из которой с шумом и кряканьем вылетело одновременно несколько десятков уток. Удачным дуплетом была сбита одна кряковая и один чирок.
Кряковую нашли сразу, а вот чирка собака искала минут пять. Кто бы мог подумать, что нам удалось найти утиное эльдорадо в совершенно неожиданном месте. После открытия охоты всю утку разогнали по малодоступным водоемам и болотам, а здесь, совсем рядом с дачным поселком, утки отсиживались под самым носом у охотников.
Еще несколько раз я посещал обнаруженный нами водоем, и каждый раз удавалось добыть от одной до трех уток. В заключение так и хотелось сказать — хвала бобрам, достойным дичеразведенцам утиного племени.
