В конце весны погода в наших местах почти летняя. И не случайно мы с женой в это время нежились на солнышке на берегу небольшого озера километрах в десяти от г. Аркадака. Раньше здесь протекала скромная речушка, обычно пересыхавшая в жару.
Фото: Анатолий Маилков.
Однако жители перегородили ее дамбой. Так и образовался водоем, неглубокий, неширокий, но облюбованный людьми – купальщиками и рыболовами.
Смотри, слева возле кустарника мужики карасей тягают одного за одним, – всматриваясь в даль, сказала Татьяна. Я перевел взгляд, куда она показала, и отчетливо разглядел взмахивающих удилищами рыбаков.
Не поленился, сходил к ним и узнал, что с берега ловится небольшой белый карась, но очень мешают трава и водоросли, поднявшиеся со дна как на дрожжах. А дальше, метрах в 40-50, можно наловить и «крупняка» с мужскую ладонь, а то и больше. «Накормлю тебя свежей рыбкой», – пообещал я, вернувшись к жене. И насчет этого у меня возникла идея, как уплыть за водоросли и камыш.
Вернувшись домой, я вытащил из дальнего угла сарая кусок пенопласта большого размера: 1,5 м в длину, примерно с метр в ширину и толщиной не менее 10 см. Он был очень плотный, и с меня семь потов сошло, пока я распилил его на два длинных куска.
Идея, признаюсь, была не моя. Вспомнились водяные лыжи из журнала вроде «Сделай сам!».
Подхватив заготовки, я смотался на озеро и провел первое испытание: разделся, зашел в воду и лег на скрепленные лентой половины. Вес моего тела материал выдержал. Я разъединил конструкцию и, прикрепив обе ноги к половинкам пенопласта, попытался продвинуться по воде. Но мои будущие лыжи или разъезжались в стороны, или я терял равновесие и падал.
«Если поставить сверху лыж пару даже деревянных шарниров на болтах, то мой плотик-тихоходик имеет право на существование и применение», – заключил я про себя. Так и сделал.
Кроме того, спереди обрезал углы на лыжах, заострив. А снизу примерно под 45 градусов снял фаску. А еще, чтобы не только черепашьими шажками продвигаться по воде, но и отталкиваться от дна шестом, я просверлил дополнительные отверстия в пенопласте и придумал нехитрые стопоры для шарниров.
Теперь по своему желанию, исходя из водной обстановки, я мог выбирать способ передвижения: медленно – двигая ногами по воде, и чуть быстрее – отталкиваясь от дна шестом меж двух лыж или работая руками с фанеркой.
К двум лыжам я прикрепил саморезами чуни, понятно, для чего. Нашлась килограммовая гирька со шпагатом для якоря и простейшая разборная скамейка для сидения.
Я остался доволен созданным детищем. Татьяна, окинув взором конструкцию, с улыбкой заметила: «Ну, жду карасей и иду за сметаной. А ты аккуратней там, рыболов, не утони!».
На следующее утро, едва начало светать, я собрался и выдвинулся к озерцу. Все вышло на славу.
Чтобы не превратиться в черепаху, я соединил лыжи в виде плотика, уселся на скамейку, крепившуюся пазами лыж, и, отталкиваясь шестом (старым трехколенным удилищем), направился на облюбованное место за камыши.
Опустил якорь, развернул удочку, разбросал приманку (хлебный мякиш) и сосредоточился на белой антенке поплавка.
Утро выдалось облачным, но безветренным. Было градусов 15, и чувствовалось, что днем солнце будет палить. Но париться мне не хотелось и я планировал провести на водоеме всего часов пять.
Вначале клевало неважно, видно, рыба еще только пробовала подкормку. Но спустя полчаса дело пошло. Карась действительно клевал крупный. Не обманули рыбачки!
Часа через три садок был полный. Я дождался заключительной поклевки и решил сворачиваться. Но карась оказался крупнее выловленных, к тому же он сорвался с крючка, когда я хотел его взять рукой.
Досада! Он меня раззадорил и я переместился к соседнему проходу в камышах. На воде никого не было, а на берегу сквозь легкую дымку я рассмотрел палатку и темное пятно потухшего костра. Я повернулся головою к центру озера и застыл с надеждой на успех.
Минут через 15 со стороны палатки послышалось звонко: «Смотри, приз-рак на озере! Застыл, как рыбак, и опирается на воду!». «Иди-ка гуляй, – возразил ему голос погрубее, – это чучело какое-то скрюченное.»
Я сразу понял, что ребята славно отдохнули с вечера и принимают меня черт-те за кого. Мой плотик был огружен в воду, и складывалось впечатление, что я непонятно как держусь на поверхности.
Я решил их разыграть. Удочку тихо собрал, медленно повернул к берегу, опустив голову к коленям, и что было силы громко завыл и захлопал поочередно руками между лыжами плотика, приближаясь к палатке. Я думал, мужики сразу поймут розыгрыш, и я дождусь охлаждающей мой пыл фразы. Но вышло иначе.
«Эй, батя! Это не чучело, а водяной черт! Рвем когти отсюда!» Это было последнее, что я услышал.
Меня разбирал смех. Я выбрался на траву и осмотрелся. Вокруг никого не было. Рядом с палаткой валялась пустая тара емкостью 0,75, кострище едва тлело, а чуть дальше лежала пара велосипедов.
Действительно, напугал мужиков. И начал звать: «Эй, люди, не пугайтесь меня! Я не призрак и не водяной, человек я! Выходите!»
«А что же ты по воде ходишь и воешь волком?» – раздалось слева в траве. «Вот именно!» – вторил ему звонкий голос из кустов.
«Мужики, да вы че, белены объелись? Я ведь пошутил, а на плотике карасей ловил.»
Вскоре ко мне подошли отец и сын, простые деревенские люди. Они приехали вчера вечером, сварили картошку, потом по маленькой, да так и проговорили всю вечернюю зорьку до темноты. Решили с утречка карасей подловить.
«О! Какая у тебя хитрая лодка-подлодка», – заметил старый. «Да, это мой аппарат, тяжелее воздуха, но легче воды, который вы издали спросонья не заметили…»
«Ты такой шум поднял, что мы тебя за ведьмака приняли.»
«Ладно, вы уж меня простите, ради Бога, за эти страсти-мордасти. Моя рыбалка закончилась, а вам я желаю ни хвоста, ни чешуи!» На том и распрощались.
Я быстро разобрал плотик, скрепил его клейкой лентой и поспешил к дому, неся карасей, а сам подумал: «Хорошо, не с охотниками стал шутки шутить, мог бы и схлопотать дуплет из-за своей дури.»
