Меньше года назад в моем доме появился охотничий пес. Я давно уже пришла к выводу, что настала пора обзавестись помощником. Предпочтения мои в охоте склонялись к блужданию по полям и болотам в поисках пернатой дичи, и решение о том, какая именно собака мне нужна, было вполне осмысленным.
Фото из архива редакции
Остановила я свой выбор на немецком спаниеле. Всю зиму мы посвятили домашним тренировкам, а начиная с ранней весны, выбрались в поля. Чувствуя нехватку опыта, старалась не пропускать ни одного официального мероприятия по испытаниям и состязаниям спаниелей. К середине лета я научилась достаточно неплохо разбираться в правилах испытаний спаниелей по полевой дичи.
Но сегодня мы с псом имеем особую задачу. Мы едем на чемпионат МООиР по утке пообщаться с соплеменниками и их хозяевами, с которыми у меня за довольно короткий срок сложились теплые, дружеские отношения; посмотреть изнутри на то, что нам предстоит пройти на следующий год; своими глазами увидеть будущих соперников, настоящих, высоко-классных охотничьих собак.
Конечная точка нашей поездки — озеро Северное Чистое — одно из красивейших мест Московской области. Вот небольшая деревушка и приметный крошечный деревенский магазинчик ярко голубого цвета, за ним домик охотничьего хозяйства. Теперь налево. Стоп. Перед нами густой березняк. Еле заметная колея дороги, разветвляясь, уходит в разные стороны. Куда же дальше?
Вдалеке послышался задорный, раскатистый лай собак. Ну конечно, что же может быть лучшим ориентиром! Пробираемся по еле заметной торфяной дорожке, и вот мы на месте. Нам открывается вид на небольшие полянки среди мелколесья, тут и там припаркованы машины, мелькают разноцветные палатки, снуют быстрые и юркие спаниели, от ярко-рыжих до контрастно-черных.
В лагере идет активное обсуждение утреннего выступления, заметно легкое волнение, испытаний по подаче еще не было. Тем, кому по жребию выпало выступать вечером, сосредоточены, собачки спокойно сидят на привязи у ног хозяев, будто понимая, что так нужно для дела.
Не успели мы устроиться, прийти в себя с дороги, как мне поступило интереснейшее предложение походить на испытаниях с экспертами, посмотреть, так сказать, всю кухню изнутри. Времени раздумывать нет, впрыгиваю в легкий костюм, надеваю болотные сапоги и замечаю улыбки опытных охотников. «Ты сапожки-то сними и кроссовки надень, да привяжи их поплотнее!» — слышу советы со стороны. По камышам в кроссовках? С сомнением переобуваюсь, но спорить не решаюсь. Готова!
Пристраиваюсь в хвост забавной группе людей: впереди два эксперта, за ними четыре человека с собаками на поводках. Вся компания одета, мягко говоря, странно. Несмотря на жаркий летний день, на всех наглухо застегнутые костюмы с длинными рукавами, кроссовки, привязанные к ногам дополнительными шнурками, — ну вылитые «бурлаки на Волге»! Обходим со стороны густо заросшее торфяное озеро и располагаемся на краю дамбы.
Если я все правильно понимаю, то мы ждем эксперта, плывущего к нам на лодке от нашего лагеря. И что дальше? С недоумением поглядываю на берег слева от нас. Назвать его берегом можно с большой натяжкой. Болото! Камыш, ряска, засохшие стволы берез, торчащие из воды, — я бы посчитала это место топким и непроходимым.
Эксперт дает последние инструкции испытуемым и мне. Ну что же тут непонятного? Держаться позади него, метрах в десяти, не отставать; когда устану, прибьюсь к тем, кто испытание закончил, и в лагерь. Куда идем-то? Мужчина лукаво улыбнулся и молча, прямо в одежде, сполз в воду. Мама родная! Но назад поздно, только вперед. Рывок — и я погружаюсь в воду прямо с головой.
Дай Бог здоровья тем, кто когда-то научил меня хорошо плавать! Вот коса болотной травы, хватаюсь руками. Нащупав скользкое илистое дно, пытаюсь выбраться на брег. Берег — это слово совсем не подходит к небольшому пятачку куцей зелени. Ноги по колено утопают в вязкой, мутной жиже. Хороша бы я тут была в болотных сапогах!
Стараюсь не отставать, в голову лезут мысли о пиявках и змеях, но успокаиваю себя тем, что рядом люди и помереть мне здесь не дадут. Очень быстро, увлекшись происходящим, я забываю и про пиявок, и про противно прилипшую к телу мокрую одежду.
Охотник спускает с поводка собаку и командует: «Ищи!» Спаниель, как спущенная с боевого взвода пружина, шустро скачет по болоту, маневрируя то вправо, то влево. Вот он забегает в плотно заросший осокой бугорок и скрывается из виду. С шумом поднимается утка, звучит выстрел из стартового пистолета. Есть первая работа! Молодец, недаром эти собачки названы русским охотничьим спаниелем: по-русски бесстрашно, ловко, с напором он выдавил из крепи птицу, заставив ее подняться на крыло.
Идем дальше. Кувшинки и ряска не дают ничего разглядеть под ногами, поэтому я периодически, натыкаясь на топляк, падаю в мутную воду. Только бы ничего себе не распороть об острые сучки, но мысль не успевает развиться дальше, так как действо, происходящее на этом «поле битвы», просто завораживает.
Сменяются люди и собаки. Короткое совещание экспертов — и снова вперед. Вот ведущий, явно излишне волнуясь, задергал командами своего питомца, даже мне, человеку новому и несведущему, это понятно. Эксперт не выдерживает и кричит ему: «Не мешай собаке работать!» В результате долгожданный подъем хлопунца. А вот еще одна молодая собачка — это видно невооруженным глазом — растерянно смотрит на хозяина, явно не понимая, зачем ее сюда загнали. Охотник подбадривает ее, стараясь помочь, но, видимо, еще рано. Без подъема.
Краем глаза замечаю, как меняется пейзаж, и вот уже очередная собака работает на небольшом островке посреди чистой воды, и мне удается немного поплавать, отдохнув от ненавистного топляка. А теперь мы забиваемся в густой камыш выше человеческого роста. Он настолько густой, что на расстоянии вытянутой руки уже ничего не видно. Как тут можно хоть что-то оценить? Звучит выстрел из стартового пистолета. Ну конечно же, вот для чего судьи в лодке! Собака выгнала утку на чистую воду, и они все это прекрасно видели.
Незаметно село солнце, пора выходить. Лагерь находится на другой стороне озера. Обходить никому не хочется, поэтому решаем переплыть. Эксперты хоть и судьи, но мужчины, любезно предлагают мне место в лодке. Только перевалившись через борт, я понимаю, насколько устала за эти несколько часов, а севшее за горизонт солнце перестало согревать, и вечерний холодок заставил зубы предательски стучать.
Я задаю вопрос: «Скажите, разве в реальной жизни кто-нибудь готов на подобные условия охоты?» Ответ поражает меня. «Чтобы ходить на охоту с сухими ногами и получать выставленную из камышей утку, нужно собаку сначала этому обучить. Стоя на берегу, этому практически не научишь, а значит, надо лезть в болото, грязь, камыш вместе со своим питомцем».
Вглядываюсь в усталые лица экспертов. Что заставляет этих суровых мужчин в любую погоду, в жару и дождь, под солнцем, ветром и тучами комаров часами выполнять эту адскую работу? Нескольких ответов быть не может. Безудержная страсть к охоте и огромная любовь к собакам тому причина.
В тот день я навсегда прониклась глубоким уважением к людям, носящим звание эксперта-кинолога, и долго не могла уснуть, мечтая о том, что когда-нибудь в правилах испытаний появится еще один пункт — о том, чтобы каждый владелец собаки, прежде чем выставить пса на испытания, хотя бы раз отходил стажером с экспертной комиссией. Может, именно тогда все научатся ценить и уважать этот нелегкий труд.
