Весна медленно набирала силу. Еще не покрылись зеленой дымкой деревья, но уже сквозь старую листву проклюнулись зеленые травинки. Везде на лужайках желтели цветы чистяка. Жужжали пчелки, порхали бабочки-белянки.
Фото: Владимир Супруненко.
В эту раннюю весеннюю пору мы с Виктором — моим старинным, со школьных времен, товарищем, выбрались в плавни.
Однокашник, для которого с детства рыбалка была самым главным занятием, взялся обучить меня необычному ужению рыбы.
Я больше предпочитаю спиннинг.
Однако из любопытства, за компанию, а главное, ради прогулки по ожившим после зимы плавневым урочищам, согласился «побаловаться» удочкой, и не пожалел.
Однако все по порядку.
Мы расположились на берегу небольшого внутреннего плавневого водоемчика, который рыбаки называют Раздорами.
Он узким ручейком соединен с широкой протокой, что впадает в Днепр.
Посредине озерца торчат несколько коряг, в некоторых местах виднеются тополиные колоды — это старые обрушившиеся в воду деревья.
Не прошло и получаса, как товарищ приготовил оснастку. Себе и про меня не забыл. Мне оставалось лишь наблюдать за процессом приготовления к ловле.
Для рыболова это очень ответственный и волнующий момент. Это предвкушение трофея, которое иногда по эмоциональности бывает сильнее, чем даже процесс ловли и даже сама добыча.
Оснастка представляла собой метровый отрезок лески. На конце ее крепилась пружинка (она же и грузило), которая набивалась кашей. Над ней располагались пять коротких поводков с крохотными крючками, которые рыбаки называют «заглотышами».
Фишкой оснастки был оранжевый скользящий поплавок в виде шарика. Сделан он был, как объяснил мой спутник, из теннисного шарика. Его сначала надо окрасить в какой-нибудь яркий, заметный на воде цвет (скажем, оранжевый), потом разрезать пополам, вставить трубочку, через которую будет продернута леска, и склеить половинки.
Фото: Владимир Супруненко.
Товарищ прикрепил свою оснастку к спиннингу и ловко метнул ее в прогалину между корягами. Я попытался сделать то же самое, но у меня ничего не получилось. «Тренируйся», — сказал мой опытный спутник.
Пока я примеривался, пока после очередного неудачного заброса распутывал поводки, пока пытался нанизать опарыша, высматривая на его конце черное пятнышко, за которое и надо подцеплять крючок, Виктор выдернул приличную красноперку, ниже которой на крючке болталась плотвичка.
«Тут и подсечки особой не требуется, — объяснил он. — Рыба клюет, и шарик тут же подпрыгивает над водой, вот во время этих подскоков он как бы и подсекает рыбку. Тебе остается только выдернуть добычу и снять с крючка. Методика простая».
В отличие от других глубоких внутренних плавневых водоемов, мелководное озерцо быстро прогревалось, рыба тут водилась, хоть и не крупная, но всякая.
Часа за два Виктор надергал килограмма два плотвичек, карасиков, окуньков, густерок. Причем нередко за один заброс попадалось сразу по две рыбки: на вернем крючке верховодка, на нижнем — карась или окунь. Мне же так и не удалось освоить тактику дальнего и меткого заброса.
Пришлось довольствоваться прибрежной ловлей серебристой мелочи. Однако я и этим был доволен. Мелочевка — верховодка, плотвички — клевали жадно и стремительно.
Иногда, едва поплавок касался воды, он тут же своим дерганьем подавал сигнал о том, что живность сидит на крючке, и я выдергивал сразу по две-три рыбки.
Так, заброс за забросом, набрался килограмм с лишком «потерушки». Так у нас сельские деды-рыбоуды говорят про мелочевку, которую часто ловят ради развлечения: « Хоть и рыба-потерушка, а хороша юшка».
Самый же мой главный результат в этот погожий весенний день — это то, что я узнал новый способ ужения, и, конечно же, радость от общения с пробуждающейся природой.
