Фото атвора
Рывка я не почувствовал. А может, его и не было? Просто кончик спиннинга резко изогнулся, а леска превратилась в туго натянутую струну. Потом ее повело: сначала вправо — к кусту, потом влево — к каменистому мысу. Я стал крутить катушку, забыв, где я и что со мной происходит.
Знал одно: нужно во что бы то ни стало вытащить на берег сильную рыбу. Через мгновение мелькнуло продолговатое зелено-пятнистое тело щуки, затем наконец над водой показалась и ее голова. Рывок — и рыбина уже на галечном приплеске. Я прикинул: килограмма полтора, не больше. Вроде бы гордиться нечем. Но ведь это мой первый серьезный енисейский трофей… Во время сплава по Енисею я несколько раз останавливался и, как мне казалось, вполне профессионально метал блесну и между кустами тальника, и в устьях ручьев, и вдоль каменистых берегов. Все безрезультатно. Но вот в одной деревеньке на пеньке я увидел высушенную голову огромной щуки. В это время на крыльце появился хозяин. Заметив мой интерес к трофею, сказал: «Это еще с прошлого года. Попалась злодейка в сети. Верный пуд будет». Пользуясь случаем, я поинтересовался, где ловятся такие экземпляры. «Почти в любом тиховодье за коргой подцепишь, — сказал енисеец. — Такие звери, конечно, попадаются редко. Но себе на жареху всегда двух-трехкилограммовую щучку добудешь».
За первым каменистым мыском-коргой я и завел лодку в тиховодье. Вылез на берег и стал блеснить. Удача улыбнулась мне уже после второго заброса. С этого момента и до конца путешествия (а закончилось оно через три недели возле деревни Курейки уже за Полярным кругом) проблем с добычей щук у меня не было.
Характерной особенностью нижнего Енисея являются левобережные песчаные пустоши и правобережные каменистые мысы-корги, которые похожи то на застывших крокодилов, то на гигантских осетров, устремленных в енисейские плесы. Нередко при северном ветре, который гонит по Енисею опасные волны с «беляками» (белыми барашками), я удлинял свой путь, огибая берег под защитой этих каменистых мысков. Бывало, приходилось и волоком тащить лодку. За «коргами» и галечниковыми косами нередко встречаются «курьи» — длинные, сравнительно узкие заводи. Здесь я с помощью спиннинга и добывал язей, окуней, но в основном, конечно, щук. Дело в том, что эти хищницы, как правило, обитают в укромных, малоподвижных водах. В верхнем и даже среднем течении Енисея, где водный поток особенно стремительный, таких мест немного. Щуки здесь, конечно, водятся, но считаются редким трофеем. После же впадения в Енисей Подкаменной Тунгуски добыча увесистых щук часто превращается в своеобразный спорт. И когда какого-нибудь рыбака спрашивают: «Ты спиннингуешь?», то имеют в виду прежде всего его профессионализм в добыче острозубых хищниц. Деревенским мальцам, овладевшим поплавочной удочкой, отцы обычно дарят спиннинги. Это как бы экзамен на зрелость: сумеешь точно метнуть блесну и вытащить большую щуку, значит, ты уже настоящий рыбак и охотник, кормилец семьи. Нередко, отправляясь на промысел в тайгу, охотники вместе с ружьем прихватывают и спиннинг, с помощью которого в таежных речках и озерах для себя и собак впрок заготавливают щучье мясо. Впрочем, при нужде обходятся и более примитивным орудием лова. Это может быть простая консервная банка, на которую наматывается леска. Банка надевается на кулак, и леска с нее при забросе легко соскальзывает.
«Щурение» (так на Енисее говорят о ловле щук) часто становится для меня своеобразным развлечением, дорожным приключением, без которого любое путешествие теряет свою остроту. Постепенно накапливается опыт. Стараюсь метать блесну как можно ближе к кустам, траве, корягам, где может притаиться щука. Поднимая и опуская конец спиннинга, увеличивая или уменьшая скорость подмотки, заставляю блесну «играть», и она то опускается вниз, то поднимается вверх. Эти маневры нередко провоцирует атаку хищницы. Она, как правило, хватает блесну резко, уверенно. Восторг с азартом (неизвестно, чего больше) переполняют душу, кажется, что даже сердце куда-то ухает в низ живота, когда это случается. Однако расслабляться нельзя. Щука тут же пытается избавиться от блесны. Причем делает это весьма энергично. Именно в этот момент у меня чаще всего случались и сходы, и обрывы.
Нередко я клал спиннинг на борт лодки и так некоторое время плыл, придерживая удилище ногой. Натяжку лески регулировал, замедляя или убыстряя движение. Продвигаясь вдоль кустов тальника или прибрежной полосы водорослей, старался, чтобы избежать зацепов, маневрировать то правым, то левым веслом. При таком способе ловли главное — не прозевать момент поклевки. Легкое ритмичное подергивание конца еще ничего не значит. Это, как правило, играет блесна на струе или случаются небольшие зацепы за траву. Когда кончик резко изгибается к самой воде, тут уж не зевай, хватай удилище и энергично подматывай.
Через неделю спиннинг стал моим настоящим другом. Я даже перестал его складывать, просто прикреплял к мачте, и он постоянно был у меня на виду рядом с разноцветными флажками и тушками пойманных щук, что висели на тягах.
Щучья трофейная рыбалка весьма популярна на Енисее. Спиннинги с набором блесен наряду с якорями и спасательными кругами чуть ли не в обязательном порядке входят в судовой инвентарь буксиров, барж, паромов. Во время коротких остановок (я уже не говорю про длительные плановые и аварийные отстои) в команде обязательно находятся любители половить щук на енисейских косах и в заливчиках. Без добычи они на судно не возвращаются. При мне с теплохода, на котором я плыл назад в Красноярск, капитан спустил шлюпку и вместе со свободными от вахты матросами отправился на рыбалку. Пока корабль пришвартовывался к пристани, пока брал на борт пассажиров, пока набирал ход, рыболовы вернулись с полным мешком щук. Надрезанные вдоль и поперек, чуть вывернутые мясом наружу, щучьи туши прекрасно провяливаются на палубных надстройках во время движения судна. Я уже не говорю про щучьи котлеты, которыми коки регулярно потчуют членов команды и пассажиров.
