Скитаясь по странам Ближнего Востока: Египту, Израилю и Иордании, я всегда старался отыскать что-нибудь особенно необычное в плане рыбалки или подводной охоты. Тем более что моя работа давала для этого массу возможностей и поводов. И вот однажды один из моих израильских приятелей предложил поехать с его компанией к реке Иордан, поохотиться на… сомов.
Зная, как «зверствует» в Израиле экологическая охрана, я сразу же спросил, мол, не влипнем ли на браконьерстве? И меня тут же просветили, хохоча…
В Израиле достаточно строго соблюдают религиозные требования в различных сферах жизни, в том числе и в питании. А по их религии, в пищу из воды можно употреблять только то, что покрыто чешуей. Таким образом, запрещаются все вкусности в виде ракообразных, моллюсков, сомов и даже осетров! Правда, во всех ресторанах можно свободно получить свежайшие морепродукты любого вида, но ведь это вроде бы предназначено для иностранных туристов, так что осуждению не подлежит. Как бы там ни было, сомы считаются несъедобными, их не ловят даже для ресторанов, спроса нет, и полиция просто не обращает внимания на тех, кто решил добыть пару-тройку этих рыбин, ибо вдруг это просто исследователи-биологи или коллекционеры-чучельники.
Мне до этого случая уже приходилось бывать на священной р. Иордан и на озере Кинерет, куда эта река втекает и где когда-то Христос встретил своих апостолов, местных рыбаков. Места эти рыбные, водится, и много, более 20 видов. Наиболее известна рыба Святого Петра, которую когда-то готовили и подавали Иисусу Христу. Теперь ее можно отведать в местных ресторанах. Эта рыба из цихлидовых, разновидность африканской тиляпии, хороша запеченная в фольге с оливковым маслом и чесноком, она отлично идет под местное полусладкое шардоне.
По берегам Кинерета всегда полно людей с удочками, но если им попадается сомик, то не берут, отпускают. В некоторых местах там можно видеть стайки уже почти ручных сомов, которые подплывают к берегу, а туристы их кормят.
В общем, мы собрались и выехали на сомов на трех машинах. Четыре парня и две молодки, жены некоторых из них, все выходцы из стран бывшего СССР. Был апрель, Иордан разлился после сезона дождей. Когда мы прибыли на место, которое находилось недалеко от впадения Иордана в Кинерет, то увидел громадный плоский луг, залитый везде водой по колено. В воде, кстати, густо плавали стайки разной рыбы…
И тут я начал удивляться! В свое время с отцом мне приходилось ловить сомов на Волге и Ахтубе, поэтому я знал, что это рыба придонная, на мелководье, если и выходит, то на очень короткое время, быстро что-нибудь хапнуть и обратно в омут. Причем всегда старается, чтобы буквально рядом, на расстоянии одного броска, была спасительная глубина… А тут — сплошной «лягушатник» с травяным дном, хорошему сому и окунуться толком некуда.
Но было не до вопросов. Мы выгрузились, наши дамы начали обустраивать бивуак, а мы — готовиться к охоте. Надели шорты, старые кроссовки и бейсболки от солнца. Затем наш вожак вытащил свою острогу. Она была из нержавейки. Древко свинчивалось из двух колен, наконечник — в виде трезубца, только зубов — пять. После чего нам был дан подробный инструктаж, и вожак начал охоту.
Он взял острогу и вошел в воду, передвигался медленно, вглядываясь, мы молча следили с берега. Зайдя довольно далеко и побродив почти полчаса, он вдруг встал, осторожно выпрямился и начал делать нам руками знаки, о которых сообщил на инструктаже. По этим знакам мы вошли в воду цепью, осторожно прошли по ней еще дальше вожака и встали возле ориентиров, которые были нам указаны. После этого он привел острогу в боевое положение, то есть взял двумя руками концом к воде, и подавал нам сигналы уже кивками головы.
Мы стали осторожно приближаться к нему от одного ориентира к другому, сжимая полукольцо. Через какое-то время получили приказ стоять, затем по сигналу вожака то один, то другой делали несильные всплески ногами. Наконец охотник ударил в воду своей острогой, и она закипела! Тут уж мы побежали к вожаку. Острога прижимала ко дну мощную рыбину, бившую хвостом-плесом во все стороны, вода краснела от крови, но сом не сдавался. Однако ребята быстро спеленали его имевшейся у них сетью. На берегу я разглядел наш трофей. Весил он почти 70 кг. По виду и окрасу почти как наши сомы, только усов — восемь штук, ну и в строении морды небольшие отличия.
Далее охота пошла так: всё то же самое, только выискивать сомов должны были уже мы, а не вожак. Всего мы добыли трех хищников, все по весу такие же здоровяки. Последним вызвался искать «дичь» я. Медленно я пошел в том же направлении, что наш вожак и искатель, работавший передо мной. Мне объяснили, что эти сомы ходят стаей, и где был один, там и другие неподалеку.
Всё сошлось, я обнаружил своего красавца метрах в пятнадцати от того места, где был пойман наш первый трофей. Мой усатый лениво шевелил плавниками возле небольшого куста, в стайке мелких рыб. Я увидел его на расстоянии метров пяти-семи от себя. Тут же сделал соответствующий сигнал партнерам. Вожак с острогой двинулся ко мне, а остальные — к ориентирам, которые были мною указаны. Когда охотник встал возле меня, то я ушел к месту, которое было мне предназначено.
Далее всё произошло, как уже описывал, то есть мы подогнали рыбину к охотнику на расстояние броска и он ударил. Затем у нас был часа на два пикник с шашлыками из индейки, за которым я узнал много интересного. Сомы в Иордане — это клариевые сомы, родственники африканских. От европейских сомов отличаются тем, что не боятся мелководья, любят сбиваться в стаи и даже способны передвигаться по суше из водоема в водоем наподобие угрей. А вот быстро двигаться подолгу не любят, как и наши, европейские усачи. То есть хватают добычу с одного короткого броска, не гоняясь за ней подолгу, вроде щуки. Так же и от опасности уходят короткими перебежками, поэтому их и можно подогнать к охотнику на расстояние удара, слегка подпугивая с нужных сторон.
