Как-то, щелкая пультом телевизора во время очередной рекламной паузы, натолкнулся я в новостях на ролик, в котором было снято спасение собаки из полыньи. Ухватившись передними лапами за лед, приличных размеров черная псина уже без надежды на спасение с тоской в глазах взирала на людей, столпившихся на берегу и ничего не делающих для ее спасения.
Фото kellybdc (CC BY 2.0)
Я уже был готов высказать в адрес этой толпы все, что я о них думаю, не забыв при этом применить ненормативную лексику Но, как оказалось, не судите, да не судимы будете! Оказывается, умные забугорные, кажется американские, обыватели просто-напросто вызвали соответствующую службу спасения и дожидаются ее прибытия. Доблестные спасатели, незамедлительно прибыв на место происшествия, спустили на воду каяк — узкую лодочку с закрытым верхом, закрепили его на берегу, и находившийся в каяке спасатель сплавился по течению до утопающей собаки. Затем успешно водрузил несчастную себе на колени, а его коллеги легко вытащили каяк с пассажирами на сушу. Спасенный пес отряхнул с себя воду пополам с сосульками и умчался через дорогу домой. Последние кадры показывают, как он лежит в доме у ног хозяина и тщательно себя вылизывает.
Эта съемка отчетливо напомнила мне случай, произошедший, если не ошибаюсь, в 2006 году в Рузском охотхозяйстве МООиР. Наш дружный коллектив № 15 успешно реализовал выделенную лицензию на кабана. Правда, отстрелять его удалось только в третьем загоне. Пока разделывали тушу, навешивали мясо на жерди, совсем стемнело.
Уже по темному наш караван тронулся в обратный путь. Мне, как ветерану, ноши не досталось, кроме четырех ружей. Четыре ружья по три килограмма минимум — еще та ноша! Что уж говорить об остальных «шерпах»… Тот год выдался снежным. Тоненькие стволики подроста согнулись дугой под тяжестью налипшего на них снега, образуя живописные арки. Арки-то красивые, но пройти под этой аркадой вдоль заросших просек с грузом на плечах просто невозможно. Пришлось идти рядом с просекой захламленного леса.
Несколько утомительных часов добирались мы до оставленных на опушке машин. Наши легавые собаки весь день просидели там взаперти, так как у егеря были свои рабочие лайки, и помощь наших дратхааров и курцев не понадобилась. Как же радовались собаки нашему приходу! Все так умаялись, что единогласно решили разделать мясо на порции завтра с утра, благо, минусовая температура на улице позволяла это.
А теперь — на тему видеоролика, о котором я рассказывал в начале своего повествования. Хорошо выспавшись, в шесть утра я уже был на ногах. Свистнул собак, своего дратхаара Кайзера и курцхаара моего приятеля Вячеслава Ханту. Гулять! Барбосы, радуясь свободе, стремглав понеслись вокруг базы, по лужайке перед ней, по лесочку. Понемногу удаляясь от базы, я спустился на берег Рузского водохранилища и пошел вдоль него. Сильных морозов до той поры еще не было, и лед на водоеме пока не стал, только забереги шириной метров 10–15 тянулись вдоль уреза воды. В голове приятные воспоминания, ведь накануне именно я латункой Рубейкина срезал кабана. Впереди недлинная процедура разделки мяса на порции и вполне реальная возможность к обеду быть дома, миновав вечерние воскресные московские пробки. Красота! Увлеченный своими мыслями, я не сразу обратил внимание на то, что эта вредная сучка Ханта бегает по льду. Но когда она направилась к краю припоя, видимо, захотев попить, я запоздало взвревел во всю глотку: «Назад, Ханта, назад!» Так она меня и послушалась! Пара секунд, негромкий «хруп», негромкий «бульк», и на меня смотрят ошалевшие собачьи глаза. Лапы судорожно царапают лед, из пасти доносится тоненький визг. Не успел я осознать весь трагизм происходящего, как пришла другая беда — открывай ворота! С горки на звук плача Ханты стремглав летит мой кобель. Снова мой истошный вопль: «Назад!» Результат нулевой. И снова негромкое «хруп» и «бульк». Теперь уже две морды торчат из воды, две пары лап скребут лед. Одна морда гладкая, другая усато-бородатая. И две пары глаз с мольбой: «Спаси!» Это только в кино в самый нужный момент оказывается рояль в кустах, а в данном случае лодку бы перевернутую рядышком. Размечтался! Еще бы вертолет. Только валяется недалеко кривая жердь толщиной в руку и длинной метра четыре. Хватаю эту палку и прямо от берега ложусь на лед и распластываюсь как можно шире. Держа в правой руке этот полусгнивший дрын, раскинув ноги как можно шире, извиваясь из стороны в сторону, ползу к кромке льда. Собаки даже замолчали. Смотрят на меня выпученными от страха глазами, а в глазах такая мольба, такая надежда на спасение! Виляя пятой точкой, медленно приближаюсь к краю припоя, каждую секунду ожидая треска льда и смертельных объятий ледяной воды. «Судьба Онегина хранила…» Я, конечно, не Онегин, но, видимо, кто-то там наверху видел, что ползу я не корысти ради, а ради спасения живых душ. С Божией помощью дополз. Начал процесс спасения на водах с менее тяжелой сучки. Левой рукой за шкирку, рывок и — на лед. Марш отсюда! С кобелем пришлось повозиться, все-таки почти сорок килограммов да мокрая шкура. Тем не менее со второй попытки втянул на лед и этого утопающего. Не разворачиваясь, пятясь как рак, медленно добрался до берега. А эти черти собачьи прыгают вокруг меня, норовят лизнуть в лицо. У меня даже сил нет, чтобы отогнать их, сижу, матерюсь впоголоса. Передохнув, отправился на базу, предварительно погоняв собак, чтобы обсохли.
Рассказал проснувшимся коллегам о произошедшем, и вместо слов одобрения, а может, и восхищения услышал: «Ты что, дурак?!» Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
