В охотничьей литературе можно встретить немало историй о том, как четвероногие помощники спасали своих хозяев от лап хищников. Мне такой рассказ поведал один мой хороший товарищ Петр, с которым я много лет охочусь на Приобском севере. Слушая его, я так переживал, как будто сам охотился тогда вместе с ним.
Случилось это в начале октября.
В том году зима на севере Оби наступила рано из-за выпавшего обильного снега, который окончательно лег до следующей весны, плотно укрыв приобские земли.
Снег быстро расставил все точки над и. Кому было положено улететь на юг, тот улетел, а кому надо было залечь в норы и берлоги, тот залег.
— В тот день, — начал свой рассказ Петр, — я решил походить со своим годовалым кобелем западносибирской лайки, чтоб поднатаскать его. Да увязался за нами мой старый западник, кобель по кличке Рыжий.
Сколько я его ни гнал от себя, он не уходил. Пришлось махнуть рукой: пусть идет с нами! Много лет и я знал Рыжего. Когда-то давно его мать еще щенком привезли из Свердловска. И вот от вязки с местным кобелем появился на свет Рыжий.
Это была мощная породистая западносибирская лайка, и только желтый цвет глаз выдавал в ней аборигенные крови дальних предков. Охотничий азарт и трудолюбие кобеля много лет доставляли Петру радость на охотах.
Рыжий был из тех собак, кого хозяин со скупой слезой на глазах вспоминает всю жизнь и ставит в пример последующим помощникам как эталон, к которому нужно стремиться. Действительно, таких, как Рыжий, судьба дарит охотникам нечасто, один или два раза за всю охотничью жизнь.
Но век лаек недолог, стал Рыжий с годами и глуховат, и слеповат, и чутье притупилось. Не раз в последние приезды к Петру я слышал от него, что пес начал совершать ошибки и сбивать с толку молодых лаек, мешая на охоте. То пустую дупляну облает, то по старому следу лося побежит с голосом.
А на Севере с лайками, которые становятся помехой на охоте, не церемонятся и быстро решают их судьбу. Петр перестал брать Рыжего на охоту, чтобы тот не попал под горячую руку. Но в тот день, о котором идет речь, мой товарищ, махнув рукой, ушел обходить лесные гривы на пойменной стороне Оби с двумя собакам
Обходя один из участков леса, Петр услышал, как залаял молодой кобелек, правда, залаял как-то неуверенно. Идя дальше, охотник наткнулся на свежий след лося и решил его потропить: а вдруг подфартит?
Рыжий составил ему компанию, пробежав своей старческой рысью вперед по следу. Чуть погодя к ним подстегнулся и молодой кобелек. Пройдя какое-то расстояние, Петр понял, что лось останавливаться не собирается.
Охотник решил вернуться и проверить, на кого мог лаять молодой кобелек: а вдруг там дупляна? Собаки убежали вперед. Их лай доносился до Петра то приближаясь, то пропадая. По охотник знал, что собаки нашли и облаивают кого-то внизу: или соболя загнали в корневища, или берлогу нашли.
Осторожно приблизившись, Петр увидел отверстие в земле, похожее на чело берлоги, которое было уже порядочно разрыто собаками в отчаянной попытке прорваться внутрь. Петр ждал, как будут развиваться события, но вдруг из отверстия показалась и быстро нырнула обратно башка медведя.
Собаки отпрянули от чела.
— Я был готов к появлению зверя, — вспоминал Петр, — и в напряжении ожидал, когда это произойдет.
Неожиданно медведь выскочил из берлоги и на какое-то мгновение задержался возле нее, как бы осматриваясь, кто его побеспокоил. Я сделал два выстрела. Но медведь не свалился, а, страшно рявкнув, быстро заскочил обратно в берлогу.
Я не знал, какой урон нанес зверю, но что я его зацепил, было очевидным. Я начал было перезаряжаться, как вдруг медведь, в два прыжка, оказался возле меня.
За какую-то долю секунды передо мной возникли лохматая окровавленная башка (потом выяснилось, что одна пуля попала в нижнюю челюсть) и злые, налитые кровью глазки.
Все произошло настолько быстро, что я и испугаться не успел, только инстинктивно отпрянул назад и спиной уперся в ель. Руки судорожно пытались поменять патроны в ружье. Неужели рукопашная? Судьба жестко решила испытать меня, столкнув нос к носу с медведем.
Давно, еще по молодости, шишкаря в лесу с напарником, мы наткнулись на двух медвежат, от страха забравшихся на кедрину, и решили их заполучить. Напарник полез с мешком на кедр, а я остался внизу. И тут появилась мамаша, молодая медведица, и поперла на меня. Ох и шуму тогда было в лесу!
Верещали от страха медвежата, орал перепуганный напарник, обнявши кедр, ревела медведица, наступая на меня, вопил и матерился я, размахивая топором, как пропеллером. Страху мы натерпелись тогда — не передать словами!
И ведь отошла медведица, встала недалеко за кустами, шипя и рыкая в ожидании, когда мы, два дурня, уйдем. Почему меня она тогда не замяла, до сих пор понять не могу. Наверное, страшный вид у меня тогда был…
Ну а сейчас как на грех ни топора, ни ножа под рукой не было, все лежало в снятом рюкзаке. От безвыходности ужас перехватил горло, сумрачные мысли мелькнули в голове. Все происходило как в каком-то замедленном сне. Косолапый почему-то тормознул, резко развернувшись ко мне вполоборота.
И я увидел, что у него на спине висит Рыжий. И ведь не за гачи взял его — вцепился ему в загривок! Вот этой самой малой толики времени мне хватило, чтобы загнать в ружье патроны и в упор уложить медведя подле себя.
Слава Богу, и я остался цел, и собаки не пострадали. И небо стало голубым, и птички защебетали.
— Удивительно, до чего все удачно сложилось тогда! — закончил свой рассказ Петр. — Хорошо, что Рыжий увязался за нами, а то бы не сидел я с тобой, чаек не попивал. Видно, судьба так распорядилась, а может, Кто и повыше.
Вот так старый кобель Рыжий спас своего хозяина от медвежьих объятий на своей последней охоте.
