Средства массовой информации, а также интернет захлестнул поток гневных обращений охотников и представителей кинологических организаций. Поводом для возмущения стал Приказ Минприроды России от 10.12.2013 № 581, который исключил существующие разночтения, касающиеся натаски и нагонки собак в Правилах охоты (Приказ Минприроды России № 512 от 16.11.2010).
Фото Сергея Фокина
Пункт 48 Правил в ранней редакции требовал при натаске иметь документы, предусмотренные пунктом 3.2, в том числе разрешение на добычу охотничьих ресурсов, которое не может выдаваться вне сроков охоты. Тем не менее, используя вольную трактовку «дореформенного» пункта 46, собаководы на практике не всегда придерживались норм пункта 48 Правил, вольно или невольно становясь нарушителями.
Новая редакция пункта 46, приведя все к единому знаменателю, при этом не оставила возможности для маневра и сузила привычные для любителей охотничьих собак сроки натаски и нагонки.
Таким образом, налицо необходимость вернуться к вопросу расширения сроков осуществления натаски и нагонки.
Данная проблема и стала поводом для проведения охотхозяйственного Совета под председательством заместителя министра природных ресурсов Владимира Лебедева. Для детального рассмотрения проблемы, а также для поиска путей ее решения на Совет были приглашены эксперты с различными, порой противоположными точками зрения.
В обсуждении приняли участие представители охотничьих и рыболовных союзов, кинологических организаций, международного фонда защиты животных IFAW, общественных экологических объединений, орнитологи и, конечно, охотники-собаководы.
Перед началом обсуждения Владимир Лебедев призвал участников позабыть об эмоциях, поскольку все присутствующие — люди «одной крови», знающие о проблеме не понаслышке, и предложил четко высказать свою позицию о сроках проведения нагонки и натаски собак, определить, нужны ли для этого разрешительные документы и специальные участки и кто их должен курировать. Председатель Совета также попросил участников огласить свое видение решения проблемы.
В ходе достаточно бурного обсуждения участники высказывали диаметрально противоположные мнения. Горячие споры разгорелись по поводу весенней натаски легавых собак и ущерба, наносимого животному миру, который влияет на весеннее обучение собак. Здесь единодушия не было даже среди завзятых любителей охоты.
Участники Совета высказывали различные точки зрения; при этом представители природоохранных организаций сходились в едином решении запретить нагонку и натаску собак в период гнездования птиц, среди же собачников возникали существенные разногласия. Одни представители кинологических организаций считали, что осенняя нагонка и натаска для рабочих качеств охотничьей собаки гораздо полезнее, нежели весенняя, в то время как другие представители категорически это отрицали, заявляя, что без весеннего обучения собаки, особенно молодые, становятся непригодными для дальнейшего обучения и работы.
Но все представители кинологических организаций сошлись во мнении, что данный приказ департамента идет вразрез с исторически сложившимися правилами нагонки и натаски охотничьих собак. Было высказано даже мнение, что данный приказ противоречит пункту 19 Закона «Об охоте…»: «Охота в целях обеспечения ведения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности». То есть в запрете на весеннюю нагонку и натаску собак многие присутствующие усмотрели посягательство на исконно русскую традицию охоты с собаками. Правда, спорщики забыли, что охота, предусмотренная 19-й статьей закона, осуществляется «лицами, относящимися к коренным малочисленным народам Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации», для которых охота является основой существования.
Однако новое — это хорошо забытое старое, и мы решили обратиться даже не к советским Правилам охоты, которые многие участники считают почти эталоном, а к документам столетней и более давности. В «Правилах охоты», получивших Высочайшее утверждение 20 мая 1875 года читаем (орфография и пунктуация сохранены): «В период весенней охоты воспрещается… б) приискивать с собакою, хотя бы и без ружья, дичь в чужих дачах… Разрешается весною охота на глухарей и тетеревей (самцов на току), вальдшнепов на вечерней тяге и на следующие породы весенней птицы: уток, гусей и лебедей. Охота с собаками весною ни в каком случае не допускается».
Оказывается, о сохранности популяции дичи заботились и в царской России, несмотря на то что тогда охотничьих ресурсов было не в пример больше. Более того, данные правила категорически запрещали любое нахождение собак охотничьих пород в угодьях. Запрет касался и всех прочих собак — будь то пастушьи, сторожевые или комнатные. Этим псам дозволялось бывать на лугу только в сопровождении хозяина и только на привязи, либо следовало прикреплять к ошейнику приличных размеров палку, которая, проходя между лапами, волочилась бы следом.
Такая конструкция не позволяла собаке развивать скорость и маневренность, то есть шансы поймать зазевавшуюся птичку были сведены к нулю. В редакции 1892 года в данный пункт были добавлены и кошки, которым также не дозволялось пребывать в лугах и лесах. Данные правила об охоте с тех пор неоднократно редактировались, однако в каждой новой редакции пребывание охотничьих собак в угодьях во время весенней охоты одобрения не снискало.
Обратимся к более поздним нормативным актам. Согласно п. 46 «Правил об охоте» от 1909 года, «воспрещается с 1 февраля по 15 июля охота с собаками на зверей и птиц, не поименованных в ст. 42» (в ст. 42 речь идет о так называемых «вредных» животных, к коим тогда относили многих хищников, включая и медведя. — Прим. авт.). К этой же статье идет примечание: «Обучение собак без ружей не воспрещается: натаскивание лягавых — с 1 июня и наганивание гончих и высворивание борзых — с 1 августа».
Обратите внимание на даты: в «Правилах» 1909 года действовал старый стиль. В современной редакции по новому стилю натаскивание легавых должно было проводиться с
15 июня, что снимает все споры о весенней натаске. Так справедливо ли обвинять департамент в попытке притеснить исконно русские традиции и в придумывании необоснованных запретов, если и более сотни лет назад наши предки пытались ограничить влияние на птиц в период гнездования?
Подтверждением разумности данных мер стало выступление шеф-редактора «Российской охотничьей газеты» известного орнитолога Сергея Фокина, который на протяжении 35 лет занимается болотно-луговой дичью. Сергей Юрьевич называет конкретную дату, оптимальную для начала проведения натаски, — 1 июля. Это касается основных для средней полосы объектов натаски – дупеля, бекаса, перепела и коростеля. К данному выводу орнитолог пришел после детального изучения биологических особенностей каждого вида, сроков гнездования, кладки и массового подъема на крыло. Тем не менее С.Ю. Фокин отметил, что, учитывая давление охотников-собаководов, он считает возможным разрешить весеннюю натаску в строго ограниченных местах и под неусыпным надзором соответствующих органов.
К слову сказать, в старых документах много различных ограничений, которые вполне разумны, но вряд ли будут встречены на ура современными охотниками. Кроме ограничений «выгула собак» в лесах и полях, о которых мы уже сказали, существовал запрет на перевозку продукции охоты без специальных разрешений по прошествииии 15 дней после окончания сезона охоты: «Ст. 54. Запрещается разносить, развозить, а также принимать и предъявлять к перевозке по железным дорогам и водным путям, а равно продавать и покупать дичь, не зарегистрированную или не опломбированную установленным порядком, через 15 дней после срока, с которого не дозволяется на нее охотиться».
Как видим, в старину заботились о сохранении популяции охотничьих животных и птиц, пожалуй, даже больше, чем мы с вами, и не грех использовать исторический опыт сейчас, когда современные технологии дают дичи все меньше шансов уцелеть после встречи с охотником.
В результате обсуждения на Совете было принято решение создать оперативную рабочую группу, состоящую из орнитологов, кинологов, представителей охотничьих и рыболовных союзов и прочих организаций, способных изучить проблему с разных сторон. По итогам работы группы будет принято соответствующее решение, на основании которого станет ясно, будут ли внесены изменения или дополнения в существующий приказ. О результатах работы экспертной комиссии мы сообщим позже.
