Фото автора
Когда я приезжаю к другу в Питер, к нему на дачу, у нас стало хорошей традицией, что после охоты и бани мы всегда едем куда-нибудь на рыбалку. На этот раз он позвал на Ладожское озеро, и после недолгих взвешиваний по поводу обстановки и отрыва льда, решили твердо – выезжаем еще до рассвета.
Выезжая на ладожский лед, мы столкнулись с тем, что глубокая колея от автомобилей на снегу часто перечеркивается зигзагом тех, кто раздумал продолжать путь и разворачивался в сторону берега. При этом множественные следы от ног указывали на то, что получалось это не сразу, а машину приходилось толкать в раскачку, сгребая бамперами снег в многочисленные кучки. Наша Нива-Шевроле уверенно шла по колее, но Юра, мой питерский друг и руководитель поездки, сразу предупредил — рыбалка, похоже, будет трудовой. Акватория большая и главного ориентира – большого скопления автомобилей и многосотенных компаний рыболовов — нет.
Мы были согласны с ним. Небольшие группы на горизонте рядом с двумя – тремя автомобилями не шли ни в какое сравнение с предыдущими выездами, когда тысячи рыболовов бок о бок занимались любимым делом. Стало быть, наша общая задача – сверлить множество лунок в различных направлениях в поисках глубинных великанов.
Зима выдалась морозной, и толщина льда местами доходила до рукоятки ледобура. Две – три просверленные лунки отлично согревали, но рост их количества в геометрической прогрессии не грел душу. Меняли места ловли, глубину, блесны сменялись балансирами, чертиками и даже крупными мормышками. Удивительно, самые востребованные обычно балансиры (Jigger-2 фирмы Nils Master расцветки 084) сегодня не работали. Мне рассказал житель С-Петербурга, что в пик активности клева в питерских рыболовных магазинах на них записываются в очередь, чтобы быть первыми к моменту поставки.
Пробовали подсаживать на мормышки мотыля и червя, но кроме одного крупного ладожского ерша, никого натуральными приманками не соблазнили. Руководитель нашей экспедиции на компромиссы не шел, методично ловил только на блесну, и в одной лунке ему повезло, окунь был добыт, но его размер мог поднять настроение разве только московского непривередливого рыболова. Крупные по московским меркам «Ромб», трехцветная «Трехгранка» и «Шпала» мало интересовали окуня, у него сегодня вообще ничего не вызывало интереса.
Меняя в очередной раз место, мы заметили в стороне еще одну группу наших собратьев по невезению, но на этот раз их было около сотни. «Может, подъехать, похоже, у них что-то есть. Смотри, время от времени они руками перебирают», — предложили мы робко. «Да это «шишкотрясы», — так любовно наш командор называл мормышечников. Действительно, анимация мелкой приманки требует частой игры и особой техники проводки.
Заметив наши молящие взгляды и осознав тщетность всех попыток разыскать горбача, наш проводник сдался. Мы просверлили лунки возле двух рыболовов и, поигрывая мормышкой, пытались рассмотреть, на что ловят местные, но тщетно. Поклевок у нас не было. Тогда решили применить тактический ход. Отправили еще одного нашего приятеля на разведку — попросить спички или зажигалку, а на самом деле рассмотреть размер и цвет приманок. Короткий зимний день подходил к концу, и бездарно провести остаток времени в непрерывном перевязывании в поисках уловистой мормышки нам не хотелось.
Но вот гонец вернулся из рейда: «Ловят на «чертика» и различные темные мормышки». Мне к этому времени удалось поймать некрупную плотву на маленькую «ведьму». И, заметив перемещение рыболовов вслед за рыбой, мы пробурили лунки чуть впереди предполагаемого движения стаи. Вместо мормышки я все-таки привязал мелкую блесну. Очень хотелось поймать именно крупного окуня. Спустя некоторое время появились первые поклевки. Окунь был некрупный по местным меркам, клевал вяло, едва придавливая кивок.
Тогда я решил испытать балансиры. Вначале была тишина. Но едва я переместился в голову движущейся рыболовной массы, как тут же после первой проводки почувствовал слабый толчок. И вот долгожданный «хомячок» заворочался на льду. Чуть меня обогнали другие рыболовы, вернее, голова окуневого косяка переместилась чуть дальше — тишина. Если я убегал вперед и угадывал с направлением движения, ловил одну рыбу с лунки и все. Мой товарищ так и ловил на своего чертика, и все как-то безрезультатно.
Но вот мой московский друг, который приехал со мной в Питер, неожиданно вытащил из лунки упирающегося горбача. Крупный «черт» едва зацепил его за край губы. Что опять подтверждало его слабую активность. Именно такого мы и приехали ловить на балансиры и блесны, а он личинок собирает. Размашистое движение подсечки не прошло незаметно. Справа и слева от нас зашуршало несколько ледобуров, вгрызаясь в лед. На подмосковных водоемах случается, что конкуренты сверлят чуть ли не под самый ящик, а здесь ближе двух – трех метров никто не подходит. Вот и соседи вытащили по одному пузатому, как хомячок, полосатику. И опять у них стал клевать некрупный прогонистый окунь, а через некоторое время стала попадаться плотва. Значит, стая переместилась. Действительно, мы заболтались и сидим в самом хвосте передвигающегося скопления рыболовов.
Что интересно, окунь атакует у самого дна, а плотва в тридцати, а порой и пятидесяти сантиметрах от него, характерно теребит мормышку, но только после того, как отошла окуневая стая. Несколько раз, мы меняли позицию, и ситуация повторялась.
Постепенно чувство азарта погасло, мы подошли к нашей машине выпить по чашечке душистого чая и обменяться впечатлениями. Улов невелик, по здешним меркам, но на жарешку хватит. Провожая взглядом восходящую оранжевую луну, мысленно мы уже сидим на заливе. Завтра едем за корюшкой. Ничего не поделаешь – традиция.
