Охотиться я начал в двадцать лет. Первым моим ружьем было великолепное ИЖ-57 (модификация ИЖ-54 16-го калибра). Это были лучшие ружья России, не чета современным поделкам, да и многим иномаркам до них далеко.
фото: Антона Журавкова
Так совпало, что тогда же мне по наследству достались еще два ружья от покойного дяди. Ружья были по тем временам необычными. Надо сказать, что дядюшка был заядлым волчатником и медвежатником. Так вот, одно ружье для волчьих охот было помповым винчестером довоенного выпуска 16-го калибра, масcой 2,9 кг.
Второе – для охоты на медведей, было бескурковой двустволкой 10-го калибра французского производства, с горизонтально спаренными стволами цилиндрической сверловки, массой 3,6 кг. Стволы длиной 700 мм – скорее всего были укорочены. Оба ружья были в очень хорошем состоянии и служат мне до сих пор, вот уже более 40 лет, вместе с ИЖ-57. В их компанию за эти годы попадали самые разные ружья, но надолго не задерживались.
Может быть, стоило бы заменить помповик на полуавтомат, а «десятку» на 12-й «магнум»? – спросит какой-нибудь кабинетный эксперт-теоретик. Отвечу как практик – не стоит. И вот почему.
Начнем с винчестера. В те далекие 60-е годы мой помповик у друзей-таежников вызывал неподдельный интерес. Разговоры о том, что таежнику такое ружье необходимо, велись в охотничьей печати, авторы ссылались на опыт США и Канады. Но дальше разговоров дело не пошло. В те времена не спрос решал предложение. А в продаже тогда стали появляться МЦ 21-12 – тяжелые и длинные, как оглобля. Некоторые мои знакомые пытались таскать их в тайгу.
фото: Антона Журавкова
Но эти «тульские тетки» постоянно капризничали, а смотреть на процесс их чистки после охоты в избушке без слез было невозможно. На столе раскладывались все эти шайбочки, муфточки, пружинки. Не дай бог, что-нибудь упадет и закатится в мышиную норку – останешься без ружья. С тех пор отношение мое к самозарядным ружьям неизменно – типичные ружья для пижонов. Довелось пострелять из современных образцов. Наши стали еще грубее, в импортных – пластмасс и легких сплавов больше, чем стали, их разве что в ударопрочных кейсах на охоту носить.
А старый добрый винчестер никогда меня не подводил, и в обслуживании он прост и удобен. Годов двадцать назад даже жизнь мне спас. Сплоховал я тогда – подранил косолапого первым выстрелом. Он – на меня, а «жевело» дал осечку. Только и успел цевье передернуть и прямо в пасть пулю послал. Уже потом, прокручивая в голове этот эпизод, я представлял себя с любым другим оружием и пришел к выводу, что, кроме помповика, я успел бы выстрелить только из револьвера или, быть может, из тройника.
Теперь о француженке «Верней Карон», или просто «десятке», как я ее называю по калибру. Она долгие годы хранилась у меня без дела. Дядюшкины гильзы были изрядно разлохмачены, и надолго их не хватило. Тульские гильзы 10-го калибра, что я как-то достал, в патронник не лезли, и насиловать ружье я не стал. А битые наповал из этой пушки четверо медведей и пара лосей навсегда убедили меня в превосходстве этого калибра над любым другим оружием в русской тайге.
И вот пришли 90-е годы, и знакомый «челнок» привез мне из Европы полтысячи пластмассовых гильз к моей «десятке». И отправились всякие 12-е «магнумы» в комиссионку. Вообще, «магнум» хорош только для плохих стрелков. Он позволяет на обычной дистанции 35–40 метров компенсировать большим количеством дробин неточный выстрел какого-нибудь растяпы.
А «десятка» стала незаменимым ружьем на зверовой охоте. Пули «Блондо» массой 40 г и картечь диаметром 10 мм с массой снаряда 42–46 г кладут кабанов на месте. Лосишек и медведишек я на старости лет не обижаю.
Так вот – ружье 10-го калибра я рассматриваю как оружие для охоты на копытных и медведей, а не как гусятницу.
Какой-нибудь современный «хантер» скажет сейчас, что для копытных и хищников лучше купить карабин. Нет, ребята, не лучше. Много лет назад я служил срочную на границе. И проболтавшись, что охотник, был произведен в снайперы. Получил новенькую СВД с оптикой и занимался добычей мяса для заставы и всяких проверяющих и инспектирующих. Застрелить пару лосей или благородных оленей с 300 метров из этой винтовки целевым патроном – плевое дело.
фото: Антона Журавкова
Иногда даже сигарету изо рта не вынимал. Один олень еще не успел упасть, а ты уже пускаешь пулю в шею второму. Нет, ребята, это не охота – это промысел. Утешало меня только одно – пацаны на заставе будут хавать нормальное мясо, а не старую жесткую говядину.
Настоящий охотник только тот, кто способен самостоятельно выследить и скрасть зверя или сторожкую птицу без помощи всяких собак, егерей, загонщиков; подойти как можно ближе и стрелять наверняка. И чем ближе вы способны подойти к объекту охоты – тем выше ваше охотничье искусство. И нарезной карабин здесь вовсе ни к чему, особенно автоматический. Может быть, где-то высоко в горах для охоты на какого-нибудь снежного барана или козла я бы еще допустил легкий штуцерок.
Передовые охотники все больше обращаются к классическим охотничьим ружьям, а также к луку и арбалету. А мы вооружаемся армейскими автоматами, как будто собирается не на охоту, а на войну с природой.Подумайте об этом.
