Фото автора
Енисея уже не видно и не слышно. Маленькая таежная речушка Плавальная петляет между заросшими в человеческий рост крапивой, густым тальником и молодой черемухой берегами, лениво всплескивается на перекатах. Виктор Соколов с привычной умелостью переступает через бревна, ныряет под перегораживающие русло деревья, прыгает по скользким валунам. Отмахиваясь от комаров, я едва поспеваю за ним. Но вот он останавливается, приседает, вытаскивает из кармана плоскую коробочку и начинает перебирать разноцветные мушки. Которой из них соблазнится хариус?
Час назад, поплутав между островами Вороговского архипелага и выйдя наконец на енисейский простор, я заметил на берегу группу отдыхающих. Едва приблизился к ним, как мне призывно замахали руками. Жесты приветственные, но одновременно и настойчиво приглашающие. Что же, подумал я, перед преодолением Осиновского порога не грех и дух перевести, и червячка заморить, и почаевничать. По опыту знал — без угощения не обойдется. Однако задержали не только расспросы и веселая трапеза. Енисейцы, как правило, отдых на природе сочетают с охотой, рыбалкой, сбором дикоросов. Мои новые знакомые из Бора (поселок напротив Подкаменной Тунгуски) выбрались сюда на выходные с семьями не случайно. «Хариус тут хорошо берет, — сказал добротно упакованный в камуфляж коренастый рыбак с длинным удилищем и карабином на груди. — Хочешь, пойдем прогуляемся». Я, естественно, согласился…
О сибирском хариусе я был наслышан давно. Поэтому ничуть не удивился, когда месяц назад мое знакомство с Енисеем, по которому я собрался сплавиться от Красноярска до Полярного круга, началось именно с этой знаменитой рыбки. Ею меня угостили красноярские друзья. Свежий, нежный малосол прямо таял во рту — пожалуй, это была лучшая прелюдия к моему водному путешествию. А уже на следующий день на берегу Енисея я познакомился с техникой ловли хариуса в енисейских водах. Произошло это уже в городе. На набережной Красноярска рыбаки со спиннингами встречались на каждом шагу. Широкий сильный замах и далекий, на самую енисейскую стремнину, заброс. Так красноярцы «гоняют балду». «Балдой» называется большой увесистый поплавок. По наклону поплавка, который несет течение, рыбаки определяют характер дна. Если «балда» горизонтально ложится на воду — слишком мелко, если торчит вертикально — глубоко. Самая же эффективная ловля при наклоне в сорок пять градусов. Насадка самая различная, в основном, конечно, традиционные мушки. Маленьких хариусят, как правило, выпускали обратно в реку. «Беги к папе-маме, — сказал один рыбак, бросая в воду мелкую, чуть ли не с ладошку рыбешку, и добавил, усмехнувшись, — мы их ждем».
Чувствительный к чистоте воды и содержанию в ней кислорода, хариус является своеобразным символом Сибири с ее вольными и дикими просторами и полноводными прозрачными реками. В условиях сурового северного климата он встречается почти повсеместно (кроме изолированных заморных озер). В бассейне Оби и Енисея ихтиологи выделяют западносибирский подвид сибирского хариуса. В отличие от других своих собратьев, у него яркий металлический блеск, относительно короткий и широкий спинной плавник с рисунком из крупных пятен.
Течение несет мой челн на север, и нередко, устав махать веслами, я отдаюсь на волю мощного потока. Он притягивает оводов, бабочек, комаров, которые как будто прилипают к маслянистой в предзакатный час поверхности воды. Я наблюдаю за барахтающимися в струях намокшими обреченными насекомыми. Вдруг прямо перед лодкой высовывается большая голова. Рывок, всплеск, и насекомое исчезает. Исчезает и рыба, будто ее и не было. Я уже знаю, что это вышел на охоту крупный хариус. Возле берега, вблизи «лбов» и «быков» (так на Енисее называют скалистые выступы) у него своя игра. Когда я обзавелся спиннингом, один рыбак, углядев во мне своего собрата, посоветовал: «Бросай на хариуса у скалы, где отжимное течение. Там он обычно ужинает». Прибрежные солнечные мелководья нередко покрываются мелкой игольчатой рябью. Если приглядеться, видно, как из воды «брызгают» махонькие серебристые рыбки. Это мальки хариуса. Несколько раз с помощью короткой мелкой походной сетки я добывал в прибрежных водах (особенно чуть ниже устья енисейских притоков) небольших, но вполне, как тут говорят, «едовых» хариусов. Но в основном, конечно, довольствовался рыбой, которой щедро меня одаривали местные рыбаки. Вместе с их увлекательными рассказами о том, как и где ловят на Енисее хариуса.
«Корабликом» или «салазками» называется способ, при котором к длинной веревке привязывается деревянная рамка. По всей длине веревки крепятся поводки с мушками. Рыбак бредет по берегу с веревкой в руке, а плотик плывет по течению. За один «запуск», как говорят на Енисее, если повезет, могут попасться 5-6 хариусов. В заводях под корягами добывают хариуса с помощью «телевизора». В дно литровой жестяной банки на длинной ручке вставляется стекло. Рыбак осторожно подносит банку к коряге и смотрит, не затаился ли внизу хариус. Если обнаруживает рыбину, другой рукой опускает под воду петлю, которой рывком и выдергивает добычу. Ловят хариуса и с лодок. С июля и почти до ледостава енисейские рыбаки добывают хариуса на «покатуху» — медленно, используя сплавной якорь, спускаются по течению, одновременно опуская и поднимая спиннинг. К леске привязан крючок с мушкой и свинцовым грузиком, который как бы «катится» по дну, поднимая муть. Она-то и привлекает хариуса. На Енисее ловят его и со льда. В основном на узкие блесны (одна сторона серебристая, другая — из красной меди) и мормышки.
Хариус, обитающий в мелких таежных речках, отличается от енисейского. Говорят, он более жирный и нежный. Естественно, и способы ловли другие. Деревенские мальчишки добывают хариусов, привязывая к длинной палке, вырезанной из орешника, леску, свитую из конского волоса, крючок (нередко самодельный, из сталистой проволоки), кусочек свинца или даже просто камешек. Течение несло груз по дну реки, и как только леска натягивалась, юные рыбаки сноровисто вытягивали серебристых рыбин. Нередко довольно крупных. Заезжие рыбаки экипированы более основательно и тщательно. Ловят и «в натяг», «на контакт», и с помощью поплавка. У Виктора Соколова, главного энергетика поселка Бор, и экипировка, и оснастка на уровне — как у заправского таежного волка, овладевшего всеми премудростями бродячей жизни. И, конечно же, техникой ловли хариуса в мелких лесных речках. Плавальная одна из них. Вот он сворачивает с русла в таежную чащу и осторожно пробирается через густой кустарник и завалы. В чем дело? Почему не по руслу реки? «Хариус рыба пугливая, — объясняет он на ходу. — Услышит шум или тень заметит — затаится где-нибудь под камнем. Никакими деликатесами его оттуда не выманишь. Вообще-то лучше ловить его, продвигаясь вниз по течению. Или вот таким обходным манером».
Что же, угадать вкусы таежного хариуса бывает нелегко. Случается, даже деликатесными мушками из петушиного хвоста (на «живое перо», говорят знатоки), которые имитируют жуков, кузнечиков, оводов, бабочек, не соблазнится, а клюнет на банальный кембрик. Сибирские рыбаки используют для мушек перья куропаток, фазанов, глухарей рябчиков, диких уток, в дело идет даже мех соболя, которого в больших количествах добывают в кедровых лесах по берегам Енисея.
Виктор выдернул несколько серебристых рыбин, а потом как отрезало — ни одной поклевки. Тогда он применил комбинированную насадку — внизу зимняя мормышка с червячком, а вверху мушка. В прозрачной воде хариус видит далеко — заметив цветастую мушку, он кидается на нее, но в последний момент соблазняется все-таки червяком. «Испытанный способ», — сказал Виктор. И дело действительно пошло. Поклевки следовали одна за другой. Сумка на боку моего нового знакомого стала тяжелеть на глазах. Через час мы уже вернулись в лагерь. И как ни звала меня енисейская дорога, пришлось еще задержаться. Стерляжья ушица, щука на рожнах, а теперь еще и хариус. Новый трофей — новое блюдо. Вы бы отказались?..
В разных видах мне довелось пробовать (смаковать!) енисейского хариуса. В основном, конечно, в моем походном варианте это малосол. Чуть присолил тушку, которой одолжился у встречных рыбаков, и через час, прополоскав в воде, ее уже можно потреблять. «Чушкой», или «трясучкой», рыбаки называют порезанного на куски хариуса, которого помещают в полиэтиленовый пакет, перемешивают со снегом, солью, перцем и усиленно трясут. В этом случае блюдо будет готово еще до того, как будет разлита по рюмкам водка. Говорят, что эвенки и другие аборигены считают высшим кулинарным шиком употребление порезанного на куски свежего хариуса, когда присоленное мясо еще сохраняет «живую» энергию — шевелится, подрагивает. Предварительно засоленного в чешуе непотрошенного хариуса также обрабатывают холодным копчением, желательно на осиновых дровах. «Никакая селедка с ним не сравнится», — утверждают знатоки.
