Долгие блуждания по множеству извилистых дорожин, спрятанных в густых джунглях из кустов, бурьяна и тростника, с постоянными перезвонами и уточнением нужного поворота, вконец запутали наш маленький караван из трех машин
Когда мы наконец-то подъехали к месту будущего лагеря и вытащили «Ниву» Сергея, севшую на железное брюхо, все с облегчением вздохнули и, отмывшись от грязи, летевшей на нас от колес, стали обустраивать походный лагерь. Укатав машинами бурьян, быстро собрали раскладной стол, стулья, газовую горелку, после чего я стал готовить борщ с лосятиной.
Наша команда из семи человек быстро распределила обязанности и без лишних слов приступила к делу. Через пару часов ароматное первое блюдо стояло на столе, источая головокружительный аромат. Рядом расположились порезанные свежие овощи и зелень с собственных грядок, самосольное подкопченное сало с чесноком и запотевшая бутылочка лимонного самопляса. Чуть в стороне пыхтел жестяной трубкой старинный самовар, грея внутри себя родниковую воду для чая. Подняв чарку за приезд и долгожданную встречу, мы сытно закусили, после чего, откинувшись на спинки стульев, стали с наслаждением вести беседы на охотничьи и рыболовные темы.
Насытившись и немного отдохнув с дороги, стали собираться на болото, чтобы заранее произвести разведку, протоптать тропу к воде и на месте, оценив обстановку, определиться, где оптимально будет встать на завтрашней утрянке. Хорошо, что Сергей сразу предупредил нас, чтобы мы взяли с собой вейдерсы, в болотных сапогах пробраться через затопленные тростниковые джунгли было невозможно, потому что порой вода доходила почти до груди.
Дорога до затерянного в болотно-водяной жиже зеркала воды составила долгих и изнурительных сорок минут. Когда мы, обливаясь потом, наконец-то выбрались из узкой тростниковой колеи на открытый простор, то с облегчением выдохнули и одновременно обомлели от открывшегося вида. На удивление в этом году воды было гораздо больше, чем в прошлом, и заросшая болотина была больше похожа на вытянутое мелководное чистое озеро в обрамлении камышей и тростника.
Над водой носились разнокалиберные стаи разномастных уток, которые облетали нас стороной, после чего садились в противоположном углу озерка. Раскидав чучела, мы постояли до темноты, примерно поняв, как перемещается дичь в этом месте угодий. Каждый прикинул, где встанет на завтрашнем открытии, после чего, включив налобные фонари, мы двинулись в обратный путь.
Очередные сорок минут форсирования болотно-водных преград к всеобщему счастью закончились. Дойдя до лагеря, переоделись в сухое белье, а вымокшее развесили вокруг костра на просушку. Попили чайку, после чего кто захотел, пошел спать, а я с двумя Сергеями остался у жаркого костра вести непринужденные разговоры под пологом ярких звезд.
Два часа пролетели как один миг, пора будить спящих, экипироваться и выдвигаться к месту охоты. В лучах фонарей была видна висящая в воздухе водяная пыль; наш отряд, выстроясь в шеренгу, друг за другом исчез в тростнике, растворяясь в туманной ночи. Шум шагов, всплески и шепот разносились по болоту, уходя все дальше в его глубь. То тут, то там с тревожным кряканьем поднимались разбуженные нами утки. Наконец, плотные объятья трехметрового тростника ослабели, и вязкая торфяная тропа вывела нас на парящую водяную гладь.
Выключив фонари, мы привыкали к ночному свету и не спеша расходились по местам, волоча за собой чучела. Постепенно ребята заняли приглянувшиеся позиции, оставшись позади меня. Я продвинулся еще на полсотни метров, после чего, маскируюсь, растворился в зелени прибрежной растительности. Белая пелена тумана накрыла все вокруг. Смотрю на часы —3:20. В воздухе слышен свист утиных крыльев, но пока еще слишком темно. Слева от меня в глубине тростника слышна возня и кудахтанье болотных курочек. Некрупная щука гоняет зазевавшихся карасей, шумно плескаясь неподалеку. Шум крыльев заставляет поднять голову, но пролетевшая над головой утка становится видна только на доли секунды, после чего снова исчезает из поля зрения, лишь только свист крыльев указывает мне направление ее движения.
Незаметно небосвод стал светлеть, но вместе с этим туман лишь усилился, скрыв от глаз за вязкой белой пеленой окружающий ландшафт и противоположный берег. Снова мой слух уловил приближающийся свист утиных крыльев. Разворачиваю корпус, держа ружье наготове. Через мгновение глаз вырывает из белой пелены два темных утиных силуэта в двадцати метрах от меня. Выкидываю ствол вперед по направлению их лета и давлю на спусковой крючок. Эхо выстрела разносится по утреннему болоту — мимо!
Второй выстрел достигает цели, и кряква, замерев в полете с расправленными крыльями, крутясь пропеллером, падает с высоты в воду в десяти метрах от меня. Буквально через несколько минут еще одна пара заходит на посадку в расставленные чучела. Короткая поводка и первым же выстрелом я выбиваю одну из уток. Вторая взмывает вверх и теряется в плотной пелене тумана. Не спеша выхожу из своего тростникового укрытия и собираю битых уток.
Очередной налет стаи крякв застает меня на середине плеса. Утки, заметив меня, уходят, сделав вираж в сторону. Мои руки заняты добычей, да и положение совсем неудобно для уверенной стрельбы, поэтому, проводив птиц глазами, я продолжил двигаться к своему месту. Одиночный выстрел Алексея был точным, о чем свидетельствовал смачный шлепок сбитой кряквы о воду.
Сергей, занявший позицию напротив меня, заработал манком, я слышал свист крыльев, но летящих уток на фоне леса не видел. Дуплет товарища разрывает тишину, густым эхом растягиваясь по туманному болоту. Утка падает в воду, о чем говорит очередной громкий всплеск. Нехотя тягучий мрак отступает, давая дорогу свету. Видимость увеличивается, но туман и не думает рассеиваться, наоборот, создается впечатление, что он стал еще плотнее. Ловлю темные силуэты справа над верхушками деревьев и наблюдаю за стремительным полетом. Шесть крякашей облетают озеро по краю и, снижаясь, направляются в мою сторону. Беру на мушку одну из уток и, обогнав стволом, стреляю.
Эхом звучат запоздалые выстрелы Сергея, который увидел вылетевших из-за спины уток чуть позже меня. После моего выстрела ближняя утка, сложив крылья, камнем ударилась о воду, следом за ней рухнула еще одна, в которую стрелял напарник с противоположного берега. Забираем добычу, поздравляя друг друга с полем.
Возвращаюсь. Между мной и полосой тростника садится утка, но на линии стрельбы находится Алексей, поэтому ни я, ни он не поднимаем ружья. Кряква спокойно заплывает в спасительные дебри и скрывается из вида. Очередной налет застигает меня в тот момент, когда я встал на свое место. Ребята позади меня, предупреждают заранее о ее приближении, сами не стреляют над тростником, чтобы напрасно не губить птицу. Вижу, что утка подворачивает влево, на чистину, к чучелам, вскидываю ружье к плечу и стреляю в тот момент, когда утка находится еще над тростниковой стеной, чтобы она упала на чистую воду, недалеко от меня.
Но мой первый выстрел, увы, не достигает цели. Вторым попадаю, но кряква меняет направление полета и падает левее меня за стену тростника. Обидно! Иду на добор, но как ни стараюсь, не нахожу подранка.
Лет утки прекратился. Пробившиеся солнечные лучи постепенно разорвали густую пелену тумана. Посовещавшись между собой, единогласно решили, что пора двигаться к лагерю. Переведя дух после нелегкой обратной дороги, я принялся к приготовлению праздничного обеда, который будет состоять из плова с лосятиной и ухи из судака. Оба блюда мужики ели с огромным удовольствием, нахваливая повара.
Последующая вечерка принесла не меньше удовольствия и трофеев, чем утренняя зорька. Махокрылы и чучела делали свое дело; привлеченная искусственной движухой дичь налетала на верный выстрел, и мы, сузив утренний круг своей меткой стрельбой, приземляли на воду трофей за трофеем…
Так, на позитиве, прошли две зорьки открытия в Подмосковье, подарившие всем много незабываемых и ярких впечатлений, которые мы будем вспоминать еще не один сезон. Мы ухватили свою удачу за хвост, теперь очередь наших северных коллег.
На прощание хочу пожелать всем ни пуха ни пера, долгих полей и крепкого здоровья. Берегите себя и окружающую вас природу, знайте во всем меру, и тогда все у нас будет хорошо.
