Раннее утро сентября, наделенное определенной полнотой власти, начало уже хозяйничать в близлежащей округе. Алые разводы на востоке и обильно выпавшая роса явно свидетельствовали о зарождении погожего ясного дня, приходящегося на начало бабьего лета.
Фото автора
С другом Василием неторопливо облачаемся в охотничьи «доспехи». Мой курцхаар и дратхаар напарника озабоченно поскуливают, поторапливая нас таким образом как можно быстрее покончить с подготовкой к началу охоты.
А вот над горизонтом начала появляться маковка небесного светила. Как же в одночасье преобразилось все вокруг в первых лучах солнца! Россыпями изумрудов заиграла, заискрилась на траве утренняя роса, а натянутые между стеблей диски паутины с осевшим на них мельчайшим росяным налетом радужными разводами засверкали на солнце.
Какая же красотища предстала пред нами, просто дух захватывает! Сони и лежебоки, завидуйте охотникам, ведь на мягких перинах такого не увидишь! Любуясь окружавшей нас поэтической сказкой, совсем по-другому начинаешь воспринимать и ценить природу, мир в целом. В памяти невольно всплыли слова, сказанные известным охотничьим литератором О.Л. Маловым: «Не каждый художник и поэт — охотник, но каждый настоящий охотник — художник и поэт». Очень тонко и справедливо подмечено!
Подпоясавшись патронташами, надеваем ягдташи, забрасываем за плечи ружья и, традиционно пожелав друг другу «ни пуха ни пера», отправляемся каждый своим маршрутом искать охотничью удачу.
Достигнув края нужного поля, я заряжаю ружье и посылаю курцхаара в поиск. Оставляя темные следы на седой от росы траве, Ромул принялся энергично челноком обыскивать заросшее разнотравьем поле. Вдруг легавая, замедлив ход, перешла на короткую потяжку и грациозно замерла на стойке. С ружьем наизготовку быстро приближаюсь к застывшему Ромулу и посылаю его подать птицу под выстрел. После подводки над травой, свесив длинные ноги, зарыжел взлетевший коростель. Ружье само вскинулось к плечу, и гулкий выстрел прокатился над полем. Подломив в воздухе крылья, коростель отвесно рухнул в мокрую траву. По команде легавая подала в руки заслуженный трофей, который тут же украсил торока моего ягдташа. Через некоторое время все повторилось, и второй разжиревший осенний дергач откочевал в торока моего ягдташа.
Последующие сорок минут хождений по полю для нас с курцхааром прошли безрезультатно. К слову сказать, в этом году с птицей в угодьях вообще негусто, поэтому я искренне радовался добытой паре коростелей.
Достигнув конца поля, я увидел возле березового островка (место нашей встречи) Василия с дратхааром, ожидавшего меня с Ромулом. Из рассказа друга я узнал, что хождение по полю для них с Кимом прошло безрезультатно, встречи с птицей не было. Однако была у него и хорошая новость для нас. Следуя к месту нашей встречи, он видел, как с убранного овсяного поля поднялся кормившийся на нем тетеревиный выводок и утянул в сторону березового колка, раскинувшегося на незначительном удалении от нашего местопребывания. Выводок насчитывал семь птиц.
Обсудив дальнейший план действий и заменив в стволах патроны с «девяткой» на «семерку», мы направились в сторону березняка искать тетеревов.
Подойдя к березовому острову, решили пустить собак в поиск, а самим обойти его с разных сторон. Едва мы успели разойтись, как я заметил застывшего на стойке курцхаара. Заняв удобное положение для стрельбы, командой «пиль!» послал Ромула поднять птицу на крыло. После подводки в березняке раздался лопот крыльев взлетевшей птицы, и вскоре впереди меня из-за деревьев на чистину вылетела тетерка. Вскинутое было ружье опустилось, так как даже осенью мы не стреляем самок, хотя законом это и не запрещено. Самка — это будущий выводок! Продвинувшись вперед, я услышал окрик Василия: «Смотри в оба, в твою сторону пошел!» Держа ружье наизготовку, я ждал появления птицы.
И вот над вершинами берез обозначился молодой петушок, почти полностью уже одетый в черный наряд. Вскинуто ружье, выстрел, и, роняя выбитые дробью перья, тетерев исчез в еще зеленой листве берез. По команде курцхаар доставил мне в руки начавшего матереть петушка.
Дважды дратхаар друга замирал в колке на стойках, но оба раза после подъема птицы, прикрываясь зеленым березовым убранством, уходили от охотника невидимыми. Одна из них и налетел на меня. Даже как-то неудобно перед Василием… Ну что тут поделаешь, бывает, на то она и охота!
Солнце начинало пригревать по-летнему, заметно спала роса. Направляясь в сторону нашего бивака, решили проверить небольшую болотину, на которой вечером хотели покараулить уток. Не доходя до нее, перезарядили ружья, и, взяв собак к ноге, стали скрытно подходить к болотине. На двух небольших плесах, обросших камышом, уток не оказалось. Решив искупать курцхаара, командой «ищи!» послал его вперед. Едва Ромул вошел в камыш, как из-под противоположного берега с кряканьем шумно поднялась утка. Вскидываю ружье, обгоняю стволами взлетающую крякву и плавно нажимаю на спусковой крючок. После выстрела она камнем рухнула в береговую растительность. Командую легавой: «Подай!»
Ромул вплавь преодолевает плес, заросли камыша, и вот он уже на берегу. Собака не видела места падения птицы, но начавший дуть легкий ветерок оказал ей помощь. Прихватив запах утки, курцхаар без труда разыскал ее в зарослях травы и бурьяна, и вплавь доставил трофей мне в руки.
Солнце не скупилось на тепло. Мокрые после купаний собаки с высунутыми языками укрылись от жары в тенек. Это обстоятельство вынудило нас забросить ружья за плечи, окликнуть легавых и направиться в сторону лагеря. Утреннее поле подошло к концу, впереди в тенистой прохладе нас ожидали все прелести длительного охотничьего привала.
