Наверное, не ошибусь, если скажу, что подавляющее большинство охотников свои первые выстрелы сделали на охотах по перу. Также, наверное, буду прав в утверждении, что почти перед каждым молодым охотником после первых выходов в угодья стояла дилемма: стоит ли заводить для охоты по птице легавую (спаниеля) или же вполне можно обойтись и без четвероногого помощника, главное, чтобы ружье было.
Фото автора
Со второй точкой зрения осмелюсь не согласиться, так как, опираясь на личный опыт, могу констатировать, что удачный выстрел по птице не всегда является гарантом того, что она станет заслуженным трофеем и окажется в ваших руках. Пара сюжетов из крайней (слово «последней» язык не поворачивается назвать) охоты этого сезона, надеюсь, послужат наглядным примером в пользу моих доводов.
…С ружьем, покоящимся на изгибе локтя, следую за курцхааром по росяной траве. Замечаю, как, наткнувшись на птичьи наброды, Ромул резко затормозил на ходу и принялся разбираться в них, обрезая по кругу недавнее место пребывания птицы. Не успев сомкнуть круг, легавая с разворота замерла на стойке. После подводки чуть ли не из-под ее лап шумно вырвался из травы самый мелкий представитель отряда куриных — перепел. Прокатившийся над полем ранний выстрел заставил птицу исчезнуть в седой от росы растительности.
А вскоре под одобрительный взгляд четвероногого друга я принимал из его пасти наш общий заслуженный трофей. Не велика, казалось бы, добыча, а вот заставила-таки мое «личико» расплыться в улыбке!
Метров через сто перед полоской бурьяна курцхаар, будто бы упершись в невидимую преграду, замер в выразительной позе, нацелив чутье в заросли. После подводки Ромул исчезает в зарослях, проходят буквально считанные секунды, как в конце полосы над бурьяном вспыхивает рыжий коростель. Расстояние до него было на пределе убойного ружейного выстрела. Стреляю из правого ствола «девяткой» — летит, бью вдогонку из левого «восьмеркой», но результат тот же. В голове мелькает мысль: «Восьмеркой-то должен был достать! Ведь сколько раз приходилось этой дробью и на большие расстояния сбивать дергачей!»
Перезарядив ружье, направляемся с Ромулом маршрутом утянувшего коростеля. Впереди показалась очередная полоса бурьяна. Поскольку мы не видели точного места приземления птицы, было решено направиться к этим зарослям в надежде найти там рыжего бегуна. Любят дергачи скрываться именно в таких местах.
Не дойдя до зарослей метров пятнадцать, Ромул неожиданно для меня замер в грациозной стойке. Не медля с подводкой, будучи каждую секунду готовым к выстрелу, посылаю его подать птицу под ружье. Следует быстрая подводка, но взлета птицы нет. Вскоре снова следует стойка, и опять нет взлета птицы после подводки.
Еще минут пять мы гоняли дергача на небольшом пятаке поля, а то, что это был дергач, я уже не сомневался. «А не подранок ли он?» — озаряет меня догадка.
После очередной стойки командую Ромулу: «Подай!» Быстрый выпад вперед, и легавая припадает на передние лапы. После повторной команды «подай!» он извлекает из-под лап еще живого подранка-коростеля.
Вечернюю охоту с другом Василием из-за того, что погода благоволила нам, начали раньше обычного. Он с дратхааром Кимом, а я со своим курцхааром разошлись в разные стороны, предварительно договорившись в назначенный час встретиться у небольшой болотины, чтобы на ней отстоять утиную вечерку. А вдруг повезет!..
Незаметно летит время на охоте. Казалось, только что вышли в поле, а стрелки на часах уже подсказывали мне о необходимости выдвигаться в сторону болотины. Подходя к ней, делаю остановку, чтобы заменить патроны в стволах. А вот и вода показалась в просветах камыша. Взяв Ромула к ноге, скрытно выхожу на берег. На двух небольших плесах, окруженных камышом, как я и предполагал, было пусто.
Неожиданно под противоположным берегом раздалось шумное хлопанье крыльев взлетающей утки. Быстро срываю с плеча ружье, и тут же над близлежащей округой прокатилось эхо моего дуплета. К большому своему удовольствию, заметил, как после второго выстрела кряква, подломив в воздухе крылья, тряпкой рухнула вниз. Вот и для Ромула появилась работа.
Выпущенной из лука стрелой он по команде ринулся в болотные заросли на поиски упавшей птицы, а вскоре я уже с благодарностью принимал от своего собрата по страсти начавшего линять крякового селезня. Приторачивая к ягдташу увесистого крякаша, увидел направляющихся к нам Василия с Кимом. Приближалась пора вечернего утиного перелета.
Надвигающиеся сумерки начали воровать остатки дневной видимости, а вскоре на фоне темного неба мушка ружья стала едва различимой. «Что-то не слышно выстрелов в округе. Давай еще десять минут постоим да и пойдем на бивак», — слышу предложение друга. «Давай», — соглашаюсь с ним. И в этот момент замечаю над болотом разворачивающееся темное пятно. Кряква! Вскидываю ружье, выстрел, но желаемого шлепка о воду нет.
Следом за моим выстрелом грянул выстрел друга, но результат тот же. Накрываю стволами уже едва различимое пятно и плавно нажимаю на спусковой крючок. Успеваю заметить, как утка, кружась в воздухе, начала опускаться в камыш. Повторный выстрел друга не прервал ее кружение. Подранок!
По команде Ромул и Ким ринулись в заросли искать упавшую птицу. Нам с берега было слышно, как утка перепархивала, ныряла, прибегала к разным хитростям, не давая возможности собакам поймать себя.
Опустившаяся на землю ночь не позволяла нам добить подранка. Чтобы не утомлять и без того уставших за день собак, решаем отозвать их из болота и направиться в лагерь, а утром возвратиться сюда снова и постараться добрать раненую крякву.
Утром следующего дня пущенные в поиск собаки обрезали болото с разных сторон, однако признаков присутствия утки на берегу не обнаружили. Вывод напрашивался сам собой: раненая кряква затаилась где-то внутри болота на небольшом островке.
Вскоре дратхаар, благодаря начавшему тянуть ветерку, причуял затаившуюся перед ним крякву и исчез в камыше, а спустя несколько минут на небольшом плесе обозначился удирающий от него утиный силуэт. Выстрел Василия поставил точку в доборе подранка. Заслуга, что все битые нами птицы оказались в ягдташах, безусловно, принадлежала нашим собакам. К слову сказать, в заслугу Киму нужно еще записать двух коростелей, которых он подал под ружье своему хозяину.
Многие владельцы легавых собак и спаниелей в дополнение к рассказанному могли бы привести десятки аналогичных примеров из личной практики, что еще больше подтвердит правоту моих слов, сказанных в начале очерка.
Охотник и собака — это тандем, это две половинки единого организма, взаимодополняющих друг друга. Закончить очерк хочется словами нашего классика охотничьей литературы С.Т. Аксакова: «Всякий охотник знает необходимость легавой собаки: это жизнь, душа ружейной охоты…; охотник с ружьем без собаки что-то недостаточное, неполное!»
