Вальдшнеп — потерянная птица

Фото Сергея ФОКИНА

Сначала о вальдшнепе в Европе.

Совсем недавно я прочитал интересную статью.

Вот часть перевода.

За некоторыми исключениями, на вальдшнепа охотятся почти по всему Европейскому союзу. Словения, Нидерланды (с 1996 года), Канарские острова и фламандская часть Бельгии (с 1991 года) составляют эти исключения.

Охота на вальдшнепов происходит в основном осенью — немногие государства разрешают охотиться на них весной на тяге.

Ее практикуют, кроме России и Белоруссии, следующие страны: Австрия, Венгрия, Латвия, Литва, Польша, Чехия, Словакия.

Ежегодно в Европе добывают от трех до четырех миллионов вальдшнепов. Основная доля добычи приходится на Италию (около 1,5 млн), Францию (примерно 1,3 млн) штук и Грецию (0,5 млн).

В Австрии добывается около 4000 вальдшнепов ежегодно, что составляет 0,1% от европейской добычи. Больше всего их здесь добывают в Верхней Австрии (31%), Нижней Австрии (27%), Бургенланде (19%) и Штирии (13%).

Наибольшая плотность добычи (более 0,1, частично также более 0,5 штук на 100 гектаров лесных угодий) отмечено в Юго-Восточной Штирии, Бургенланде и Дунайском районе.

Численность вальдшнепов в Австрии имеет сильные колебания. В период с 1968 по 2006 год Reimoser (2008) описывает зарегистрированное количество добытых в Австрии минимум 2709 вальдшнепов и два года спустя — 6568 особей.

Линия тренда, рассчитанная Реймозером, имеет максимальные — минимальные пики через 16–18 лет в уже упомянутый период наблюдения (с 1968 по 2006 год). Поскольку именно в Австрии во время весенней охоты много пролетных вальдшнепов, это может дать только некоторое представление о развитии запасов вида (Reimoser 2008).

Прочитав, подумалось, ну при таких данных вальдшнепы у нас в Германии должны «толпами» летать, но, увы, это оказалось не так. Попробовал я разобраться.

Запрет на охоту на весенней тяге введен в Германии в 1977 году. Вальдшнепы встречаются по всей Европе в больших лесных массивах. По этой причине основные направления распространения вальдшнепов в Баварии находятся в Шпессарте, Рене и Штайгервальде. Также в Среднефранкском бассейне, Франкенальбе, верхнем Пфальце, Баварском лесу и даже в Альпах до границы леса.

Только западная центральная Франкония и лесные районы между Дунаем и альпийским предместьем не заселены вальдшнепами.

А как же обстоят или обстояли дела у нас в Баден-Вюртенберге? Мы ведь соседи, да и «французы» рядом. Кстати, западная Франкония является нашим северным соседом и граничит с нашим районом.

Неужели так было всегда, как описывает байронский портал диких зверей? Получается, с востока и запада от нас есть, а у нас нет.

Звоню своему знакомому, звать его Рафаэль.

— Рафаэль, приветствую тебя; слушай, тут читал интересную статистику про вальдшнепа. Но что-то у меня не сходится с реальным. Нужна твоя помощь.

Выслушав, тот сказал:

— Михаил, я как-то рассказывал тебе про моего деда, не хочешь познакомиться с ним?
— Слушай, он случаем не был с нами на последней загонной охоте, осенью прошлого года?
— Нет, он не может больше, возраст. Его зовут Вилли Хеннингер, и ему 85 лет. Я тоже могу, но он тебе лучше расскажет.
— Ты сейчас дома? — спрашиваю я его.
— Да.
— Сейчас буду.

Рафаэль встречает меня возле дома. Заходим. Знакомит. После говорит мне:

— Мой дедушка говорит, что раньше вальдшнепа было очень много. На них охотились как на куропаток. Но сегодня уже нет.

После он нас оставил, остаемся вдвоем. Высокий опрятный старичок с палочкой, одетый типично в старом немецком стиле, разглядывал меня. В его глазах не было неприязни, скорее всего — любопытство. Чтобы не было паузы, спрашиваю:

— Скажите, Вилли, вы гордитесь, что ваш внук стал охотником?
— Да-да, жаль, что сыну не смог привить.
— Почему?
— В свое время уехал учиться, а после на общественной работе, но вот внука не упустил.
— Хорошего парня воспитали, я с ним работаю вместе.
— Да, он рассказывал.
— Скажите, Вилли, как давно вы охотитесь?
— У-у-у, насколько помню, отец и дед тоже охотились. У нас это семейное.

— Расскажите, пожалуйста, об охоте на вальдшнепа. На последней загонной охоте я встретил только одного. И ведь весенняя охота закрыта уже не одно десятилетие. Да и осенью никто не охотится, хотя и можно.

— Наш ландшафт полностью изменился, и поэтому дичи стало совсем мало. Раньше были небольшие луга, живые изгороди, небольшие поляны. С годами сельское хозяйство настолько изменилось (большие поля, уже не так много разнообразия), что животные имеют очень и очень мало отступлений и, следовательно, больше не имеют укрытий от естественных врагов.

— Скажите, а вы хотели бы снова попасть, как тогда, на весеннюю?
— А как вы думаете? Но, похоже, это уже невозможно.

Глаза старика заблестели.

— Пойдемте, я вам что-то покажу.

Мы прошли в зал — на старом комоде стоял чучело вальдшнепа.

— Вилли, можно я сделаю фото?
— Да, конечно, это все, что осталось у меня. Я рад был встрече с вами, и что еще кого-то интересует такое, как охота на эту маленькую, но довольно интересную птичку.

За кружкой чая мы еще долго разговаривали об охоте в России и Германии.

Часа через три, попрощавшись с дедом и Рафаэлем, я уехал домой, думая о полученной информации.

«Интересно получается, охотиться можно, но не ходят, хотят и тех «последних» сохранить. Что это, самодисциплина? Или что?» — задавал я себе вопрос.

Фото Михаила ХУДЯКОВА

Мне казалось, что на это можно бы и точку поставить, но… случай свел меня еще с одним любителем вальдшнепиной охоты. Но не в Германии на этот раз, а в Италии, да-да, в Италии. Мы с семьей поехали в отпуск на побережье Адриатики.

В одном из городишек на побережье наткнулся на охотничий магазин, зашел, осмотрелся. Магазин только открылся, и хозяин бегал из подсобки в зал и обратно. На одной из передвижных витрин сломалось колесико. Одно не получалось, одному приподнять витрину повыше и подсунуть коробку. Пришлось помочь, разговорились.

Хозяин, типичный итальянец, длинные черные волосы, смуглый, поджарый, полный энергии мужчина лет под пятьдесят.

— Вы говорите на немецком?
— Нет, только пару слов.
Вот уже вправду говорят: рыбак рыбака узнает издалека. Так и охотники — поймут без слов.
— Меня зовут Михаил.
— А-аа, Микаэль, а я — Бетте.

Так мы и познакомились.

— Скажите, могу я задать вам несколько вопросов?
— Да, конечно.
— Бетте, вы продаете больше гладкоствольных ружей: связано это с тем, что в регионе, кроме кабана, ничего не встретишь?
— Да, у нас рядом лагуна, в основном охота на водоплавающую. Гусь, утка, да и на голубя, а на крупного зверя это нужно ехать в горы, вон на стене голова козы — оттуда. Мы с друзьями ездили. Мой трофей, — с гордостью сказал он мне.
— Бетте, скажи, я вижу, у тебя много ружей мелкого калибра — двадцать восьмой, двадцатый.

И вертикали, и пятизарядки. Для чего? Пользуются спросом?

— Да-да, на мелкую дичь берут маленький калибр.
— Горизонталки тоже пользуются спросом? А то у нас почти уже и не найдешь в продаже.
— Хорошо берут, заяц, енот, лиса, да и на водоплавающую.
— Скажи, у тебя много «воздушек», для чего? Тоже берут?
— Да, на голубя и ворону, видел на входе чучела?
— Я видел у вас два чучела вальдшнепа, это тоже с вашего региона?
— Что вы, что вы, у нас его очень мало, а вот в ста километрах севернее отсюда, вот там охота. Но только осенью в октябре, ноябре… Эти двое были тоже там добыты на загонной охоте с собаками породы терьер.
— Могу я у вас сделать пару фото?
— Конечно, Микаэль!

Я очень был рад, что у нас состоялся хороший диалог. Рассматривая мои старые охотничьи фото, он был в восторге, а когда узнал, что сняты они были в России, то еще больше.
Попрощавшись, я пошел в сторону отеля.

Полученная информация только подтвердила мои догадки — в более открытых местах птица более доступна, да и наши аграрные действия не дают птице достаточной тишины. В горных и малодоступных местах птица сохранилась в достаточном количестве.

Пожалуй, это единственные дикие места, где эта «вундерптица» чувствует себя комфортно и уютно.
На этой нотке, пожалуй, можно поставить точку.