Прочитал в нашей газете «РОГ» в №№ 23–24 за 2020 год материал Николая Близнеца: «Браконьерство — опасное социальное зло» и умилился его рассуждениям, кои были бы годны для середины прошлого века. Но и… задумался.
Фото Unsplash
Понятно, что рассуждает он «со своей колокольни» — белорусской, но вот в России его доводы и предложения кажутся странными.
О каком выслеживании браконьеров и какой передаче их право-охранительным органам может идти разговор?
Хотя об этом речь пойдет чуть позже…
В нашем регионе большинство охотничьих хозяйств, богатых зверем и птицей еще с советских времен, находится в частных руках.
Владельцы их ни на какие финансовые затраты на охрану не скупятся. И большинство владений в десятки тысяч гектаров ограждено многометровыми по высоте сетчатыми заборами. О какой незаконной охоте здесь можно судить?
Лет тридцать тому назад один предприимчивый бывший охотовед организовал платную «охоту» в Воронежском заповеднике. Арендовал участок по соседству с ним, огородил несколько гектаров земли забором, запустил туда вьетнамских лохматых свиней, обустроил вышки, и начались там охоты.
Причем в любое время года, а богатеи, не подозревая о подвохе, ехали один за другим на добычливую охоту. И никакая инспекция не могла ту деятельность прекратить, ведь свиней для того отстрела выращивали в фермерском хозяйстве в ближнем селе.
Только использование бренда известного заповедника подвело удачливого предпринимателя, и пришлось ему прекратить свое прибыльное дело. Знаю ту историю в деталях и с организатором ее был лично знаком, но по прошествии времени нет смысла всуе упоминать его имени… Но то было одним из первых частных охотничьих хозяйств в новой стране.
Не хочу обидеть автора статьи, но он все же или романтик-утопист, либо не знаком с нашими частными охотничьими угодьями. И что подразумевает он в них под браконьерством? Сроки, не совпадающие с общепринятыми охотничьими сезонами, или безлицензионный отстрел?
Да, в общественных охотхозяйствах, принадлежащих районным обществам охотников и рыболовов, коих остались единицы и где зверья и дичи по пальцам можно пересчитать, такое случается из-за высокой стоимости путевок и малочисленных охранников.
фото: Антона Журавкова
И идут на нарушение закона не отъявленные злодеи, а люди, видящие, что по соседству с их бедными общедоступными угодьями бесчинствуют за закрытыми заборами прихватившими их былое охотничье пространство богачи.
Когда я писал эти строки, в наших краях задержали одну компанию таких бедолаг. Не верю, что это было случайно, скорее кто-то навел. Выезжающий из леса внедорожник с выключенными фарами ночью привлек внимание сотрудников постовой службы, и началось преследование.
В итоге: перевернутый в овраге джип отечественного производства, а в его багажнике застреленные кабаны и два охотничьих ствола. Благо, никто из людей не пострадал.
Явно была организована засада на браконьеров по анонимной информации, но вот, в каких и кому принадлежащих угодьях охотились они, данных нет. Точку в той охоте поставит суд.
Настораживает только одно. Почему же не пресекли ту охоту, зная о ней? Ведь после предварительного расследования в итоге обнаружилось пять кабаньих туш! И как в том месте — безлюдном и «безмашинном», оказались правоохранители?
И вместо того чтобы предотвратить преступление, а наверняка слышали они первые выстрелы, чтобы задержать браконьеров с уликами, ждали массовой бойни. Видимо, и премии от начальства получили…
Вся эта история поимки злостных нарушителей, по всей видимости, была подставой. Но кто в этом признается? Понятно, никто…
Никакое стукачество, будь то Интернет или простой телефонный звонок, приводящие не к пресечению преступления, а к его последствиям с задержанием, ни в какие моральные рамки не укладывается.
Можно было тех браконьеров остановить, не случайно же правоохранители оказались в той глухомани, но раскрытие содеянного, а не его предупреждение стоит приоритетом в некоторых силовых структурах. То и печально…
фото: Семина Михаила
Десятилетие назад недалеко от Воронежа свирепствовали лесные пожары, и не какие-нибудь, а верховые, из-за сильных ветров, оставлявшие за собой целыми стволы строевых столетних и более сосен. И продавали тот товарный лес на корню за бесценок. И никто не заинтересовался тем фактом, что были явные поджоги от тех же примитивных фейерверков-шутих.
Прошло несколько лет, и на бывших вырубках, давших необычайную прибыль лесозаготовителям, возникли новые городские микрорайоны. Кто ответил за это? Поджигателей не нашли, а площади для новых застроек объявились. Благо, крупные животные не пострадали, так как огонь полыхал в кронах сосен, а сколько пернатых, гнездящихся в борах, погибло, кто это считал?
В прошлом засушливом году тоже вспыхивали пожары, и опять же — где? В местах, предпочтительных для нового строительства. Хорошо, что сильных ветров не было, но лесные пожары внесли свою толику в уничтожение леса…
Бьемся мы о камень, называемый «защита природы», а не биться об него нужно, а рассекать. Ликвидация, почти повсеместная, службы лесоохраны и лесничеств привела к отсутствию санитарных рубок и загущению полстолетия назад посаженных хвойных древ, что приводит к повышенной пожароопасности, а это кому-то и на пользу.
Можно будет списать на пригородные леса и болезнь деревьев от вредителей и болезней и отдать их на заклание в угоду коттеджным поселкам. Что и происходит повсеместно. А нам, охотникам, видеть очень печально, что сокращаются угодья с населявшими их зверем и дичью.
Единичный же браконьер кажется овечкой по сравнению с чиновничьей братией, уничтожающей, как бы по закону, прилегающие к городам леса и перелески.
И не браконьерство, как пишет Николай Близнец, а чиновничий беспредел для природы — социальное зло.
…Приехали с сыном в середине мая на рыбалку в соседнюю область (приходится конспирологией дальше заняться, чтобы кого не подставить). Картина обычная: в десятке метров от реки высоченный забор, а за ним один за другим выстрелы раздаются. И это в полный запрет охоты в это время.
фото: Романа Матюхина
Сидим с Михаилом у костра, ждем, пока закоптится свежепойманная щука, а здесь звуки от двигателя надоедливые проявились. Пошел на шум, а там двое рабочих перекачивают мотопомпой воду из реки за изгородь в вырытый водоем. Около него, хрюкая и взрывая почву, колготилось полтора десятка кабанов, и каких, все далеко не подсвинки. Подошел к работягам, слово за слово разговорились.
На вопрос: «Чем заниматесь?» ответ одного из них был краток.
— Управляющий приказал заполнить водой котловину, недавно прикупил хозяин этих секачей с тремя десятками оленей в придачу. Они в угодьях новички, вот и создаем им временные удобства.
— А те выстрелы, что слышал?
— Да это гости, что из Москвы приехали, тренируются по мишеням в ожидании предстоящей охоты.
— А вам, работникам, можно охотиться в этих угодьях? — не удержавшись, спросил я.
— Какое там, ездим за десятки километров, и зачастую впустую, а здесь обслугой занимаемся, потрошим туши, разделываем их, порой приезжие «охотнички» кусок мяса подкинут. Негде больше работать — вот в чем беда, и приходится мне, охотоведу с образованием, быть не охранником природы в бывших общедоступных угодьях, а приспешником работодателя.
Печально мне было слышать исповедь крепкого парня, где в тех местах был он десятилетие назад хозяином и грозой нарушителей, а стал лишь слугой нового хозяина.
К чему я это пишу? Просто прочитанное в заинтересовавшей меня статье показалось для нашей действительности утопией. И если сейчас никак не могут отрегулировать законодательство об охоте, а нас, законопослушных граждан и членов обществ охотников и рыболовов, с подачи мнимых «защитников» природы, представляют варварами, так к чему же мы придем?
Фото Sami Nurmi/Flickr.com (CC BY-NC 2.0)
А вот за белорусских товарищей с их отлаженной на государственном уровне защите лесных ресурсов и животного мира искренне рад. Россиянам бы тот опыт перенять, но, видимо, кому-то он как кость в горле…
Да, в частных охотхозяйствах иногда пренебрегают сроками охоты, в первую очередь на копытных. Но как здесь можно вмешаться, если те самые кабаны и олени приобретаются ими в разводных питомниках. Это все равно что запретить забить свинью или телка, выкормленных на подворье. Благо, сроки охоты по перу в них соблюдают.
Печально, конечно, все это, но вспоминаю молодость, где все было иначе. И если не сдашь ты в охотобщество корнеплодов или высушенных веток облиственных, то и путевку (заметьте — бесплатную) получишь в последнюю очередь.
Молодец Николай Близнец (извиняюсь за возникшую рифму), что затронул он охрану природы в России и привел в пример опыт Белоруссии. Но… по масштабам территорий сравниться мы не можем.
И если в нашем инистерстве природных ресурсов год за годом происходят реорганизации подразделений, то на местах из-за «оптимизации» лесхозов с уменьшением количества лесников наблюдается полный развал.
Не знаю, как в других регионах, но в нашем, за границами Воронежского заповедника, в Усманском бору и на оставшихся островках лесов Воронежской области, не то что проехать, но и пройти по квартальным просекам невозможно — все завалено буреломом.
И о какой охране растительности, зверя и птицы в этих сложившихся обстоятельствах можно говорить? А город-миллионник Воронеж продолжает наступать на лес, и что произойдет с «легкими» мегаполиса, знают лишь в чиновничьих кабинетах…
