Меня всегда раздражал вопрос: «Зачем тебе оружие? Ты же девочка (девушка, женщина). И зачем столько?» Последнее стали добавлять, когда узнали, что у меня есть лицензия на коллекционирование оружия. Почему для мужчины наличие оружия — это почти всегда правило, а для женщины скорее исключение?
ФОТО: АЛЕКАНДР КУДРЯШОВ
Любовь к оружию я испытывала с подросткового возраста, и непременно хотела по достижении совершеннолетия обзавестись хотя бы одним ружьем.
Но так получилось, что и лицензия, и оружие у меня появились гораздо позже.
Первым моим ружьем стало Manufrance Saint-Etien выпуска начала 60-х годов, достаточно редкое и «немодное» сейчас помповое ружье.
Попало оно в Россию давно и, можно сказать, интересно.
Прибыло на трамповом судне, которое возило все подряд. Ружье купил в Марселе штурман этого самого судна.
Так как у ружья два ствола, то однажды при замене была утеряна гайка магазина, которую за сложностью изделия никто не брался восстанавливать. В таком вот не совсем комплектном состоянии ружье пролежало несколько десятков лет.
На него было получено и разрешение и охотничий билет, но вот на охоту оно так и не выбралось. Его владелец, пока был молодой, из рейсов не вылезал, а когда на пенсию вышел, то вовсе не до охоты стало. А утраченная гайка, как ни странно, поспособствовала практически идеальной сохранности.
Так Manufrance Saint-Etien попал сначала к моему мужу, а уже потом ко мне. Наверное, именно с этого изящного, красивого ружья и началась моя любовь к помповым ружьям.
Это ружье сугубо охотничье, любят во Франции охотиться с помповиками. Два ствола: 710 мм (полный чок) и 660 мм (цилиндр), дерево — орех. Одним словом, красавец. Таскать его на охоту жалко, он скорее для души.
Впрочем, так получилось, что я, имея достаточное количество оружия, к сожалению, не так часто бываю на охоте. Оружие жаждет трофеев, а вынуждено стоять в сейфе и просто греть душу своим присутствием.
Ведь для меня на данный момент (впрочем, как и раньше) оружие — некая часть истории, особенно если оно с легендой или достаточно редкое.
На прикладах тактических дробовиков иногда бывают интересные места для дополнительных патронов. ФОТО: АЛЕКАНДР КУДРЯШОВ
В начале этого года попался мне Winchester 1300 Real Tree Turkey, один из редких «охотников на диких индеек» в нашей стране, но культовый в США.
Привлекло в них именно то, что в России они не часто встречаются, те владельцы винчестеров, с которыми доводилось общаться, говорят, что многие модели вообще в России не представлены. Не могу сказать, что помпа чем-то особо примечательна, кроме комплектации и камуфляжа.
Комплектация интересная. Короткий, 24 дюйма, ствол со сменными дульными сужениями (0,5; 1,0; 1,2). Если с первыми двумя все понятно (комбинация, привычная еще с отечественных двустволок), то 1,2 предполагает выстрелы на довольно дальние расстояния мелкими номерами дроби – от 5 до 9. Индейка же животина крупная и требует третий номер дроби хотя бы. Стало быть, не индейкой единой живы американские охотники.
Относительно короткий ствол и жесткое, по сути спортивное, сужение, предполагает охоту на утку, например из камыша, где носить длинный ствол обременительно. С ружьем в базовой комплектации есть еще один ствол — 28 дюймов, и тоже со сменным дульным сужением 0,5.
При этом стоит отметить, что емкость магазина «Винчестера» чуть больше, чем у «Манюфранса». У «француза», как у многих ружей из Европы, магазин двухместный, у «Винчестера» же три патрона, четвертый в патроннике.
Сопоставлять эти два ружья все равно что сравнивать два совершенно разных подхода к охоте: европейский и американский.
Сменные стволы с постоянными сужениями не требуют какого-либо дополнительного ухода, кроме стандартной чистки. Патронники короткие — 70 мм, хотя давление, на которое они рассчитаны, 90 МПа, вполне себе Magnum.
То есть такое ружье не требует ничего лишнего: ни сменных сужений, ни ключа для них. Берем ствол, подходящий под конкретную охоту, подбираем патроны и спокойно едем, потому что больше ничего не нужно.
А глянцевая поверхность и стройные обводы «француза» не предполагают, что охотник залезет в дебри и станет гулять по болотам Карелии.
Ствол помпового ружья чаще всего фиксируется прижимной гайкой — очень важной частью оружия, потеря которой становится большой проблемой. Хорошо, когда к ней крепится погон. ФОТО: АЛЕКАНДР КУДРЯШОВ
«Американец» же совсем иной. Обращает на себя внимание пластик. И это не просто пластик, а в камуфляже Real Tree. Этот факт предполагает более суровые условия охоты. Пластик не жалко ободрать, да и к влажности он невосприимчив. Патронник 76-мм допускает стрельбу всем, чем угодно, даже тем, что на дороге нашел, главное, чтоб калибр соответствовал.
В данном случае внешний вид оружия принесен в жертву функциональности. В США это национальная особенность: среди американцев проще всего заслужить уважение своим умением что-то делать. И делать по возможности лучше всех. Что же до второго длинного ствола, то он позволит достать гуся хоть из стратосферы.
Да, сменные сужения требуют ухода, а если его нет, то они закисают и перестают откручиваться. Да, потерянный ключ превращается в проблему, которую можно попробовать решить монетой, но не факт, что получится. Тем не менее лишенный внешнего лоска «американец» являет собой грубую силу, направленную на любовь к природе.
С охотой все понятно. Но в городе можно охотиться разве что на злую бумагу и на свирепый картон с нарисованными на нем злыднями. Но для этого нужно совсем другое оружие, другие эмоции и совершенно другая концепция.
Возьмем еще один помповик, в общем и целом напоминающий те, которые используются полицией в некоторых странах мира. Дело не в марке и модели, дело в общих чертах, чтобы было как в любимых с детства фильмах. Деревянные ложа и цевье, ствол 22–24 дюйма без малейшего сужения, непременно цилиндр. И подствольный магазин на 7 или даже 8 патронов. Что получается?
Правильно! Короткое разворотистое ружье, чрезвычайно эффективное и не требующее прицеливания накоротке. На пистолетных дистанциях. FABARM GERMANICA и есть такое ружье.
Запирание поворотом нечасто увидишь на помповом оружии. ФОТО: АЛЕКАНДР КУДРЯШОВ
Совсем недавно оно появилось в моей коллекции. Вот не люблю я «итальянцев»! Не лежит к ним душа, а здесь… Принесли ее как нечто неопознанное.
Бывший владелец, стремящийся от нее избавиться, бил себя кулаками в грудь, крича, что это Mossberg 590, даже паспорт от оного в чехол зачем-то положил, типа он тут и был с самого момента зарождения Вселенной. В ЛГа написано: «ружье иномарка».
То есть никто: ни владелец (за столько лет общения или необщения с этим оружием), ни инспекторы (коих было минимум трое) в разные годы не потрудились выяснить, что же там такое на стволе написано. Я не говорю уже о том, чтобы обратить внимание на скромного льва на ствольной коробке. И тем более на то, чтобы начать расшифровывать едва различимые сугубо итальянские клейма.
И пусть ружье оказалось далеко не тем, за кого его пытались выдать, однако именно оно крепко запало мне в душу, несмотря даже на свое происхождение. Как ни странно, мне даже не хочется в нем ничего менять, пусть остается ассоциативной связью.
Чего не скажешь о моем любимце Mossberg 500А. С него, по сути, и началась моя любовь к «американцам». Он хоть и вызвал ту самую ассоциативную связь, о которой я писала выше, гораздо раньше, однако в «родном» обвесе я его не желала видеть. Ко мне он попал в оригинальном пластике и с «грилем» на стволе.
Почти сразу встал вопрос о приобретении модного тактического тюнинга, который достаточно быстро нашелся за довольно приятную цену. Конечно, пришлось ехать за ним на другой конец Москвы в холодный октябрьский дождь и потом пугать пассажиров метро огромной красно-черной коробкой с изображением ружья и двух счастливых американцев разных поколений.
ФОТО: АЛЕКАНДР КУДРЯШОВ
Изначально я планировала, что именно Mossberg 500 станет моим надежным другом на тренировках, а может быть, и соревнованиях в открытом классе по практической стрельбе. Ради этой высокой цели и подбирался для него тюнинг. Однако это пока долгосрочная перспектива, движение к которой началось с подгонки ружья под себя.
Телескопический приклад встал на место стокового, как и положено, а вот с цевьем пришлось поработать. Как выяснилось, цевье, которое есть, не дружит с «Моссбергами» до 1999 года выпуска.
Пришлось изготовить новую втулку, а заодно опровергнуть миф о том, что этот пластик на цевье не встает. Встает, еще как встает! Без каких-либо затруднений помповик собирается, как игрушка детская.
Преимущества помпового ружья произрастают из его недостатков. Помповик стреляет всем. Пусть это будет капсюлированная гильза или патрон, в котором 50 г свинца, помповик выстрелит и перезарядится в штатном режиме.
Но для перезарядки требуется усилие левой руки. Стронуть стреляную гильзу, вытянуть ее из патронника, выбросить за пределы коробки, дослать новый патрон в патронник — все это требует времени и действий. И довольно трудно на бегу поражать мишени, перезаряжать оружие и дозаряжать магазин.
С полуавтоматом было бы проще. Но полуавтомат — это не те эмоции. Полуавтомат — это слишком примитивно.
ФОТО: АЛЕКАНДР КУДРЯШОВ
И вот у меня в коллекции пока всего четыре помповых ружья. Таких одинаковых на первый взгляд и таких разных при более детальном рассмотрении. Разные оружейные школы. Разные подходы. Разные традиции. Разные задачи.
Даже два охотничьих помповика не могут стать равноценной заменой. Они для этого слишком разные. Что уж тут говорить о ружье сотрудников органов правопорядка и ружье, подготовленном для спортивных соревнований!
У меня их только четыре. А сколько их еще пока не у меня?
