Почти в каждом детективе, блокбастере или, на крайний случай, в легенде можно встретить меткого стрелка. Человека, поражающего цель с неимоверной точностью и на умопомрачительном расстоянии.
фото: Fotolia.com
Взять хотя бы знаменитый фильм «Снайпер» с Томом Беринджером в главной роли. и стрелок хоть куда, и кино держит зрителя в приятном напряжении. Познавательно, в общем. Но когда мы связались с представителями национальной федерации бенчреста и варминтинга, то были разочарованы. Оказывается, в жизни все не так, но тоже необычно и красиво.
БЕНЧРЕСТ – это сразу две дисциплины: так называемый короткий бенчрест (стрельба до 300 метров) и бенчрест на длинные дистанции (свыше 600 метров). А варминтинг – это спортивная охота (в основном на сурка и тоже на длинные дистанции).
В беседе принимал участие Генадий Кожаев и мастер спорта СССР, тренер по стрельбе Алексей Сорокин. Они-то и сказали, что стрельба в кино и реальная стрельба – вещи, далекие друг от друга.
– В «Снайпере», если помните, герой убивает противника, попав тому в объектив оптического прицела. У меня, – разъясняет Алексей Сорокин, – есть друг, хороший стрелок, так он прорву китайской оптики расстрелял и доказал, что пуля разбивается при попадании в объектив и ее мелкие осколки теряют силу. Но это кино, а у нас игры другие.
В декабре 2007 года на соревнованиях Геннадий Кожаев дважды поразил мишень на дистанции 1430 метров. В стрельбе по суркам (пусть не возмущаются защитники животных, все легально) он попадал в сурка на дистанции в 790 метров, Алексей – 592 метра. Высказываю свое восхищение мастерством и слышу в ответ:
– …Э-э! Стрелок из нашей федерации Александр Шаковец попал однажды в сурка на расстоянии в 1017 метров!
Сурок, по словам стрелков, на такой дистанции неразличим в 7-кратный бинокль. Можно себе представить, каково попасть в него. Правда, у стрелков своя сверхмощная и сверхдорогая оптика (о ценах чуть позже). Алексей, видя наше удивление, снисходительно поясняет:
– Ну вот и вы пошли на поводу у магии цифр. На самом деле, короткий бенчрест намного труднее нежели длинный. В коротком надо группу из 5 выстрелов уложить в наименьшую площадь. Вот посмотрите, у нас есть образец, полученный в свое время за рубежом. Видите? Пять пуль уложили одна в одну, а кажется, что их было всего две.
Чтобы выстрелить и попасть на сотню метров, надо учесть мираж (колебания воздуха, из-за которых мишень как бы дрожит), ветер, снос пули, внести другие поправки. Взять хотя бы деривацию. Это отклонение пули в сторону ее вращения. На километр дистанции деривация составляет около 80 сантиметров. Учитывается даже температура боеприпасов. Но самый сложный параметр – все же ветер. А поправка на дальность при стрельбе, скажем, на дистанцию 1400 метров равна 18 метрам. Это вам не спортивная стрельба с упора.
Тренируются стрелки на официальных полигонах, где сейчас можно арендовать стрельбище. В «диких» условиях, например в чистом поле, никто не стреляет. Во-первых, это запрещено законом, а во-вторых, попробуйте установить мишень, потом отойти на километр, и так несколько раз. Тем более зимой. Запыхаешься.
Удовольствие пострелять в длину недешевое. Так, один патрон может стоить до нескольких сотен рублей. И это не самый дорогой. Вот взгляните. Это патрон нитро-экспресс. Считается одним из самых мощных в мире. Такую партию у фирмы Голланд – Голланд заказал один богатый человек. Но в контракте прописал, что этот патрон выпускается только для него.
Через некоторое время в фирму обратился другой клиент и попросил такие же патроны. Ему отказали. Тогда он там же заказал еще более мощные патроны. Вот такие. Стоит одна штучка 60 долларов. Выводы делайте сами. Но, правда, это охотничий патрон для стрельбы не далее 100–120 метров.
Насколько стрельба удовольствие дорогое, говорит и такой факт. Настройка винтовки (монтаж механизма в ложе, установка прицела, подбор боеприпасов, наладка ударно-спускового механизма) сопоставима со стоимостью самого оружия. А винтовка, сделанная в фирме Геннадия Кожаева, может стоить и 7, и 8, и 10 тысяч у. е. А бывает, и значительно дороже.
Только не путайте эти винтовки с ружьями из пафосных магазинов. С инкрустацией и прочим гламуром. Здесь дорого, но не для глянцевых журналов.
И нам показывают одну из таких винтовок, установленных в специальном станке для бенчреста (и станочки недешевые, тысячи по полторы у. е.).
Правда, такую в магазине не купишь. Ее вообще гражданский человек не купит. Принадлежит она, как сказали хозяева, очень заслуженному человеку из одного очень серьезного ведомства. Ведомство настолько серьезное, что его даже не назвали. Причем винтовка, что называется, рабочая. Понимаете, о чем я? Так вот, ее гражданский аналог, без всяких там инкрустаций, стоит порядка 450 тыс. рублей. Винтовка английская Accuracy internacinal. Любуюсь и спрашиваю о криминале, само собой.
– Все спрашивают. Мы уж привыкли. Крайне важно то обстоятельство, что мы – спортсмены, нам криминальные игры противопоказаны. Но, кроме того, вы поймите, снайпер – это штучный товар. А киллер в 99% случаев – товар одноразовый. Я в год сжигаю 50 кг пороха. Получается порядка 15 тысяч выстрелов за год.
Какой киллер имеет такую возможность? Возьмем парочку известных покушений. Убийство Квантришвили: выстрел с 70 метров. Да тут слепой попадет. Дайте мне обыкновенного человека, он через три дня будет попадать. То же и с убийством Курочкина на Украине на пороге суда: 120 метров, прямой выстрел. Чего там целиться?
Задаю традиционный вопрос о гражданском оружии. Мне начинают горячо доказывать, что американская модель, когда каждый имеет право на оружие, это способ борьбы с криминалом. Если преступник будет знать о возможном отпоре, то задумается, прежде чем совершит что-то нехорошее. А как же случаи массовых расстрелов?
– Мы изучали все подобные происшествия. Во всех случаях виноваты охранники. В американских школах запрещено все оружие, даже у охраны. Вина охраны в том, что она позволила преступнику пронести оружие. Если бы охрана была вооружена, то предотвратила бы трагедию. Американцы ведь недаром говорят: «Господь сделал людей разными, а полковник Кольт сделал их равными».
Геннадий Кожаев на наших глазах делает 6-мм пулю. Все профессиональные стрелки используют, как правило, свои боеприпасы. Дело в том, что отечественная промышленность выпускает, как говорят спецы, дрянь, а не патроны.
Первым делом он вдавливает специальным приспособлением свинцовый столбик в медный стаканчик.
Приспособления, кстати, тоже импортные. Затем ручной матрицей формирует конус пули. Готово. Но это, что называется, изготовление на публику. Хорошая пуля делается тщательнее. Тут нам развенчивают еще один киномиф.
– Помните, в фильме «Стрелок» вся интрига построена на том, что в преступлении используют уже стреляную пулю? Ее оборачивают в бумагу и стреляют опять, а на пуле остаются индивидуальные особенности первого ствола. Ерунда. Можем вам специально показать стреляные пули, вернее, то, что от них остается. По новой вы их ни за что не выпустите. Там и другие огрехи есть.
В кадре показывают дальномер и берут отсчет с него 1600 метров. А мы знаем эту модель, она рассчитана на работу при дальности до 600 метров. Или другой пример. В американских фильмах часто можно видеть, как по машине стреляют и она чуть ли не сразу взрывается. Проводился специальный опыт. Из пистолетов расстреливали автомобиль с включенным двигателем. Только после несколько сот выстрелов мотор заглох, случайно кто-то в трамблер попал.
Опять возвращаемся к отечественному оружию. Геннадий Кожаев говорит, что к нему обратились силовики и попросли поработать с гражданским аналогом СВД. Мол, что можно сделать?
– Месяц занимаюсь. Еще недели через две сдам работу. Тут такая тонкость. Государство мне заказать ничего не может. А вот люди государевы попросить имеют право. Эта винтовка будет в разы дороже базовой модели. Я ее потом продам частному лицу. Но мои рекомендации, мой опыт будут учтены в работе спецслужб.
Спецслужбы с федерацией бенчреста на короткой ноге. Официальные снайперы ведь только там есть. Эта сторона общения коммерсантов с официозом в нашем разговоре всплывала не раз. Но как-то хозяева не очень охотно рассказывали о ней. Специфика. Но вот что они подчеркивают: «Наша цель – развитие спорта, участие в соревнованиях и, безусловно, помощь силовым структурам в совершенствовании стрелкового оружия».
Нам показали множество винтовок. Большинство с толстыми матчевыми стволами. Одну из них Кожаев показывает с нескрываемой гордостью.
– В этой винтовке есть несколько моих изобретений. Сейчас как раз занимаюсь оформлением авторских прав. Красавица? Патрон 6,5х47. Стрельба до 1 км.
Потом нам показывают оптический прицел, про который говорят, что в Америке есть специальный закон, запрещающий его экспорт в Россию. Его, к слову, вообще нельзя частным лицам продавать. «Так вот, один из государевых стрелков придумал специальный маховик, позволяющий вводить любые поправки. И пришел со своей идеей сюда, – продолжает Кожаев. – Мы воплотили ее в жизнь. Само собой, мы не взяли с изобретателя ни копейки, мало того, мы ему благодарны, даже предоставили безвозмездную помощь в обслуживании и ремонте оружия (помните, я говорил, сколько стоит обслуживание здесь?)».
Идем в мастерскую. Здесь Алексей Сорокин смущенно заявляет: «Помню, что обещал показать стрельбу. Но мне надо еще пару рабочих вопросов одновременно решить. Подождете?»
И он на наших глазах снаряжает патроны для той самой английской винтовки, что принадлежит некоему секретному человеку. Электронный робот отвешивает порции пороха (с точностью до одной крупинки), затем Алексей вставляет в гильзы пули и опрессовывает их. Как сказали нам стрелки, все высокоточные выстрелы держатся на домашней работе. Это подбор патронов, настройка винтовки, баллистические расчеты.
Подготовка в этом случае заняла около часа. Затем мы идем к тоннельному технологическому тиру – стометровой трубе, в которой испытывают винтовки. И вот он устанавливает мишень. Затем мы идем на огневой рубеж, и Леша неторопливо заряжает оружие. Стрелки – люди спокойные (любимая поговорка: если бежишь от снайпера, умрешь усталым.) Опять же очень спокойно целится, предупредив перед тем, как надеть наушники, что сейчас по ушам ударит. Действительно, ударяет.
Мало того что хлестко гремит выстрел, так еще и пуля в трубе жутко воет, пока летит к цели. Отстреляв серию, Алексей идет к мишени. Показывает ее нам и говорит, что отстрелялся не очень удачно. Но это он кокетничает. Все пули, кроме первой, пристрелочной, почти закрываются двухрублевой монетой.
Оружие больно хорошее. Я разговаривал с руководителем снайперской группы, работавшей в Беслане, так он сказал так: «Мне бы монолитные пули (специальные цельнометаллические пули, не меняющие траекторию при попадании в препятствие и тепловизоры), так я бы зачистил их в темноте без всякого штурма».
Этим эпизодом наш материал о сверхдальней стрельбе закончился. Ходить и выспрашивать дальше и дальше смысла не имело. Как признались нам стрелки, рассказывать о своем деле они могут часами и сутками. Всего все равно не узнаешь, тем более в рамках одного репортажа. Но лично мне это дело понравилось. Круто, почти как в кино, только взаправду.
