Благодаря помощнику и компаньону мои охоты стали более осмысленными, яркими и успешными. Сначала мы охотились на утку, фазана и зайца. Юнта искала и подавала битую птицу, а также находила и поднимала зайцев с лежки в лесополосах.
В течение некоторого времени Юнта отсутствовала в моём поле зрения. Обратив внимание на это, я свистнул — ответа не последовало. Ранее нам не встречались норы, поэтому у меня возникла мысль: собака ушла вперед по следу лисы. Я подошёл к краю лесополосы, осмотрел выходные следы и понял, что Юнта из лесополосы не выходила. Возвращаясь другой стороной посадки, я обнаружил нору с одним входом — прямолинейную, неглубокую, из которой раздавался собачий лай.
Память о первом дне работы собаки в норе не стерпит времени. В этот день присутствует радость от того, что питомец трудится по назначению, переживания за него и полное непонимание своего поведения. У меня сложилось впечатление, будто это моя первая встреча с диким зверем. Но самое удивительное случилось позже.
Я сел под большим деревом в десяти метрах от входа в нору, чтобы замаскироваться, и неожиданно оказался над «котлом» — расширением тупика, где зверь отдыхает, воспитывает потомство, а барсук ложится в спячку. Я отчетливо слышал лай Юнты, стрекотание лисы, удары собаки о свод норы. Юнта работала на короткой дистанции, провоцируя лису на активную защиту.
Через тридцать минут она вышла, подошла ко мне и после похвалы вновь скрылась в норе. На выходе ее встретила лиса, контакт произошел, пока ещё был виден собачий хвост. Будь я опытнее, взял бы собаку после выхода на поводок, и лиса скорее всего покинула бы нору. Так поступают при тупиковых норах – с одним входом и ходом, заканчивающимся тупиком. В многоходовых норах с несколькими отнорками и пересекающимися ходами лиса может свободно покинуть ее под натиском собаки. В одноходовой же норе выгон возможен только после «размена» собаки с лисой, если есть расширение в норе или широкий котел. Сам «размен» должна уметь делать собака. Это качество присуще не всем и очень ценится охотниками при норной охоте на лису, но возбраняется при охоте на барсука, так как при размене собаки с барсуком тот может зарыть заблокированную в норе собаку.
Во время первой совместной охоты на лису нам улыбнулось везение. Когда собака передохнула и легла, лиса вышла из норы. Сначала показался ее нос, кума немного застыла, затем сделала резкий прыжок и бросилась бежать. Она убегала по полю, и я смог произвести точный выстрел.
Впервые я побывал на норной охоте, что запустило масштабный поиск норок и многочисленные выслеживания лис и барсуков с собаками.
Я получил двух гладкошерстных фокстерьеров — Боцмана и Беретту. Барсуком я всегда гордился как самым трудягой и желанным трофеем. Сила этого зверя поражает. Охота на него никогда не проходит по плану, полна загадок и неожиданностей.
В южных районах барсуки предпочитают селиться в густых лесных массивах, заброшенных плотинах, трубах рисовых каналов возле водоемов. Перед началом охоты проводится поиск новых или проверка известных нор. В лесополосе обитания барсука много «покопов» — его вырытых углублений до 15 см глубины, предназначенных для раскапывания мышиных нор. Присутствие зверька можно определить по входу в нору: если рядом имеется выгреб земли, смотанные круги сухой травы, шерсть, то велика вероятность, что «хозяин» дома.
Искатели барсуков запускают собаку в нору, чтобы найти зверя в лабиринтах, оттеснить его в тупик и удерживать там до открытия шурфа. В южных регионах нора барсука чаще всего имеет один вход с крутым спуском и замкнутый ход диаметром до 30 метров. От «кольца» расходятся отнорки, которые могут уходить вниз и пересекаться ниже, создавая этажи. Охотники прослушивают землю, чтобы определить местоположение собаки.
Иногда из-за большой глубины норы, плотной почвы или шума листьев услышать собаку невозможно. В таких ситуациях спасают оборудование для поиска собаки под землей. На собаку перед спуском в нору надевается ошейник с датчиком. Индикаторы на приборе охотника показывают местонахождение четвероногого помощника под землей. Это оборудование очень помогает, когда барсук зарывает собаку и она перестает лаять. Ее нужно успеть спасти, а время идет на минуты.
Собака нередко сталкивается с барсуком не на выходе из норы, а в её проходах. Необходимо сначала удостовериться, что собака притеснила зверя до безвыходного положения. Бывало, что барсук занимал оборону на повороте норы и оказывался в выгодном положении, атакуя собаку при попытке прохождения поворота. Через десять минут работа собаки всё же привела к тому, что барсук перешёл в котел. Время, за которое собака вынудит зверя сдаться, зависит от действий обоих животных. Встречаются барсуки, которые неохотно идут на этот манёвр.
Вначале охоты применяются более агрессивные собаки, работающие плотно, хватками. Под ними хозяин норы быстрее попадает в ловушку.
Когда увидим, что питомец длительное время трудится на одном месте, определяем сторону расположения барсука. Собака отступает назад при атаке зверя. Если зверь загнан в угол, а собака перекрывает ему путь отступления, начинаем копать. Глубина норы в нашем регионе обычно составляет от 1,6 до 2 метров. Бывают норы, вырытые на склонах оврагов, балок; они глубокие и охотиться на них сложно. Не охотимся на норах, если видим риск не успеть к закатке. Размер шурфа делаем примерно 2х1 метр. После вскрытия норы сзади закрываем собаки ход, достаём её и оказываемся лицом к лицу с барсуком.
Во время поиска мы с другом нашли две жилища. Нора возле поля подсолнухов была совсем свежей. Позже выяснилось, что это временное убежище. Так называют норы у богатых кормовых угодий. Барсуки там живут сезон «нагуливания жира», а на зимовку уходят в ту норку, где жили прошлым зимой. Вторая нора служила нам ловушкой четыре года подряд, и в этом сезоне в нее снова пришел барсук на зимовку. После восстановления нор после охоты зверь туда возвращается вновь и вновь.
На охоту взяли двух гладкошерстных фокстерьеров Зака и Кайзера, а также двух ягдтерьеров Райду и Симбо. Сначала побывали в «временке». После вы releases собак зверя не нашли: поле подсолнечника убрано, зверь вернулся в выводковую нору. Уехали к второй норке, которую знали как свои пять пальцев. Но барсучьих планов еще не знали.
Приехав к норке, установился дождь, который то стихал, то снова начинался. О том, продолжать ли рыть под проливными струями, ни слова не было сказано. Но раз добрались — значит, копать.
В первую очередь в норку отправился молодой лис Зака. Пройдя несколько минут, вышел обратно. Неужели и здесь хозяина нет дома? Затем пустили опытной суку ягду. Она ушла на двадцать минут. По её передвижению, отслеженному прибором, было понятно, что контакта со зверем нет. Собака исследовала норку, часто возвращалась к одному месту, поскуливала, снова делала круг по норе и подходила к тому же месту, на какое-то время задерживаясь там.
Что там происходит? Два варианта могли объяснить всё. Первый: запах барсука в котле побуждает собаку проверить это место. Второй: пробка из сухой растительности, которую барсуки используют для входа в котел во время зимней спячки, мешает чему-то.
Поочередный запуск всех собак не привел к результату. Только Райда дольше всех оставалась на месте, давая нам подсказку. Контакта собак с зверем не было, как и однозначного решения начать раскопки. Копать два метра твердой глины только ради удовлетворения любопытства не хотелось. Но погода подтолкнула нас к этому. Промокнув до нитки, мы мечтали о одном: согреться. Лопата греет лучше любого пледа. Так что мы переглянулись, пошмыгали носами и взялись за дело. Райда уже не перемещалась по норе, упорно скулила в одном месте, к которому мы быстро приближались сверху. Часть свода норы обвалилась. Под ногами оказалась рыхлая земля, засыпавшая ходы норы. Немного раскопав один из ходов, мы наконец увидели нос Райды.
Убрали ее и начали выгребать рыхлую землю, чтобы понять, почему собаки пытались работать, но контакта со зверем не было. Видели, что ход норы полностью засыпан. Лишь под самым верхом оказалась небольшая щель, которую оставил барсук для циркуляции воздуха. Зверь зашел в котел и засыпал за собой нору. Такую земляную преграду барсука от нежелательных гостей охотники называют «пересыпкой». Ее длина составляла около трех метров. Собака чуяла зверя, но не могла пройти, скулила и копала проход. Способность Райды раскапывать пересыпку в сторону исходящего запаха позволила определить, что зверь в норе. Подчистив ход, пустили в нору следующую собаку, так как Райда изрядно устала. Фокстерьер Зак дошел до барсука и принялся его облаивать.
Из вырытого шурфа достать хозяина было невозможно. Пересыпка была трехметровой, поэтому котел находился в трех метрах от шурфа, за небольшим поворотом норы. В итоге решили рыть второй шурф. Нам повезло, барсук сидел в том месте, где когда-то был шурф, и земля там особо не сопротивлялась лопате. Получилось быстро спуститься на помощь собаке и добыть трофей весом 21 килограмм, что для южного барсука весьма прилично.
Охота с собаками-норниками имеет глубокие корни и свою культуру. Это непредсказуемое занятие, полное неожиданностей, воспитывает выдержку, бдительность и реакцию, играет важную роль в регулировании численности хищников. Собаки-норники поражают стойкостью, самоотверженностью, сильным характером и преданностью хозяину. Надеюсь, что норная охота в нашей стране вновь получит былую славу и будет развиваться независимо от трудностей настоящего времени.
