Охота на горных баранов на территории Юкона была приключением мечты для поколений американских охотников. Однако для многих эта мечта уже ускользает
В мой бинокль далекие овцы похожи на маленького ягненка Мэри, шерсть у него белая, как снег. Но через подзорную трубу, увеличенную на 60X, я вижу их коренастое, мускулистое телосложение. Я вижу коричневато-желтые рога, загибающиеся назад за ушами.
«Здесь только молодые», — произносит Коллин, мой опытный гид, и в его голосе нет удивления.
Мы провели все утро верхом, а затем поднялись на вершину хребта. Пока ни в одном из увиденных нами животных нет барана того типа, который мы ищем. По крайней мере, 8-летнего возраста с рогами, которые загибаются выше переносицы, или, что еще лучше, древнего барана с массивными рогами, которые, что называется, «расчесаны» (обломаны на концах).
В конце концов, это трофейная охота, термин, который не нравится многим американцам и даже многим охотникам. Этот факт делает охоту на овец на Юконе устойчивой и в то же время угрожает ее будущему. Очень немногим американским охотникам когда-либо удается поохотиться на баранов Далла, и эта появившаяся возможность давит на меня тяжелым грузом. Я очень сильно хочу добыть барана. Потому что, если быть реалистом, это, вероятно, единственный шанс, который у меня когда-либо будет в жизни.
ИСТОРИЯ ВЫСОКОГОРЬЯ
Охота на горных баранов, по крайней мере, для белых североамериканцев, всегда была нишевым занятием, хотя и не всегда престижным. В начале 1900-х годов американские охотники на крупную дичь просто не были увлечены трофейными баранами так, как мы сегодня, и охота на них была в основном предоставлена местным горцам.
В течение нескольких десятилетий популярные охотничьи журналы публиковали приключенческие рассказы об охоте на баранов, многие из которых происходили на Юконе (долина реки на Аляске), а также были написаны охотником и литератором Джеком О’Коннором (особенно стала популярна его отдельная книга «Охота на баранов», опубликованная в 1974 году). После этого статус горного барана как трофейного животного начал расти.
Эти истории стали возможны благодаря расширению предприятий по производству снаряжения на Юконе, самое старое из которых было основано в 1902 году Томасом Диксоном. Сначала он приехал на территорию в качестве члена Северо-Западной конной полиции во время исторической золотой лихорадки Клондайка, а затем поселился в этом районе со своей женой, женщиной-тлинкитом. Дети и внуки Диксонов взяли на себя управление бизнесом после Томаса, и они управляют им до сих пор. Правнучка Томаса ездит верхом и путешествует по сельской местности с детства, и, проведя с ней три дня, я пришел к выводу, что она самая компетентная в вопросах охоты 25-летняя женщина, которую я когда-либо встречал.
В старые времена юконские проводники нагружали вьюки и отправлялись со своими охотниками на месяц, а иногда, на два. Они охотились на лосей, гризли и карибу вместе с трофейными баранами, и какое-то время правила разрешали охотникам иметь в один сезон два разрешения на барана.
«Старожилы охотились на баранов, потому что любили их, потому что им нравилось находиться на этих высоких, продуваемых всеми ветрами хребтах, где они делили пастбища с баранами, сильным гризли, ловким сурком, парящим орлом», — писал О’Коннор. «Когда они привозили с гор трофей барана, они не стремились к почестям и престижу — они возвращали воспоминания о ледяных ветрах, благоухающих пихтой и бальзамом, о запахе арктической ивы, о крошечных, совершенных альпийских цветах, серой горной породе, бархатных овечьих пастбищах. У старожилов охота на баранов была в крови»
Охотники иногда скакали по нескольку дней, прежде чем добрались до бараньей страны. О’Коннор считал, что само время, необходимое для добычи трофейного северного барана, придавало охоте смысл. Сегодня поездки стали короче, но вы все еще можете увидеть это настроение в семье Диксонов. Несмотря на то, что многие из их клиентов прилетают к ним охотиться частными самолетами и могут за один день добраться из дома в базовый лагерь (а затем улететь, добыв своего барана), хозяева всегда призывают своих охотников оставаться подольше. Они хотят, чтобы охотники получили полный опыт Юкона, который включает длительные прогулки верхом и несколько спокойных дней в лагере. Это антитеза охотничьему стилю, который становится популярным на Северо-Западных территориях, где проводники возят охотников в горы на вертолетах.
ВЫСЛЕЖИВАНИЕ
На третий день охоты я следую за Коллином верхом по долине, пока мы не достигаем слишком крутого для лошадей склона. Отсюда мы поднимаемся на вершину, где вчера Коллин заметил стадо баранов. Когда мы добираемся до вершины, нас встречает безлесный склон внизу. Мы останавливаемся на минутку, чтобы передохнуть и насладиться видом далеких, покрытых снегом вершин, уходящих в синеву. Сегодня здесь нет самолетов. На Юконе по-прежнему находятся одни из самых отдаленных уголков дикой природы на планете. Чтобы добраться до страны овец на Юконе, часто приходится преодолевать километры кустарника. Когда местность становится слишком крутой для лошадей, самое время отправиться в пеший поход.
Мы слышали от хозяев, что в конце недели в нашем районе будет «вертолетное движение». Вероятно, это связано с разведкой полезных ископаемых и это может очень плохо сказаться на нашей охоте. Бараны не задерживаются поблизости, когда над их вершинами жужжат самолеты или вертолеты. И чем скорее мы сможем найти нашего барана, тем лучше.
Мы спускаемся с нашей вершины и взбираемся на следующую. Коллин прокрадывается и замечает двух баранов, лежащих в нескольких десятках метров под ним. Но они молодые, с полукрючковатыми рогами. В течение дня мы исследуем все попавшиеся нам экземпляры по пути. Кто-то из них спит, кто-то кормится, кто-то скачет по склону горы. Интерес Коллина вызывает только один баран. Он живет на вершине одинокого скального выступа — неподходящее место для засады.
В какой-то момент вечером мы слышим шквал выстрелов, доносящихся от соседнего подразделения охотников. Четыре выстрела подряд. Затем еще три или четыре. Затем наступает затишье примерно на 10 минут, и мы слышим еще два быстрых выстрела. Мы обмениваемся вздрагиваниями. Обычно такая стрельба не заканчивается хорошим трофеем. В конце концов, мы отправляемся верхом обратно в наш лагерь, который наверняка кишит комарами, ожидающими нашего возвращения.
БУМ ОХОТЫ НА БАРАНОВ
Если высокоскоростной транспорт сделал охоту на баранов более доступной для состоятельных охотников, то это также помогло поднять цены на саму охоту. Когда Дэйв Диксон возглавил направление в конце 1980-х, он проводил 14-дневную комбинированную охоту на баранов, лосей, карибу и медведей гризли. Охотники обычно отбирают два или три вида животных, и в редких случаях помечали всех четырех. В то время Дейв продавал эти охоты за 6500 долларов, или около 17 тысяч долларов в сегодняшних реалиях. Сегодня, в 2024 году, только одна охота на барана Далла стоит примерно 30 тысяч долларов, что недоступно большинству охотников.
Хотя 30 тысяч долларов могут показаться вопиюще дорогими, даллские бараны на самом деле являются самым доступным видом баранов для охоты в Северной Америке. Например, охота на редкого снежного барана обойдется вам в 50 тысяч долларов или больше.
Вот уже несколько десятилетий бум охоты на баранов отчасти обусловлен тем, что охотники надеются выиграть Grand Slam («Большой шлем») — все четыре вида североамериканских баранов, которые, по словам О’Коннора, «стали Святым Граалем американской охоты». Однако писатель и охотник быстро понял, что идея такого турнира и все соперничество вокруг него могут сделать с охотой на баранов.
«Сегодня, увы, многих охотников, по-видимому, мало заботят сами бараны, и еще меньше — природный край. Они гонятся за славой и престижем, и чем скорее они покончат с этим утомительным делом и прибьют бараньи головы к стене, тем больше им это понравится», — писал он в 1970-х годах
О’Коннор также признал, что он, по крайней мере, частично, виноват во всем этом бараньем безумии.
«Часть бума охоты на барана вполне может быть перенесена и на мой порог», — писал он. «Я надеюсь, что, когда я подойду к воротам своей смерти, Святой Петр не будет держать на меня зла. Он вполне может это сделать — и если он так сделает, я не стану с ним спорить. Я просто склоню голову, развернусь и спущусь вниз, в ад, туда, где мне самое место!»
ГИДЫ И ИХ ОХОТНИКИ
Когда я спрашиваю Колина, на барана какого размера мы ориентируемся, он отвечает: «Я бы хотел, чтобы мы добыли барана 9 или 10 лет. У таких животных уже не раз была возможность продолжить род, и обычно они живут не слишком долго»
Насколько я могу судить, у Коллина есть только три современных предмета снаряжения: мобильный телефон, подзорная труба с увеличением 60X и спутниковый телефон. Остальное его снаряжение, похоже, относится к 80-м или более ранним годам.
Как и О’Коннор, Коллин считает, что баранов следует добывать на относительно близких дистанциях — 300 ярдов и более (от 274 метров). Это делается для того, чтобы взрослый баран был взят быстрым, моментально убивающим выстрелом. Даже в нынешний век сверхточных охотничьих ружей и оптических прицелов Коллин сохраняет менталитет старой школы.
«Почти всегда есть способ подойти к животному ближе, чем на 300 ярдов», — говорит он
Из ста с лишним баранов, на которых он водил охотников, он потерял только одного из-за ранения.
В другое время Коллин работает плотником и собирает журналы по исследованию Арктики и дикой природы. Обычно он молчаливый человек, но в течение недели, проведенной с ним, мне удалось записать несколько его лучших реплик в свой блокнот:
- О том, как класть изюм в яблочный пирог: «Я люблю изюм не меньше, чем любой другой человек, но любого, кто кладет изюм в яблочный пирог, следует вытащить во двор и отдубасить палкой».
- О своей погибшей лошади: «Она была самой невежественной старой сукой, которую я когда-либо видел».
- О приготовлении ужина для лагеря: «Я занят больше, чем однорукий поклейщик обоев».
- О полигамии: «Больше жен? Кто захочет больше жен? Я бы хотел больше мужей для своей жены. У меня был бы один парень, который был бы хорошим электриком; парень, разбиравшийся в сантехнике; сварщик; и один молодой парень, который выполнял бы всю тяжелую работу. Что касается меня, я просто был бы главным мужем. Я давно убедился, что каждый хорошо выполняет только свою работу»
Однажды вечером, после пары стаканчиков виски, Коллин рассказывает историю богатого и неопытного охотника, который заказал целую серию охот на баранов за один год. В первый день похода, еще даже не добравшись до бараньей территории, охотник несколько раз хотел все бросить, но Коллин убедил его потерпеть. Второе утро выдалось холодным и снежным, и охотник окончательно сдался.
«Забери меня с этой гребаной горы», — наконец сказал он. «Мне нужно возвращаться в город. Я должен отменить эту охоту»
Кроме того, есть охотники, которые просто не могут насытиться. Им либо нравится боль, либо трудности горного пути кажутся им не такими уж тяжелыми. Они охотятся на баранов каждый год или даже несколько раз в год, если могут себе это позволить. На счету одного из постоянных клиентов Коллина порядка 10 турниров «Большого шлема». Он большой человек, основавший строительную компанию. Он взбирается на холмы, опустив голову, и часто ворчит на пути к вершине, но никогда не сдается и никогда не жалуется лично. Все гиды очень уважают его.
Есть, наконец, обыватель. Для него такая охота бывает раз в жизни. Он копил деньги и мечтал об этом годами. И даже если он захочет, он никогда больше не пойдет охотиться на барана.
«Это те охоты, которые приносят наибольшее напряжение», — говорит Коллин. «Такие люди долго строили охоту в своем воображении. Если погода дождливая или наоборот — душно, вы почувствуете, как они впадают в стресс. Даже если они ничего не говорят, вы можете видеть, как они становятся все мрачнее и мрачнее по мере того, как их охота ускользает»
Я почти уверен, что подхожу под эту последнюю категорию. Я всегда пытаюсь бороться с подкрадывающейся мрачностью.
ПОПУЛЯЦИЯ БАРАНОВ
Коллин подозревает, что сегодня мы не видим так много взрослых баранов, как обычно, потому что в этом районе Юкона была крайне суровая зима. У животных заканчивается гон в ноябре, как раз перед наступлением зимы, поэтому, по словам Коллина, самые старые и выносливые бараны восприимчивы к зимнему падежу.
В целом, сегодня дела у диких баранов на Юконе идут неплохо. По последним оценкам, на территории Аляски их насчитывается порядка 22 тысяч особей. Но если численность баранов остается стабильной сегодня, то это не означает, что так будет в будущем. Потеря среды обитания из-за разрушения горных пород в погоне за добычей полезных ископаемых со стороны человека, может быстро все нарушить.
Кроме того, существует давление окружающей среды. Зимой баранам нужны продуваемые всеми ветрами гряды, где они смогут получить доступ к пище. Сильный снежный покров или, что еще хуже, замерзающий мокрый снег могут привести к массовому вымиранию.
Дэйв Диксон говорит, что потерял половину поголовья после суровой зимы 2008 года, и что он намеренно сократил количество охотников на баранов с девяти до двух за тот сезон. По мере изменения климата на севере страны некоторые предсказывают, что зимние условия для баранов ухудшатся. Кроме того, кустистые растения имеют тенденцию забираться на более высокие высоты в условиях потепления климата. Это сокращает заросшие травой открытые склоны, где процветают бараны.
САМАЯ ВЫСОКАЯ ВЕРШИНА
На четвертый день охоты мы отправляемся в ту же впадину. Мы снова поднимемся на наш хребет и заодно осматриваем соседний. Если мы увидим баранов с хорошим потенциалом на соседних хребтах, мы свернем лагерь и переедем, но это процесс, который займет у нас целый дополнительный день. Также это даст нам лишь полтора дня на охоту в нашем новом месте, прежде чем я должен буду уехать, чтобы успеть на самолет домой. Альтернатива, которая мне нравится гораздо больше, — найти хорошего барана на нашем хребте и добыть его сегодня.
Когда мы достигаем вершины хребта, мы не находим примечательных особей. Но на дальнем плато Коллин замечает самолет. Через бинокль мы наблюдаем, как трое мужчин (ни у кого из них нет оружия) куда-то идут. Коллин догадывается, что это охотник из вчерашней перестрелки вместе со своим проводником ищут своего раненого барана.
Мы возвращаем наше внимание к нашему собственному хребту, и довольно скоро Коллин замечает барана, заслуживающего пристального внимания. Чтобы выследить его, мы вынуждены спугнуть другую группу животных, на соседней вершине. Это противоречит основным принципам горной охоты, но мы все равно рискуем. Когда мы, наконец, добираемся до конца нашего хребта, мы садимся рядом с несколькими валунами, в то время как бараны из другого большого стада, примерно в полукилометре от нас, разглядывают непрошеных гостей в виде нашей компании. Колин выползает на край и смотрит на барана и двух его приятелей, спящих внизу. Вдалеке мы слышим гудение самолета.
После нескольких тревожных моментов Колин поворачивается к нам и показывает мне поднятый большой палец. В этот момент мы замечаем, что самолет летит прямо на нас, и он находится на нашей высоте. Затем, словно в сцене из фильма о воздушных боях времен Второй мировой войны, пилот совершает разворот на 90 градусов, заглушая двигатель. Все стадо овец на дальнем пике срывается со своих мест и рысцой скрывается из виду.
Коллин беззвучно произносит серию нечестивых ругательств. Когда самолет оказывается на безопасном расстоянии, он снова выглядывает из-за хребта и подает мне знак, на этот раз одними губами: «Поторопись! Дай мне свое ружье и перегнись через скалу, чтобы увидеть его. Этот баран находится слева».
Я делаю, как указано, перегибаясь, насколько осмеливаюсь, через уступ. Подо мной, всего в 120 ярдах (110 метров), чудесным образом лежит баран, мордой в сторону. Я карабкаюсь на вершину небольшого скального выступа, стараясь быть быстрым и незаметным одновременно. Коллин протягивает мне винтовку. Я бросаю свою охотничью сумку на валун и принимаю неудобную боковую позицию для стрельбы. Теперь я сижу на открытом месте. Если какой-нибудь из трех баранов внизу случайно повернется в мою сторону, он почти наверняка меня заметит. Где-то вдалеке я опять слышу чертов самолет, и кажется, что он снова приближается.
Я держу барана под прицелом, готовлюсь к выстрелу и почти нажимаю на спусковой крючок, наслаждаясь предвкушением момента, которое накапливалось в течение дней, месяцев и лет. Но этот порыв быстро проходит, и мое перекрестие прицела останавливается на точке, где плечо барана встречается с его шеей. Я сжимаю приклад и слышу обнадеживающий визг пули, а затем возглас «Ты его достал!» от Коллина.
Я делаю новый круг и снова нахожу барана в прицеле. Он так и не встает со своей лежанки и едва заметно дрожит. Тем не менее, я остаюсь с ним на случай, если он встанет. А также и для того, чтобы быть с ним до самого конца.
Когда мы подошли к нему, Коллин замечает, что ему примерно семь лет, это не полностью зрелый 8-летний баран. Это глубоко беспокоит его, но нисколько не портит мое настроение. Я максимально использовал свою возможность. Он – мой законный баран, и для меня это настоящий трофей.
День спустя, возвращаясь в базовый лагерь с корзинами, полными мяса, и бараньими рогами, привязанными к верхнему рюкзаку, я испытывал неподдельное чувство выполненного долга. Рассуждая логически, я понимал, что добыча барана во время охоты с гидом не является героическим подвигом. Множество молодых и неопытных охотников, а также пожилых, уже потерявших форму, добывали баранов покрупнее моего. И все же я осуществил мечту, и этот опыт оказался настолько приятным, насколько я мог когда-либо надеяться.
А также я думаю о Джеке О’Конноре, и задаюсь вопросом, действительно ли он горит в аду после того, как популяризировал и мифологизировал охоту на баранов в своих произведениях. Если да, то держу пари, он считает, что все это того стоило.
