Из года в год, ранней весной, когда маленькая таежная речка Азанка, разливаясь на сотни метров в ширину, заливает весенними водами обширные болотистые берега, в нее устремляются многочисленные стаи рыб, идущие на нерест. Путь от сибирской реки Тавды, притоком которой является р. Азанка, до озера Коробейниково, из которого она берет свое начало, составляет несколько десятков километров и проходит по заболоченной тайге.
Перед нерестом. Фото: Яншевского Андрея.
В самом верховье реки расположен крупный поселок с одноименным названием.
В послевоенные годы бурное развитие лесной отрасли привело к созданию в п. Азанка богатого леспромхоза и, как следствие, росту благосостояния населения, значительному увеличению численности жителей, развитию производственной и социальной инфраструктуры, пик которых пришелся на шестидесятые годы прошлого столетия.
Вот в этих условиях и проходило мое детство.
Любимыми увлечениями мальчишек в те годы был футбол, хоккей, охота и рыбалка. период весеннего половодья нас неудержимо влекло на реку — половить идущую на нерест рыбу.
Два моста через речку, железнодорожный и автомобильный, где ширина реки ограничивалась насыпями, создавали определенные проблемы для свободного хода рыбы.
Прежде чем двигаться дальше по узкому участку реки под мостом, стаи рыб концентрировались на подступах и в момент относительного затишья плотной массой устремлялись вперед.
Автомобильный мост, называемый местными жителями «Деревянным», и являлся нашим излюбленным местом для рыболовных занятий. В то время, пока взрослые ловили рыбу «зыбками» (прототип подъемника), мы, мальчишки, силили щучек.
Занятие было увлекательным и собирало многочисленную армию юных рыболовов на мосту, что нередко приводило к спорам и конфликтам в борьбе за лучшее место. В самый разгар хода рыбы мы частенько пропускали уроки и вместо школы бежали прямиком на Деревянный мост, где и пропадали весь день.
К рыбной ловле готовились заранее, при этом удилища изготавливали сами. В густом сосновом молодняке выбирали тонкие прогонистые деревца длиной 4-5 метров, ошкуривали их и за макушку подвешивали к краю крыши, предварительно привязав к комлю небольшой груз. После нескольких дней сушки удилище становилось стройным, упругим и довольно крепким.
Такие удилища использовались для поплавочной ловли, а также для изготовления снасти, которой силили щук. Эта простая по конструкции снасть представляла собой удилище, к кончику которого крепилась затягивающаяся петля–удавка (силок) диаметром 8-15 см, из тонкой, но прочной проволоки.
Вооружившись орудием лова, мы с моста высматривали некрупных щук, неподвижно стоящих на отмелях. Завидев добычу на расстоянии меньше длины удилища, осторожным движением заводили силок на тело щуки возле жаберной крышки и резким движением на себя силили ее.
Прямо сказать, занятие было не из простых, от рыболова требовались отменная сноровка, выдержка и терпение, чтобы обмануть хищницу, но природная осторожность и отменная реакция щуки часто позволяли ей выигрывать поединок.
Даже не слишком опытным рыболовам не составляло труда завести снасть на щуку со стороны головы, если она стояла боком к рыболову, однако сложный рельеф дна, наличие коряг и травы не всегда позволяли это сделать, и чтобы «подобраться» к щуке, приходилось проявлять мастерство, сноровку и изобретательность.
Еще сложней было силить рыбу, если она стояла, повернувшись головой или того хуже — хвостом к рыболову, тут далеко не каждый мальчишка решался взять на себя ответственность и нередко отдавал право «первого исполнителя» более опытному рыболову.
Случалось, что сразу несколько человек претендовали на одну рыбину, и если не удавалось договориться между собой, то одновременно, мешая друг другу, несколько силков направлялись на щуку — кто быстрей, и это соперничество, как правило, не приносило удачи никому.
Значительную роль в успешном исходе ловли играл материал проволоки, из которой изготавливали силок. Он должен был уверенно держать рабочую форму в виде окружности, в том числе и при движении в воде, быть незаметным в воде для рыбы, но видимым для рыболова, легко затягиваться при подсечке и надежно фиксироваться на теле рыбы.
Насколько я помню, наилучших результатов добивались при использовании силков из медной проволоки, правда, срок их службы был недолгим.
Интерес мальчишек к такой рыбалке был вызван не только возможностью поймать рыбу, но и спецификой самого процесса охоты — начиная с выслеживания хищницы, заканчивая ее поимкой. Десятки острых мальчишеских глаз ежеминутно всматривались в воду в надежде первым увидеть мастерски маскирующуюся щуку, порой заметить ее удавалось только самым «глазастым» из нас.
Но первым выследить добычу — это означало всего лишь преимущественное право на ее поимку, которое нужно было еще реализовать.
Фото: Бруновой Марины.
Существуют разные мнения по поводу правомерности использования данного способа ловли, спорить не стану. Однако в то время, на бескрайних и не слишком обжитых сибирских просторах нашей страны, еще сохранялись традиционные способы охоты и рыбалки, не слишком хорошо согласующиеся с современными представлениями о бережном отношении к живой природе.
В то же время хочу заметить, что силить щуку — не значит иметь неоспоримое преимущество перед ней. Силок это не браконьерская острога, которую не видит рыба, ослепленная рыскающим по водной глади светом фары в ночи, это не острый крючок, спрятанный в теле живца, это не бредень, не сеть, от которых рыбе некуда деваться.
Более того, силок, не являясь добычливой снастью, не представлял интереса для взрослых рыболовов, а считался исключительно детской снастью, простой и доступной большинству мальчишек для ловли рыбы в половодье.
Во время ловли случались и досадные промахи в виде обрыва силка или поломки удилища на рыбе, но с поимкой очередного трофея все неудачи быстро забывались. Каждая очередная пойманная рыба тут же собирала вокруг удачливого рыболова кучку ребят, под одобрительные возгласы которых щука освобождалась из силка и отправлялась на кукане в воду.
Рыбалка заканчивалась чаще не по собственному желанию пацана, а либо по настоянию родителей, пришедших забрать свое чадо домой, либо от навязчивого чувства голода, накопившегося за время рыбалки.
Так или иначе, со связкой щучек мы гордо шествовали домой, чтобы на утро вновь окунуться в рыбацкую сказку, сказку беззаботного детства.
С каждым последующим днем уровень воды в реке спадал, постепенно затихал ход рыбы, все меньше рыболовов приходило на мост. Начинался нерест!
И тогда можно было наблюдать, как крупная щука в сопровождении нескольких самцов откладывает на мелководье вызревшую икру, а под самым берегом, в залитой водой прошлогодней траве устраивает свадебную пляску стая чебаков.
А на прогретых весенним солнцем разливах появляются первые болотные цветы, приветствуя начало новой жизни.
