Встали рано утром. Весь день собирались к походу. Теперь сидим в поезде, уносящем нас в неведомые дали. С нами в вагоне едут тринадцать человек, следующие на такую же речку. По каскам и спасательным жилетам понятно, что все разобьются и утонут.
В поезде, как обычно, у нас самые лучшие места – рядом с туалетом. Места для сумок ограничены, потому одна поставили в проходе. Кровать наверх оказалась неудачной: три раза врезался в неё головой.
Не мог уснуть из-за постоянных хлопков дверью туалета, даже получил удар. В результате спал всего два часа. Потом, когда заснул, папа разбудил: уже прибыли.
День первый. В четыре утра оказались на месте. На улице сильный холодный ветер, угрюмые люди, похожие на зомби. Выйдя из поезда, порвали папин рюкзак. В автобусе до автостанции была давка. Когда выходил, чтобы кого-то выпустить, автобус чуть не уехал. На автостанции папа оказался первым: в кассу и с билетом. Показалось подозрительным. И не напрасно. Остановку автобуса нашли только когда папа пошёл посмотреть, где можно поесть.
Две кошки и собака по кличке Блохастый, потому что постоянно чесался, старались с нашей курицей забрать у нас. Автобус задержался на пятнадцать минут. Такой опоздании вызвал подозрения – из моторного отсека текли капли, стекла были мутными и такой же был водитель.
Подозрения подтвердились: через десять минут пути, проломив багажный отсек, на дорогу выпал рюкзак. Хорошо, что водитель его заметил. В противном случае на место мы бы приехали без вещей. Правда, при этом водитель выразил всё, что думает о нас и массе нашего рюкзака. Папа побежал назад, а когда вернулся, автобус сломался. Когда приедет новый автобус и приедет ли он вообще — неизвестно. Возможно, семьдесят километров придётся идти пешком. Но новый автобус все-таки пришел. Я снова спал и не выспался.
Посадили нас в полукилометре от реки. Как только мы подошли и расположились, пошел дождь, пришлось всё переносить под мост. Новый лодочный насос плохо работал, от него даже откололся кусок. Первый раз за день съели что-нибудь.
Лодка накачана, вещи упакованы, и мы идем по реке. Через сто метров завал, пришлось все развязывать, вытаскивать и обносить. Солнце палило нещадно, но раздеться нельзя было — повсюду летают десятки слепней. Сначала их убивали хорошо, потом стали хитрить и уворачиваться.
К вечеру обнаружили подходящее место для стоянки. Безответственный мой первый шаг на берег — провалился в жидкую глину, чуть не лишился сапога. Необходимо было искать другое место. На нем был обрыв, с трудом затащили лодку и вещи. Слепней стало в два раза больше. Однако скоро их не стало, появились комары — никогда столько не видел, их было тысячи. Один раз одним ударом убил шестерых. Но вот наконец-то мы легли спать. От гула комаров спали, как в трансформаторе в аэропорту (как потом выяснилось, так нам спать каждый день). В темноте мышь пыталась что-то съесть у нас в рюкзаке. Уснул.
День второй. Вновь не досыта проснулся (за всю экспедицию отдохнул лишь один раз) – очнуло нас коренное население.
За ужином съели половину испорченной курицы. В это время над головами пролетел огромный журавль, вначале показалось, что падает самолет. Отец рассказал историю про больших журавлей, уносящих детей как игрушку для птенцов. После этого я два часа не выходил из палатки. При питии чая десять раз обжегся. Улеглись спать.
День третий. Вкусили остатки протухшей курицы. Рядом с рекой много следов лосей. В палатке живёт кузнечик. Вечером был внизу, а утром забрался наверх. Выпустил его на свободу, наверное, ему так же, как и мне, хочется есть. Завтракали. Пошёл дождь. Убил пять комаров одним ударом.
Порезав большой палец, мне стало тяжело грести. Сразу после стоянки произошел завал, в результате чего я порезал ногу. Пробирались по бобриной тропе высокой травой вдоль высокого берега. Лодка, увлекаемая течением, заставила прыгать на ходу. Пришли в крупное село — Хвойное. В первый раз позвонил маме. Тут появились тучи, гроза и молнии. Надо было искать место для ночлега, но по берегам только детский туберкулезный санаторий, где туберкулезные дети ловят туберкулезную рыбу.
Ливень начал неожиданно. С трудом нашли укрытие. Шли, как два хоббита – в плащах и без ботинок, ноги грязные по колено. Когда дождь прекратился, наглые воробышки (так мы прозвали чаек) пытались что-нибудь украсть. На солнце руки обгорели. Ночь оказалась очень холодной.
День четвертый. С самого утра отец принуждал окунаться в ледяную воду и умываться. Пройдя два завала, я порезался тремя местами пальцем на ноге. После этого сильно захотелось есть. Тогда папа высадил меня на берег и отправил собирать чернику. Там комары всё время кусали меня.
В деревне раздался шум порога, когда мы туда вошли. Пройдя три порога из разбитых плотин, в полночь услышали крики вальдшнепов. Ночь оказалась весьма холодной, и я поранился шишкой.
День пятый. Во время плавания заметили норку, переплывающую реку. Опять увидели утку и орла. Пока наблюдали за орлом, сели на мель. За ней был резкий обрыв глубины. Папа забросил спиннинг и с огромным трудом извлек крупную щуку. Вдруг слева услышали шум воды. Сначала показалось, что это втекает какой-то приток, но, подойдя ближе, увидели маленькую бобровую плотину.
День шестой. Сегодня в меню порченные фрукты. Из яблок сочится белая жидкость. Отец сказал, что это яд жука-убийцы. Если съесть яблоко, то тело разлагается. А жук его медленно поедает.
Сняв сапоги, обнаружил во первом мокрый песок, а во втором — воду. Опять завалился.
День седьмой. Проехав за поворотом, перед лодкой переплыла огромная гадюка. Нам удалось её опередить. Вспоминается, как вчера меня едва не укусила пиявка. Выкопав ямку с водой для ног, увидел плавающую около них живую пиявку. Чувство ужаса охватило.
Вечером папа кидал блесну. На нее села небольшая щучка, была маленькая, но очень хитрая. Сразу же метнулась под корягу и скрылась. В чистой воде все это было хорошо видно. Блесну отцепить не удалось, пришлось рвать леску.
Продолжение следует…
