В результате долгих испытаний на природе и частых походов к врачу жизнь пса-охотника подходит к завершению.
Джед замер в тишине, опустив хвост, как делал это на протяжении своих четырнадцати охотничьих сезонов. Почти касаясь носом земли, он показал мне, что птица совсем рядом. Я шагнул вперед, и фазан взлетел из травы.
Два раза я упустил возможность. К моему удивлению, перестало волновать. Полагаю, так же было и с Джедом. Целый час мы занимались охотой, и я всё время улыбался, а старая собака просто гуляла по полю.
Джед всегда был тощим, ещё до того, как годы лишили его мускулов и сделали слегка сутулым. Шерсть с рыжим оттенком оставалась тёмной, в то время как белёлость на морде недавно слилась с белизной над глазами, образовав белую маску вокруг темных глаз и темную полоску вдоль носа. Он напомнил мне спартанский шлем, но в белом цвете Джед выглядел скорее очаровательным, чем грозным.
Первый сезон
Впервые Джеда я привел домой летом двадцать восьмого года. Щенок был десятинедельным, последним в помете, что, возможно, должно было стать предупреждением для меня тогда. Но поиски замены моему английскому сеттеру Айку я начал слишком поздно, и мне срочно нужна была собака к осени.
В питомнике собаку звали Отто, что, по моему мнению, подошло бы только немецкой породе. Мы даже распечатали список из сотен имен и провели выходные, рассматривая их всей семьей. Имя «Джед» стало победителем. Это имя было коротким, резким, его легко было произносить. Кроме того, оно хорошо сочеталось с «Айк».
Джеду было шесть месяцев, когда начался его первый сезон. Айк ещё мог охотиться, и я управлял обоими сразу — следовал за старой собакой, а Джед — за мной. В середине сезона Джед удивил меня своей первой добычей. Я подстрелил птицу, которая упала в неглубокий ручей с крутыми берегами, и Джед, который вообще не проявлял никакого интереса к добыче, спустился по одному берегу, поднялся по другому и вернулся с птицей в пасти. Одно крыло прикрывало его глаза, что означало, что ему пришлось добираться до меня на ощупь. Он смотрел на Айка и учился у него всему.
Месяц спустя после завершения сезона на диких птиц друзья пригласили меня в частный заповедник для легальной охоты. Спросил я у них, можно ли взять щенка, хотя знал, что там будут хорошие собаки. В итоге Джед всех превзошел. Он находил каждую птицу, которую мы подстрелили в тот день. Для Джеда важно было добыть всех птиц без исключения. Когда в один момент охоты он не смог добраться до одной птицы первым, вытащил ее из пасти другой собаки. Меня смутила невоспитанность пса, хотя часть меня была в восторге от того, что он все равно добивался своего.
В полевых условиях он проявлял чрезмерную настойчивость, как я позднее понял. В домашних условиях же являлся милым и нежным, хоть и немного привязанным. Именно его добрый нрав сделал его любимцем моей жены. В моем кабинете Джед стал верным коллегой — довольствовался тем, что спал у моих ног во время работы, был готов играть во время перерывов и всегда желал находиться рядом со мной.
Проблемы с поведением собаки и операции.
Жизнь с Джедом шла прекрасно до дня, когда жена не нашла пару своих колготок. Она их не нашла, потому что они были внутри щенка, он проглотил их, и они застряли у него в кишечнике. После еды пса постоянно рвало, и он не мог нормально ходить в туалет. Ветеринар скорой помощи после операции выдал мне сумку с колготками и одним носком, от которых воняло собачьими кишками. Джед специализировался на чулочно-носочных изделиях.
Первая операция была сложной, но не слишком опасной: шанс выжить составлял девяносто процентов. Я, как беспокойный хозяин собаки, не мог уснуть, хотя вероятность того, что Джед не выживет, была всего одна к десяти. Вечером ветеринар позвонил и сообщил, что Джед может вернуться домой. После этого в течение десяти дней он метался по дому с пластиковым колпаком на голове и скрепками в животе.
Вторую операцию врач рекомендовала с осторожностью, так как рубцы от первой процедуры увеличивали риск осложнений. Врач также предупредила, что собака не выдержит более двух подобных операций, поскольку кишечник перестанет усваивать питательные вещества.
Не мог заснуть долго, ожидая новостей из операционной. Ночью ветеринар позвонил снова и сказал, что Джед проснулся после наркоза и выглядит нормально. Утром вернулся с колпаком на голове и множеством скоб на брюхе. Спрятали все носки и колготки. Тем не менее Джед продолжил есть мелкие предметы. Не найдя носков, съел коробку кожаных ремешков для часов.
Несмотря на предупреждения врача о том, что каждая операция может быть последней, Джед выжил после всех них. Позже, чем следовало, мне пришла в голову мысль: если я не могу защитить дом от собаки, то могу защитить собаку от дома. Я заказал намордник из прозрачного вентилируемого пластика. Предполагалось, что собака могла пить в наморднике, но ничего не могла есть. Я позвонил тому, кто изготовил намордник, и спросил, как приучить собаку носить его. В итоге мы научились этой процедуре.
Джед, которому не дали покончить с носками и ремешками для часов, нашел новые проблемы. Его травмировала колючая проволока во время охоты: у него появилось маленькое кровотечение, а в роговице застрял кусочек травы. Промывание глаз было бесполезно, ветеринар предупредил, что из-за инфекции Джед может потерять глаз, если траву не удалят. К счастью, в соседнем городе была клиника с инструментами для микрохирургии глаза. Оказалось, что операция по удалению маленького кусочка травы стоит дороже, чем вырезание пары колготок из кишечника собаки.
Я спросил профессионального кинолога о мнении и совете по поведению Джеда. Он сказал, что собака больше не попадет во вторую раз колючую проволоку, поскольку животные умеют учиться.
В следующем году Джед вернулся с охоты и чихал настолько сильно, что у него из носа пошла кровь. Ветеринар скорой помощи извлек стебель степной травы длиной в 10 сантиметров, застрявший глубоко в правой ноздре Джеда, конец которого был не виден.
В поле страдали не только Джед. И я сам стал жертвой «эффекта Джеда». Однажды утром пес указал на фазана, который взлетел из травы. Сначала я промахнулся, но вторым выстрелом добыл птицу. Она упала на землю. В какой-то момент я понял, что Джед не видит, куда упала птица, и что я могу добраться до неё первым. Но потом Джед понял, что я двигаюсь к ней, и сам направился к фазану. Я побежал, споткнулся и упал. Пока я сидел, ошеломленный, со сломанной, как оказалось, рукой, Джед подобрал фазана и принес его мне.
Последние сезоны
Джеду исполнилось 10 лет. Я всегда предполагал, что если операция его не убьет, то годы с вырезанными кусками кишечника в любом случае сократят его жизнь. Это был наш последний совместный сезон и Джед не получил ни одной травмы. В тот год было много птиц, но фазан мало чем может удивить старую собаку. Однако у Джеда все еще были сюрпризы для меня. Ему всегда не нравилась вода, поэтому, когда однажды я уронил фазана в глубокий ручей, я думал, что найду его сам, пока не услышал громкий всплеск, а затем мокрый Джед вскарабкался на отвесный берег с птицей во рту. Так он преодолел свою давнюю неприязнь к воде.
В семье появилась ещё одна охотничья собака – Зик. Стали неразлучниками дома, но Джеду никогда не нравилось делить хозяина с кем-то еще, поэтому брал на охоту двух собак по отдельности. Джед всегда должен был вылезать из грузовика в лесу или поле первым, потому что всегда лаял в знак протеста, если сначала выбирал Зика.
Джед сейчас в доме. Пока я пишу это, он свернулся калачиком с Зиком, образовав круг на старой флисовой подкладке для спального мешка. В дом больше не выйдет, кроме прогулок и походов к ветеринару. Этой весной ему исполнится четырнадцать лет, что приближает его к пределу продолжительности жизни.
В своё время Айк передал место Джеду, теперь настала очередь Джеда отдать место Зику. Четырнадцать лет — продолжительный срок для собаки, да и для человека тоже. Для Джеда, не ощущающего течения времени, каждый день в доме будет ещё одним счастливым днем, пока не наступит неизбежное.
Возможно, ему везение улыбается — уметь полностью жить настоящим моментом. Или, возможно, мне повезло: знаю, что его драгоценное время ограничено, и это внушает необходимость ценить каждый день рядом с ним.
