Для кого-то весна начинается с следов глухарей на мокрой мшаре. Другие ждут прилёта серой вороны, знак завершения зимы. Но мало кто будет спорить, что перемены в природе ощущаются особенно сильно на большой реке.
Вчера река была покрыта снегом, а сегодня появились пятна. Пока их немного. Но чем дальше, тем больше река темнеет. Талая вода вытечет поверх прочного льда, замерзает ночью, а днем вновь оттаивает. Потом вдруг река вскрывается. Там, где течение сильнее, а лед тоньше, глаза режет рябью сверкающей на солнце открытой воды. С каждым днем полыньи расползаются все уверенней, отвоевывают пространство у мелководных плесов и берегов.
По ледяному панцирю на сотни шагов тянутся трещины, а через день он разваливается мозаикой льдин. Не успеешь оглянуться, как красные прибрежные тальники и заросли шуршащих под ветром сухих прошлогодних тростников уже стоят в воде чуть не по самые верхушки. Полые воды прибывают, заливают черноольшаники, проникают глубоко в лес, где под деревьями еще лежит ноздреватый рассыпчатый снег.
Водоплавающая и околоводная птица начинает прибывать задолго до того, как река полностью очистится от ледяного панциря. Первыми появляются крикливые чайки — озерные, сизые и крупные серебристые. Гнездятся чайки колониями и прилетают на традиционные места гнездования небольшими стайками, которые быстро превращаются в сотни птиц, усеивающих скрытый подо льдом и снегом затон с едва оттаявшими заберегами да вытаявшими из-под снега кочками на сплавине. Чайки разбиваются на пары, токуют, беспрестанно орут и ссорятся за кочки, на которых только через несколько недель начнут строить гнезда. Колонию чаек слышно за километр и более, а тишина в ней воцаряется лишь с наступлением темноты.
Появляются лебеди, уже разбившиеся на пары. Шипуны останутся в плавнях для выведения птенцов. Кликуны и малые пролетные не задержатся долго: покормившись на полыньях мелководий, улетят дальше на север. Через несколько дней после чаек и лебедей на реке появляются десятки лысух. В отличие от первых двух видов, эти летят ночью, поэтому их прибытие обычно замечаешь поутру.
Лысухи скоплениями стоят у края льда, бесцельно ходят по влажному рыхлому снегу, проваливаются. Открытой воды пока очень мало, и в другое время сварливые черные птицы необычайно терпимы друг к другу. Вылавливают со дна листья и части стеблей растений, какие-то корневища. Лысухи местные, поэтому идиллия среди них продлится ровно до тех пор, пока почти весь лед не растает, обнажив широкое зеркало заводей да заливов. Тогда начнется самое интересное.
Лысухи очень территориальны и не приемлют сородичей в пределах своего участка. Стычки на границе выходят за рамки демонстраций с целью прогнать соперников и часто перерастают в короткие, но свирепые драки. Бьющиеся лысухи атакуют друг друга крыльями и бьют длинными ногами в грудь. Во время драки раздаются страшные звуки, а брызги летят во все стороны. В конце концов один соперник не выдерживает и убегает по воде, быстро взмахивая крыльями. Победитель преследует его до границы своей территории. Преследователю не следует увлечься и перейти на участок беглеца! В мгновение ока драчуны меняются ролями, и тот, кто победил ранее, убегает от соперника.
На реке с лысухами появляются небольшие стайки крякв и хохлатых чернетей. Прибывают чирки-свистунки, шилохвости, широконоски, серые утки. В конце первой декады апреля в центральных областях европейской части России на почти свободной ото льда реке можно увидеть группы красноголовых нырков. Позже покажутся свиязи и чирки-трескунки, переждавшие зиму в Тропической Африке.
Трескунок — единственный вид евразийских уток, практически полностью зимующий за пределами гнездового ареала.
Его скопления отмечены в дельтах таких крупных африканских рек, как Нигер и Сенегал, на озере Чад, на болотах Белого Нила и озерах Восточно-Африканской рифтовой долины. Туда на зимовку прибывают утки из Европы и Западной Сибири.
Часть сибирских трескунков зимует на юге Азии: в Индии, Пакистане и на Шри-Ланке. Птицы восточной популяции улетают в южный Китай и Индокитай. Часть проникает еще южнее, добираясь до полуострова Малайзия и даже до Суматры, Явы, Калимантана и Сулавеси.
В начале апреля прилетают большие поганки — чомги, которые сразу начинают брачные танцы на воде. Несколько позже, ближе к середине месяца, появляются менее крупные, но столь же эффектные черношейные поганки. И чомги, и «черношейки» — территориальные птицы, как и лысухи, не терпящие сородичей на своих участках. Обе птицы сооружают гнезда на воде, закрепляя их за подводной кочкой или веткой. Отсюда пошло поверье, что поганки строят плавучие гнезда, которые ветер может гонять по реке или озеру. На самом деле это не так. Если при сильном волнении гнездо отделится от основания и унесет, то птицы его оставят, кладка погибнет, а сама постройка довольно скоро развалится.
Вместе с чомгами массово прибывают гуси: гуменник, белолобик и более редкий серый. Белолобик — наиболее многочисленный вид; по оценкам его популяция на севере Европейской России насчитывает около 600 тысяч особей. Гуменников меньше, но тоже достаточно: около 300 тысяч на севере европейской части. Серых гусей в центральных областях в сезон миграции встречается мало, так как их основные места гнездования находятся южнее, в таежной зоне они редки, а общая численность от западных границ до Урала составляет всего 20–25 тысяч особей.
В конце марта первые гуси могут появиться, но большинство прилетает позднее. Днем и ночью небо наполняется криками сотен и тысяч птиц. Стайки тянутся на север и северо-восток, останавливаясь отдыхать и питаться на затопленных поймах и, особенно, на озимых полях. Гуси не спешат к местам гнездования в северной тайге и тундрах, проводя от недели до почти месяца в местах с обильной кормовой базой.
Гуси — очень умные птицы. Обычно осторожные, в заповедниках и заказниках они удивительно спокойны. Там можно наблюдать за ними с расстояния в пятьдесят, а то и тридцать метров. Если попытаться подойти ближе, птицы не улетают, а лишь отодвигаются на несколько шагов или удаляются плаванием. Но гуси обладают отличной памятью и быстро обучаются, поэтому прекрасно знают границы безопасной зоны. За её пределами их поведение резко меняется.
Весна летит на Север на гусиных крыльях. Дойдя до границы тайги, гуси останутся на нюрах — бескрайних моховых болотах, словно ожидая тепла в тундре. В первой декаде мая, еще по снегу, белолобики и гуменники прилетят над руслами вскрывающихся рек, впадающих в Баренцево и Карское моря. На побережье, на арктические острова и архипелаги, на Ямал. Часть птиц останется выводить птенцов во внутренних районах Малоземельской и Большеземельской тундры, однако большая часть улетит дальше на север. Если продолжительные холода и снегопады вернутся на безлесные просторы, гуси откатятся на юг, к северной границе леса, и будут терпеливо ждать погоды.
С исчезновением зимнего льда с плесов и заводей появляется оживленная птичья жизнь, не умолкающая ни на минуту. Лысухи, чомги и разные виды уток наполняют воздух своими песнями. Селезни токуют, дерутся за самок и гоняются за ними. Бойкие песни мелких воробьиных птиц, обосновавшихся в ивняках и тростниках, — варакушек и камышовых овсянок, добавляют разноголосицу к хору водоплавающих.
Лысухи уже начали строить гнезда, для которых собирают прошлогодние стебли и листья водных и околоводных растений, попутно выясняют отношения с соседями. Без зазрения совести при случае таскают гнездовой материал друг у друга, у озерных чаек и чомг. К гнездам последних лысухи лезут только убедившись, что хозяев нет поблизости.
Грабеж сородичей, а особенно чаек, обычно сопровождается грозными криками и атаками с воды или воздуха. Но когда опасность ясна – видна и слышна, то противостоять ей проще. С чомгами всё иначе. Большая поганка плавает и ныряет лучше лысухи, она быстрее и маневреннее как на воде, так и под водой.
Из-за этого мародер атакует снизу, затаившись на расстоянии и выпрыгивая прямо под ним, неожиданно, стремительно и больно ударяя острым клювом в живот или грудь. Если есть возможность, лысухи обберут озерных чаек — крикливых, докучливых, но безобидных.
Чайки безобидны при выявлении отношений между одиночными особями или парами. В гнездовой колонии их взаимоотношения носят конфликтный характер. К вороватым лысым они относятся нетерпимо, когда те разбирают их гнезда. Остальных водоплавающих соседей чайки оставляют в покое, а вот хищников, будь то пернатые или мохнатые, подпускать не позволяют и атакуют ими всей многотысячной орущей, пикирующей и закидывающей пометом тучей. Не каждая лиса или енотовидная собака отважится пробраться в колонию чаек.
Серые вороны, сороки, болотные луни, ястреба-тетеревятники и даже орланы-белохвосты облетают такие места стороной. Благодаря соседству чаек внутри колоний спокойно чувствуют себя и охотно гнездятся утки, лысухи, камышницы, поганки, пастушки и погоныши, не говоря уже о мелких воробьиных птицах. Тысячи чайчьих глаз вовремя поднимут тревогу, тысячи клювов прогонят любого нежданного гостя.
Озерные чайки беспокойно реагировали на появление бобра. Во время наблюдения за одной из колоний я стал очевидцем паники птиц: они сбивались в стаю, издавали крики и пикировали на кого-то, прятавшегося среди тростников и протоков. Взбираться туда наземным хищникам было невозможно, норка же слишком мала для такого беспорядка, а пернатых хищников в небе не наблюдалось. Загадка осталась неразрешимой до тех пор, пока я не увидел плывущего бобра на окраине гнездовой колонии.
Чайки увидели зверя и начали атаковать его с воздуха, заставляя уходить под воду несколько раз. Интересно, что чайки нападают на бобров не только во время гнездования, но и всегда. Причина такой враждебности птиц к грызунам пока остается непонятной.
У чаек нейтральные отношения с другими полуводными зверями, например с ондатрами, возможно, из-за малых размеров мускусных крыс. Странно, что ондатры привлекают внимание некоторых уток, в частности крякв. Проплывающий мимо зверёк селезень может клюнуть по спине. То же и с лебедями. Несколько раз я наблюдал, как кормившиеся на мелководье в затопленных черноольшаниках шипуны сильно били клювами проплывавших рядом с ними ондатр. Гуси, в частности белолобые, смотрят на грызунов с безразличием.
Причины агрессии уток и лебедей остаются загадкой. Известно, что ондатры иногда ведут себя как хищники, добывая моллюсков, лягушек и рыбу. Однако информации о том, что зверьки поедают яйца водоплавающих птиц, нет.
Полые воды быстро сбегают, обнажая землю на местах, где еще недавно были залиты поймы и подтоплены леса по берегам. Но это лишь краткое время — начало жизненного цикла, повторяющегося столетиями. Цикла, который дарит надежду и предвкушение каждому, кто не может устоять перед свистом утиных крыльев, гоготом гусиных стай и задорной перекличкой куликов в ночном небе.
