Названия садов и стендов приведены в хронологическом порядке, указанном в источниках. Однако у современников расходятся подробности событий, а их хронология иногда отличается на пять лет и более.
ГОЛУБИНАЯ САДКА ЗА ТРЕХГОРНОЙ ЗАСТАВОЙ
Стрельбище находилось возле ситценабивной фабрики купца Я.Я. Ермакова, упомянутого в документах 1839–1842 годов. Это первое московское стрельбище, о котором есть сведения в летописи. Группа любителей организовала его около 1839 года для приятного времяпрепровождения в межсезонье и тренировки навыков охотничьей стрельбы. Сад располагался за Трехгорной заставой при фабрике купца первой гильдии Якова Яковлевича Ермакова (1796–1869).
Правила проведения состязаний ещё не были определены. Стрельбище посещалось преимущественно для отстрела галок, сизых голубей, воробьев, свиристелей и чижей. Голубей и галок сажали под корзину, которую егерь по команде стрелка сдергивал веревкой, а воробьев и другую мелочь выпускали прямо из рук. На этой садке стреляли из шомпольных одностволок, реже – двустволок с кремневыми замками.
ГОЛУБИНАЯ САДКА ЗА ДОРОГОМИЛОВСКОЙ ЗАСТАВОЙ
Стрельбище располагалось рядом с еврейским кладбищем (до 1848) и возле Смоленского тракта (с 1848 по 1850). Владельцем стрельбища был бывший солдат, которого звали Иваном Рыжим. Голубей и галок ловили сетями на подвориях у дома хозяина и привозили ему от 100 до 200 птиц.
О развлечении охотников узнали птицеловы из провинции и доставили Ивану Рыжему куропаток, молодых тетеревов и куликов. Стрелки покупали голубей по десяти копейкам за пару, галок — по семи копейкам. Куропатки и другая настоящая дичь стоили значительно дороже и обычно шли по тридцати–пятидесяти копейкам за пару птиц.
Впервые на этом стрельбище появились так называемые рессорные машинки — плетеные ящики с устройством для запуска птиц. По преданию, это устройство изобрёл и первым применил на практике каретник Гущин. Впоследствии модифицированные машинки использовал владелец ресторана Иван Ефимович Сорокин на своей первой публичной садке в Марьиной Роще.
Во время соревнований возле еврейского кладбища прибыл покойник. Стрелки не замечали процессию и продолжали вести огонь. Возник спор, переросший в драку. Полиция принудила Ивана Рыжего перенести стрельбище ближе к Смоленскому тракту на участок сторожа бойни. Примерно в 1848 году у некоторых богатых стрелков возле Смоленского тракта появились одноствольные пистонные ружья, но большинство все еще пользовались двуствольными ружьями с кремневыми замками.
ГОЛУБИНАЯ САДКА ЗА ПРЕСНЕНСКОЙ ЗАСТАВОЙ
Стрельбище располагалось возле кирпичных заводов (1848–1860), а позднее — на скаковом дворе Ф.С. Мосолова (1863–1865). Смотрителем общественных конюшен Василия Сергеева прозвали Кобыльей Головой из-за инцидента на охоте по чернотропу, где он выстрелил в лошадиный череп, приняв его за беляка.
На садке Сергеева стреляли воробьев и голубей, запускаемых рессорными машинками каретника Гущина, при этом стрелки становились от ящика на расстоянии 20–25 шагов. Здесь голуби стоили в среднем по 20 копеек за пару, а воробьи — по 15. Битых голубей предлагали в московских трактирах, где они «чудесно сходили за молодых тетеревов и куропаток». По воскресным и праздничным дням стреляли небогатые охотники, а по четвергам — только дворяне, купцы и иностранцы, которые приходили на садку с ментонами, перде, ланкастерами, мортимерами, осборнами и прочими «высокорожденными» английскими шомполками.
На состязаниях 1850 года большинство участников использовали пистонные охотничьи ружья, но некоторые предпочитали двустволки с кремневыми замками. В это время на садках у Кобыльей Головы дебютировали молодые московские стрелки Павел Карлович Урбен и Александр Адрианович Ланской, впоследствии купцы и владельцы охотничье-оружейных магазинов Bazar du Voyage, оба члена Московского общества охоты.
До конца 1850-х годов на садах Сергеева не было утвержденных правил, но строго запрещалось заранее, до вылета птицы, прикладывать ружье к плечу. Заряженное ружье с надетым на затравочный стержень пистоном подавался егерем стрелку перед самым выходом на номер. В 1860-х годах владелец перевел стрельбище на скаковой двор Ф.С. Мосолова. Здесь его стали посещать члены только что образованного Московского общества охоты, в наименовании которого с 1897 года появилось расширение: «им. Императора Александра II». Популярность садов поначалу была небольшая: в сезоне 1863/1864 г. из 109 членов общества в практической стрельбе по галкам и голубям принимали участие только 20 человек.
15 марта 1864 года на Ходынском поле состоялся турнир между стрелками Ивана Сорокина из Марьиной Рощи и Московского общества охоты под руководством Кобыльей Головы. Победители получали 300 рублей серебром. По условиям состязания, каждая команда выбирала по 10 лучших стрелков, которые должны были с расстояния в 30 шагов поразить по 10 голубей. В общей сложности использовалось 200 птиц. Стрельба велась из ружей 12-го калибра, а заряды пороха и навески дроби каждый стрелок определял самостоятельно.
Турнир проходил в теплое время, снега уже не было на полях, однако моросил мелкий дождь. Книгу битой птицы вел первый председатель правления Московского общества охоты, губернский секретарь, смоленский помещик Сергей Васильевич Пенский.
Стрелки из Марьиной Рощи выиграли «эпохальное» соревнование, убив 70 голубей из 100 (на 18 птиц больше, чем любители охоты). Так как на победу дали 300 рублей серебром, эта сумма была достаточно большой, чтобы купить садовое ружье лучшего английского мастера в Лондоне.
ГОЛУБИНАЯ САДКА ЗА ТВЕРСКОЙ ЗАСТАВОЙ
Дача Смирнова близ Всесвятской рощи (упоминается в 1858–1881). Московский оружейник капитан швейцарской службы Пьер Артари Коломбо, неоднократный участник российских мануфактурных выставок в Санкт-Петербурге и Москве, первым содержал садку около 1858 года. Член правления Московского общества охоты А.Е. Пиготь сообщал о закрытии садке в конце 1861 года. Стреляли преимущественно голубей и галок. Голубей ловили во время кормления, набрасывая сети на стайку. Пара сизарей стоила на 3–5 копеек дороже пары галок из-за того, что последние плохо переносили неволю и быстро погибали.
Что касается стрельбища на даче Смирнова, то не исключено, что московский оружейник содержал его до своего отъезда в Швейцарию. А.Е. Пигот сообщает, что после Артари Коломбо голубиная садка близ Всесвятской рощи отошла Ивану Петровичу Бретону, который в 1878 году получил от московских властей разрешение на ее эксплуатацию.
Через три года И.П. Бретон перенес стрелковую площадку на Бутырки, на огороды за стеклянным заводом Армана Дютфуа, действительного члена Московского общества охоты. Садка там существовала до 1886 года. В соревнованиях по голубям разрешалось стрелять с расстояния 15–25 шагов из ящика, где птицу вытаскивали для стрельбы. Птица считалась взятой, если падала до того, как пересечет заборчик, находящийся в 25–40 метрах от садков. Если голубь не был бит чисто и утягивал за ограду, стрелку засчитывался промах. Разрешалось по одной птице делать два выстрела.
ГОЛУБИНАЯ САДКА В МАРЬИНОЙ РОЩЕ
Первая публичная садка в Москве располагалась в Марьиной Роще: у летнего трактира купца А.Н. Заикина рядом с кладбищем (1858–1861); затем на даче купца Павла Осиповича Михалева (с 1861–1868). Стрельбище в Марьиной Роще основал Иван Павлович Григорьев; состязания стрелков под его руководством проходили у летнего трактира купца 3-й гильдии Алексея Никитовича Заикина. Григорьев дебютировал на скаковом кругу ипподрома на Ходынском поле, но из-за отсутствия информации правлению Скакового общества и стрельбы по птице без разрешения сторожа площадку для состязаний закрыли. В 1861 году Григорьев передал стрельбище Ивану Ефимовичу Сорокину, который организовал его на прежнем месте у трактира близ кладбища. Затем садка была перенесена на дачу первостатейного купца П.О. Михалева, жившего неподалеку в собственном доме на Мещанской улице за Крестовской заставой.
Сорокин начинал трудовую деятельность на фабрике Тимофея Саввича Морозова, позже стал владельцем ресторана с меню из битой дичи после турниров, и даже вступил в Московское общество охоты. Сезон садочного состязания в Марьиной Роще длился с ноября до конца марта — начала апреля. О начале сезона и предстоящих соревнованиях Сорокин оповещал читателей «Ведомостей Московской городской полиции» — самой популярной газете, где разрешалось печатать иллюстрированные объявления. Это первая в России голубиная садка с раздельными площадками для сильных и слабых стрелков.
Стенд Сорокина был прекрасно обустроен: птица всегда шла сытой и бойкой. Каждый садочный день к нему съезжалось не менее 25–30 человек, в основном московские охотники, для которых отлавливалась летняя птица – 600–800 штук. Все распоряжения отдавались лично Сорокиным. Ослушаться его было чревато отстранением от стрельбы в этот садочный день или лишением права посещения стрельбища на весь сезон. Во время стрельбы на столе лежала толстая книга, куда заносились результаты участников и где велись денежные расчеты. Техника безопасности соблюдалась неукоснительно: готовясь к выстрелу, стрелки заряжали оба ствола шомполом, находясь на балконе садочного павильончика либо внизу, около дома, однако пистоны на брандтрубки не надевали, дожидаясь своей очереди.
5 января 1867 года Сорокин пригласил участников Московского общества охоты на первую в их истории призовую садку. Соревнование прошло в Марьиной Роще на даче купца Михалева. Победители: П.И. Лбов — несессер, А.М. Купфершмидт — револьвер, Ф.В. Митюшин — пороховница, Ю.Р. Осберг— нож, С.В. Пенский — пороховница, Ф.Н.Щербачев — рог, И.И. Шенбрунер — пистонница, П.М. Борисовский — фляжка, Э.Л. Рабенек — стакан.
В течение семи лет сад Сорокина функционировал в Марьиной Роще, после чего до 1875 года хозяин организовывал стрельбы в разных местах столицы. Сначала это было стрельбище за Покровской заставой возле бойни, затем площадка на огородах купца Адольфа-Людвига Буша за Бутырской заставой. Около 1874 года сад поместили за Тверской заставой при гостинице «Охота». В 1875 году Иван Ефимович перевёл стрельбище в Сокольники. Источники приводят разные хронологии этих событий, но для нас важно, что стрельба голубей и другой садовой птицы проводилась в нескольких местах Москвы, однако в истории русской спортивной стрельбы за ней закрепилось наименование первой публичной садки в Марьиной Роще.
Первая публичная садка в России имела ряд отличий. Градоначальство столицы официально разрешило её проведение, о днях проведения сообщали в «Ведомостях Московской городской полиции». На садке действовали специально разработанные правила, а посещали её высокопоставленные лица и чиновники. Огромной популярностью садку Сорокиного можно судить по цифрам: только за зиму 1868/1869 года было выпущено до 20 тысяч голубей, а в одно воскресенье 1869 года — 800 птиц в Марьиной Роще и 400 голубей на даче Буша за Бутырской заставой.
Бывший владелец сада был очень умным, изобретательным и талантливым человеком, сделавшим большой вклад в развитие русской садовой стрельбы. Именно при нем птиц стали сажать в выкидные ящики. В них или в рессорной машине модернизированной конструкции каретника Гущина находилась лопатка, которую сила пружины выбрасывала птицу вверх.
Регулируя силу пружины с помощью ремней (в этом и заключалась модернизация), можно было уменьшить или увеличить дальность заброса. При стрельбе на призы, которые Сорокин предоставлял за свой счет, пружины нагнетались максимально, и результативность участников резко падала.
В первые годы для стрельбы птицы Сорокин рекомендовал двуствольные ружья с пистонными замками «в шейку», изготавливаемые немецкой мастерской «Герике в Бремене» по его заказу. Вес такого ружья составлял около 3,7 кг, стволы ленточного дамаска длиной 760 мм, ложа – ореховая с полупистолетной шейкой и подщечным выступом. Двустволка вмещала огромные заряды пороха и дроби, издавала сильный звук, из-за чего у участников соревнований получила прозвище «громобой».
Ружье немецкого образца не понравило стрелкам-аристократам, поэтому по заказу Сорокина известный московский оружейник А.М. Крылов преобразил его, сделав более изящным по подобию английского. Сорокин предоставлял это ружье всем желающим и даже предлагал его в качестве приза. Лучшие стрелки садки неоднократно пытались выиграть вожделенный приз, но хозяин садки максимально натягивал пружины рессорных машинок, лично сажал в ящики самых резвых голубей, поэтому ружье всегда оставалось у Сорокина.
В 1870-е годы посетители первых общедоступных садов Сорокина пользовались обычными охотничьими ружьями с пистонными замками и, из-за недостатка голубей, сажали в ящики ворон, галок, грачей и даже серых куропаток. Первое садочное ружье без антабок привез из Англии Ланской. Его приобрел он в Лондоне в середине 1870-х годов в магазине компании «Вестли Ричардс». Это шомпольное ружье 11-го калибра весом около 9 фунтов было рассчитано на стрельбу усиленными зарядами черного пороха и увеличенными навесками дроби. По примеру Ланского и другие стрелки Марьиной Рощи стали заказывать из Англии садочные ружья.
