Солидный обломок хризопраза размером с добрую половину кирпича красовался на столе у техника — геолога Юры Сопруна. Особенно красиво он смотрелся при освещении из соседней комнаты, переливался изумрудно-зелеными и бледно-голубыми оттенками. Юра носился с ним, как с писаной торбой: сдувал пылинки, переставлял по столу туда-сюда, считал камень приносящим удачу талисманом. Хорошо, что по ночам его под подушку не клал.
Стационарная экспедиция работала вблизи небольшого горного массива Радужного, на северо-востоке пустыни Бетпак-Дала. Массив состоял из маленьких гор высотой около тысячи метров и протяженностью несколько десятков километров.
Сотрудники экспедиции иногда с экскурсионными целями посещали действующий карьер на «Радужном», где добывались агаты и другие драгоценные камни, и возвращались оттуда с трофеями. Возможно, там Юра хризопраз и прихватизировал — секрет он не выдавал.
Однажды на его драгоценность обратил внимание один из сотрудников Ленинградского НИИ, который с лета работал в экспедиции. Командировка у научных работников к ноябрю закончилась, а перед отъездом уговорили Юру обменять его хризопраз на новое ружье — вертикалку ИЖ-27. Он долго не соглашался, однако перспектива заменить свою потрепанную тулку на новенькую ижевку показалась Юре заманчивой, тем более совпадали калибры ружей, и он согласился. Сделка состоялась.
В Радужном, окруженном пустыней с сайгаками и зайцами-песчаниками, водились архары и зайцы-беляки. Удивительно, но факт. Тогда полагали, что в Джезказганской области беляка нет, а на самом деле он там был, скорее всего, и сейчас в этих горах живет.
Работники экспедиции часто устраивали там охоту на ушастиков ещё по чернотропу, на узерку. С наступлением холодов беляки в зимние белые шубки одевались вовремя, а снег там ещё долго не выпадал, и чернотроп иногда тянулся до новогодних праздников. Охота у разведчиков недр оказывалась продолжительной. Время осенней линьки у беляков несколько растянуто. Как описывал этот процесс С.Т. Аксаков, сначала белыми становятся их задние ноги, затем живот, туловище и ноги передние, лишь на спине и на лбу долго сохраняется красновато-серая летняя шерстка. Наконец, беляк весь становится белым как снег. Во всяком случае так кажется, когда видишь его на фоне земли, а вот на фоне свежевыпавшего снега он выглядит всё-таки немного желтоватым.
На серовато-охристых склонах с мелкими отдельными кустиками и камнями зайчишки вжимались в укрытие на дневной лежке, но их белая шубка была видна издалека. Охотник не спеша шагал вдоль склона, внимательно осматривая окрестности, и, обнаружив белое пятно, направлялся прямо к нему. Побелевший ушастик видимо догадывался, что стоит ему побежать, и он еще лучше будет виден своим врагам. Поэтому беляки поднимались с лежек неохотно, как правило, близко от стрелка, и охота у ребят обычно удавалась.
В выходные дни дежурная вахтовка по договоренности с начальством подвозила охотников к угодьям утром, а вечером забирала. Запомнился случай, когда я охотился с ними и подошел вплотную к беляку, лежащему у реденького кустика. Зайчишка показался мне даже плоским, настолько плотно прижимался к земле, а уши у него были словно приклеены к спине. В итоге он пустился наутек лишь после того, как я топнул ногой, и благополучно удрал, потому что охотник промахнулся.
В тот день Юра отправился на охоту с новым, непривычным для него ружьем. Не учел он того, что за один день ружье не освоить и наработанный ранее автоматизм не поменять. Зайцы трижды вскакивали у него на выстреле, и все три раза Юра допускал оплошности, забывал отключить предохранитель или пытался взвести несуществующие внешние курки. К тому же кучность у ижевки оказалась значительно лучше, чем у его старой тозовки, к которой он привык, а это при стрельбе накоротке привело к промаху. Словом, домой Юра вернулся без добычи. Долго ругался он, проклиная себя за неудачный обмен, и горевал о потерянной драгоценности.
Однако со временем Юра новое ружье освоил, к нему приноровился и стал метко из него стрелять. Об обмене больше не жалел, а на столе у него позже появился другой хризопраз, но меньшего размера и не такой красивый. Видно, очередная экскурсия на карьер снова удалась.
Прошли годы. В музее минералов бывшего НИИ в Санкт-Петербурге посетители и сейчас долго стоят возле целого ряда драгоценных камней, среди которых особо выделяется красивый изумрудно-зелёный хризопраз.
Все с восхищением смотрят на бывший Юрины талисман, дивятся и не подозревают, каким странным образом там оказался.
