Из Америки к нам навезли так называемый принцип «поймал-отпусти», который на его «родине» является ни чем иным как бизнес-проектом туризма и продажи рыболовных снастей. (Очень мною уважаемый Андрей Великанов в 1983 г. подробно рассказывал мне об этой схеме рыбалки в Америке и Великобритании).
Фото: Андрей Яншевский.
Я могу, но не хочу подробно втягиваться в историю и философию рыбалки, как таковой, поэтому, сразу к сути.
Я считаю, что утверждение о том, что данный «принцип» способствует сохранению рыбных запасов, является недобросовестной рекламой. Слово принцип я взял в кавычки, потому, что это не принцип, а рекламное присвоение.
По мнению специалистов ихтиологов, неоднократно пойманная и отпущенная рыба в половозрелом возрасте накапливает стрессовые и травматические нагрузки, что явно сказывается на ее репродуктивности. Качество и выживаемость потомства у такой рыбы заметно ниже. Не думаю, что кто-то с этим будет спорить, кроме тех французов и голландцев, которые до сих пор профанируют пользу электроудочки в деле воспроизводства местной рыбы. Может быть к таким выводам они пришли исходя из собственного опыта – не знаю, я не специалист.
Я полностью согласен с аргументами о том, что «принцип поймал-отпусти» имеет обоснованное право на существование для водоемов, где рыба специально выращивается для ловли, а не для воспроизводства, то есть – в «карповниках».
Это же можно распространить на водоемы не только Америки, но и Европы, где зарыбление и воспроизводство рыбы превратило водоемы в природные аквариумы.
Я не ихтиолог, и не мне судить правильно это или нет. Но, как рыболов, который десяток раз в год посещает карповники с целью поимки товарной рыбы на еду, знаю, что большинство владельцев бизнеса запрещают отпускать пойманную рыбу.
Я интересовался аргументацией данного запрета. И оказалось, что главная причина не в том, что рыба не будет взвешена и оплачена по прейскуранту, а в том, что слишком велика вероятность гибели этой отпущенной рыбы.
Если всмотреться в видео, на которых рыболовы отпускают рыбу, то лично я кроме рекламы ничего не вижу. Стандартный (якобы красивый) кадр под фото, целование жертвы, отпускание жертвы, рекламные слова, ссылка на место ловли.
Фото: Андрей Яншевский.
Я говорю о наших водоемах и нашей рыбалке. Так вот, в букве тех правил, которые вступят в силу с нового года, по сути, ловля мелких щук, голавлей или судачков меньше допустимого размера в естественной среде является браконьерством, вне зависимости от того, отпускается такая рыба или нет.
Разница в наказуемости и безнаказанности.
На мой взгляд, это чуть ли не ключевой момент «новых» правил любительской рыбалки.
Тоже самое, можно сказать и о нормах вылова.
В правилах есть норма и возможность любому гражданину ловить рыбу как с условием возвращения водных биоресурсов в среду из обитания, так и без этого условия. Приоритета во вступающем в силу с нового года законе нет.
Но, мы все прекрасно понимаем, что есть еще «понятие», которое превращается в закон, если оно правильное.
Лично для меня всегда большее значение, чем буква закона в данном вопросе, имели и имеют значение простые жизненные выводы из личного опыта.
Даже используя самые, что ни на есть «спортивные» снасти и приемы ловли далеко не всегда удается действительно не травмировать рыбу. Долгое вываживание на тонкую снасть, фото и видео сессии с рыбой, которая находится в коме от стресса и недоступности дыхания может стать гораздо более существенной травмой, чем крючок, пробивший губу.
Для меня не менее важно убеждение, что на крючок (исключая периоды жора) в большинстве случаев попадается та рыба, которая начала проигрывать в конкурентной борьбе за пищу своим сородичам.
Утверждение о том, что нужно отпускать крупную рыбу, то есть производителей, рассыпается перед известным фактом с карасями в пруду. Пока из этого пруда не будут выловлены несколько десятков самых крупных карасей, мелкие, то есть потомство не растет. И какой толк от сохранения этих производителей.
Фото: Андрей Яншевский.
Пойманную рыбу каждый рыболов может отпускать, если считает, что она выживет и рыболов охотится за другой рыбой, но возводить это в принцип и смысл рыбалки, по меньшей мере, безнравственно.
(Исключение составляет ловля в условиях соревнований, но и здесь есть свои границы. Так, например, в восьмидесятых годах у поплавочников спортивным объектом номер один была уклейка. Но даже в четырех метровых просторных садках после взвешивания уклейка не выживала, и ее можно было выбросить, но не отпустить. Было принято решение – отказаться от соревнований на водоемах, где эта рыба определяла результат.)
Навязывание и рекламирование «принципа поймал-отпусти» — это глумление над самим понятием рыбалки ради самоутверждения и выпендрежа, который находит почву для создания бизнеса услуг.
Мне наплевать на предложения съездить поймать марлина, но меня настораживают рекламные предложения поймать тайменя.
Есть красная книга России, в которую внесены те виды рыб, которые нуждаются в защите от человека. Но, при этом есть предложение половить этих рыб с условием отпускать.
Но хуже всего то, что внедрение этого «принципа» в ловлю краснокнижных рыб, или в запретные нерестовые периоды, или использование исключительно в лицензионной ловле, например, лососей или крабов, прямо ведет по пути ограничения доступа к этим самым биоресурсам коренных жителей, для которых рыба не предмет туризма, а еда.
