Если кто-то предполагает, что слова «охотничья этика» и «культура охоты» остались в прошлом, разочарую: в далеком прошлом
У меня в руках книга под редакцией В. Германа «Спутник начинающего охотника» (1965). В предисловии от авторов:
«Охотник всегда приветлив и гостеприимен. Он с радостью встретит и покажет лучшие охотничьи угодья незнакомому спутнику, расскажет ему, что нужно; приютит и накормит его. Часто охотники, живущие в разных концах страны, завязывают переписку, заочно становятся друзьями, а потом встречаются, проводят вместе отпуск, охотятся. У охотников своя этика, свои незыблемые правила. Настоящий охотник не станет стрелять гонного зайца из-под чужой собаки, никогда не сядет без разрешения в чей-то шалаш, тайно не воспользуется уже найденной кем-то медвежьей берлогой обойдет стороной скрадок, с плавающей на воде подсадной уткой»
В далекие годы так называемая любительская спортивная охота была с некоторым промысловым оттенком. Добытая дичь становилась весомым «приваром» к домашнему столу, заметно экономя семейный бюджет. Сегодня, зайдя в оружейный магазин, пробежав взглядом по ценникам на патроны, даже умелый стрелок удивится, узнав, что стоимость трех патронов (а редко кто укладывается в обозначенную «норму» на одну голову дичи) близка к стоимости килограмма курятины, а прыткая красная дичина, даже подсчитать затруднительно.
Так что теперь вылазка в поле чисто «спортивно-любительское» мероприятие. Казалось бы, вот и благодатная почва для охотничьей этики, наставлений старых охотников, возрождения прежних традиций и обычаев.
А были ли вообще охотничьи традиции — вопрос, на который однозначного ответа нет.
«Бей зверя на бегу, а птицу на лету» звучит красиво, но в правилах охоты такого нет, значит, и нарушения нет, редко кто себя будет упрекать за выстрел по зайцу на лежке и сидячей утке на воде. Впрочем, лично мне пришлось зацепить такие времена и места охоты, где стрельба влет практиковалась лишь приезжими городскими охотниками.
Добор подранков — неписаный закон для каждого уважающего себя охотника. Оставлять в угодьях искалеченную дичь, мол, енотам и лисам тоже есть надо, мягко говоря, неприлично.
Вспоминаю давний номер журнала «Охота и охотничье хозяйство» времен, когда тираж издания был под миллион экземпляров. Так к теме недопустимости подранка были привлечены не только охотоведы, а известные личности, популярные артисты театра и кино, для которых ружейная охота была не просто выстрелом по птице. Это к тому, что сегодня в охотничьих СМИ в большом дефиците воспитательная роль печатного издания.
Вот есть такой среди охотников термин — «охота котлом». Как теперь трактуется правилами такое добывание (чаще всего зайца-русака), разбираться не буду. Для меня это опасное для стрелков и весьма непривлекательное во всех отношениях занятие.
А вот пришлось прочитать такое в наставлениях по этике охотничьей: «Считается также неприличным, когда более удачливый стрелок, приехавший на охоту в компании, забирает все трофеи себе. Здесь более уместен справедливый товарищеский раздел отстрелянной дичи».
Это уже не «охота котлом», а охота в «общий котел». Когда каждый охотник не превысил норму отстрела, замечаний нет, как и при охоте командой на копытных. А если уложились в «среднюю температуру по больнице» за счет умелых стрелков — вопрос остается открытым.
Может, не все еще забыли охотничий магазин на «Соломенной сторожке», своеобразный клуб любителей охоты и рыбалки, о котором мне пришлось упомянуть несколько раз на страницах «РОГ», правда, этак с десяток лет тому назад.
Среди завсегдатаев «клуба», вы не поверите, был ленинградец Николай. Как ему удавалось чуть ли не каждую субботу «тусоваться» (вот приклеилось молодежное словечко!) на Соломенной сторожке, он хранил в тайне. Зато не было секретом, что среди его рыболовных трофеев числилась не одна семга, выловленная им на Ладоге.
Приглашение порыбачить с ним на данном водоеме сопровождалось просьбой/условием, что после рыбалки в его местах не появятся машины с московскими номерами. С моей стороны, к его словам было полное понимание.
К чему такое сложное предисловие? Просто давно позабыли: если тебя пригласили в свои «потаенные» охотничьи угодья, то, чтобы вторично посетить их, было принято спросить разрешение у «хозяина». Что это на ваш взгляд?
Предположу, что сегодня в охотничьих пособиях, печатных и размещенных в интернете, найдется место для неписаного правила, а в прежние годы обязательного: «охотники при встрече в угодьях должны показать друг другу охотничий билет и разрешение (путевку) на охоту».
А теперь хотелось бы поговорить о коллективной охоте на копытных, тем более сезон только закончился и уже пора подводить итоги.
Начнем с загонщиков, хотя в последнее время в ряде охотхозяйств это не так актуально. Но когда охота проводится силами самих охотников, без обслуживания штатными работниками охотничьего хозяйства, лучше напомнить. Как гнать, куда гнать, каким навигационным устройством пользоваться, чтобы не сбиться с направления гона, — обо всем этом говорилось не раз. Повторяться — только зря время терять. Проблемы с загонщиками порой возникают, когда по договоренности разрешается стрелять по зверю в окладе.
Первейшая обязанность кричан — гнать, а не добывать зверя. Последним (добывать) часто страдают владельцы собак, уже по определению попадающие в «записные» загонщики. На номер с лайкой, ягдтерьером или гончаком, естественно, не встанешь, а стрельнуть по лосю или кабану хочется. Вот и выговаривают себе собачники право на выстрел в загоне. Все бы ничего, но зачастую вместо того чтобы гнать и кричать, такие горе-загонщики, примолкнув, начинают скрадывать остановившегося под собакой зверя. А случаи испорченных загонов, а порой и всей охоты от таких «послаблений» нередки.
Бывает, зверь уже у линии номеров, приостановился под собаками, загонщикам осталось еще немного поднажать, усилив интенсивность гона, и прозвучит после дуплета долгожданное «Готов!». Но, видимо, жадность добытчика и пренебрежение охотничьей этикой, а отнюдь не холод вдруг «перехватывает» горло у загонщика, втихомолку пытающегося скрасть зверя. Мало того что он испортит охоту, так хуже того, такой тихоня сам получит пулю с номера от нерадивого стрелка, коих появилось в последнее время предостаточно.
Редко егерь или капитан команды, проводя инструктаж перед загонной охотой, затрагивает вопрос, кому принадлежит трофей, как определяется «герой» охоты, что служит порой возникновению неприглядных разборок.
При индивидуальной охоте вопроса не возникает, кто добыл трофей. Иное дело —загонные охоты, когда зверь попадает под выстрелы нескольких охотников, и каждый из них претендует на рога сохатого или клыки секача. Разногласия возникают, как правило, среди охотников, незнакомых с охотничьей этикой.
Типичные ситуации
На номер охотника вышел лось, дуплет — две стрижки, зверь не падает и замирает перед стрелком, который перезаряжает ружье, чтобы добрать подранка. С соседнего номера звучит выстрел, сохатый валится на бок. Здесь слово за распорядителем охоты, для которого ясно: первый охотник остановил зверя точным дуплетом, а выстрел соседа лишь помешал первому закончить охоту.
Зверь вышел на номер, выстрел — лось падает, потом встает. Второй выстрел — и сохатый опять на снегу. С трудом поднявшись, спотыкаясь, он идет, а скорее ползет вдоль номеров. Соседний номер стреляет, и бык остается на месте шагах в двадцати от стрелявшего. Трофей по праву принадлежит первому стрелявшему, второй охотник, лишь прекратил мучения зверя.
Лоси вышли на стрелковую линию, выстрел — стрижка. Напуганные звери пошли вдоль номеров. Стреляет соседний номер, и видно, что зацепил ногу лося, но сохатый хода не сбавляет, и уже третий номер кладет лося выстрелом по месту. Трофей достается охотнику, перед номером которого зверь лег.
Как бы общее правило: трофей числится за стрелком, нанесшим смертельное ранение. Отдельно стоит обсудить тему подранков. Во-первых, это кроме потери зверя еще и финансовые затраты, что порой может усугубиться недобросовестностью принимающей стороны. Чтобы избежать взаимных упреков и недопонимания, результаты выстрела следует проверять вместе с егерем, не полагаясь на опытность (порядочность) последнего.
Верный признак попадания, кроме крови, клочков шерсти, — это стрижка: длинные волосы — попадание в верхнюю часть туши, светлые и короткие — по ногам. При попадании в ногу обычно много алой крови. Если пуля попала в грудь не навылет и задела внутренние органы, зверь приподнимает переднюю часть корпуса и идет тяжело; крови при этом немного, и она темного цвета. При ранении в кишечник зверь горбатится, кровяные выделения незначительные, почти черные, часто с присутствием переработанной пищи. Если кровь по обе стороны следа — значит, рана сквозная. Если кровь по всему следу разбросана темными кусками, это признак тяжелого ранения, кровь пошла горлом, т.е. повреждены органы грудной клетки. Раненый зверь часто ложится, чтобы поднабраться сил и остудить рану. По лежке несложно определить место ранения. Особо следует обратить внимание на след подранка, как зверь ставит ноги, разводит ли копыта, не волочит ли ими по земле, насколько ровен ход и соответствует ли он ситуации.
Стреляный зверь может оставить и другие признаки ранения, нужно лишь не спеша разобраться в следах и разумно организовать окончание охоты.
Если егеря, в опытности которых сомневаться не приходится, сразу самолично пытаются добирать подранка, будьте внимательны. Скорее всего, лицензия окажется закрытой, а за трофей придется раскошелиться сполна. Дальнейшая судьба подранка, рассказанная охотникам, даже в правдивом изложении редко обойдется без подозрений, а уж неприятный осадок от такого добора останется наверняка.
Так что общий совет: постарайтесь самостоятельно определить степень и тяжесть ранения. Все попытки преследовать подранка по горячему следу, независимо с чьей стороны будет исходить подобная инициатива, по возможности пресекайте. Дайте зверю успокоиться и залечь. Затем, обрезав массив, где остановился подранок, сделайте дополнительный загон.
Помните, что даже тяжело раненный лось (кабан или олень) под напором преследователей может сгоряча уйти очень далеко, а при определенных обстоятельствах даже быть потерян.
