В одном районе, одной губернии современной России жил пенсионер Иван Кузьмич, которого друзья звали просто «Кузьмич». Его жизнь была насыщенной: он побывал во многих уголках России.
После службы в армии он устроился на север за «рублем», потом поехал на БАМ ради романтики, после – на стройку космодрома. На пенсии вернулся в родную деревню, в родительский дом. Дед и отец занимались охотой, с детства до армии Иван всё впитывал: уроки охоты и любовь к природе. Не мог забыть своего лучшего друга – гончую полукровку Шугая. Вспоминал, как играл с ним щенком, и как однажды заблудившись в лесу спал с Шугаем под елью. Страсть голоса Шугая на гону иногда звучала в голове Ивана Кузьмича всю жизнь.
Независимо от места жительства и работы, он никогда не расставался со своим ружьём. Только охота была не стандартной, без гончих. Осенью по «голу» раздался лай далеко в лесу более часа. Его ноги будто приковало к месту – он стоял, слушал, пока голос не смолк после выстрела (скорее всего добыли косого). Кузьмич за жизнь прочитал множество книг о охоте с гончими. С чувством знатока он решил приобрести щенка гончей. Кинология к тому времени шагнула далеко вперёд, без вариантов оставалось обратиться к заводчикам. У деда и отца собаки были рыжие как кумач или с чепраком, поэтому выбор породы был сделан – русская гончая.
Просьба-желание о щенке через знакомых привела его к множеству противоречивых советов о том, где его взять. Веря в породность и наследственность, Кузьмич остановился на двух пометах. В одном ему всё показалось сомнительным, а во втором вынесли за калитку щенка без выбора, просто передав его в руки и сказав «шагай дядя!». Время для покупки щенка Кузьмич выбрал не совсем удачное – осенью выбор невелик. Но окрылённый желанием иметь свою собаку, друга и помощника на охоте, Кузьмич не расстроился и привёз комочек новой жизни в дом, пропитанный поколениями охотничьей страсти.
С багажом знаний из разных книг и понимая, что 50% внешности и здоровья будущей охотничьей собаки зависят от питания щенка, Кузьмич уделил ему особое внимание: пять раз в день каши, бульоны с мясом и рыбой, отварные овощи, творог, яйца, говяжья и куриная печень. Позже — говядина и морская рыба сырыми. Определив место в доме для маленького щенка, Кузьмич начал строить просторный вольер с открытой длинной стороной на восток.
Закупил пиломатериал, сетку, железо для крыши, протащил световой кабель и, приложив любовь к собаке, построил замечательный вольер с утепленной будкой. Между тем «Шугай» рос, и породная природа гончей начинала проявляться. Ежедневные длительные прогулки по полям и по окрайкам леса, необходимые для правильного развития мышечной массы и опорно-двигательного аппарата, прогулки на поводке среди людей и многоразовые кормления отнимали у Кузьмича значительную часть его времени.
Разбирая во дворе стопку старых вещей, Кузьмич обнаружил помятый и обшарпанный охотничий рог деда. Радовался находке как ребёнок. Началось взаимное обучение – у щенка сигналу при кормлении, а у Кузьмича освоение звукоизвлечения из этого диковинного инструмента. Иван Кузьмич прекрасно знал, что «фарт» в выборе щенка имеет определяющее значение, а Шугая не он выбирал, а ему выбрали. Наблюдая за щенком каждый день, Кузьмича мучили сомнительные вопросы: каким будет голос? Будет ли вязкость и чутьё, как пишут в книгах?
Шугай рос стремительно, за 6 месяцев превратившись в взрослую собаку с детскими манерами: послушным, игривым, рыхловатым, но считавшим себя красивым. Пора было отправляться в лес, где живут беляки и происходят свадьбы зайцев!
Деревня Кузьмича была окружена лесом, нужно было только перейти поле – и можно было заниматься охотой и собирать грибы. В марте – солнце и наст держали и зайца, и собаку. Кузьмич привёл Шугая к обгрызенной зайцами осинке, с кучей орешков разного калибра. Щенок заиграл хвостиком, стал принюхиваться – пылесосить, нет-нет да и прискульнёт, а гоном всё сильнее и сильнее хлещет себя по бокам. Не выдержал Кузьмич и, азартя Шугая, заставлял его искать выход по кругу этой явной жировки. И в одном месте Шугай сильно метнулся вправо и через несколько десятков метров начал изредка отдавать писклявый хрипловатый короткий голосок. Вскоре всё стихло, не переходя в постоянный гон и Шугай усердно пытался восстановить обрыв цепочки запаха следов не менее 30 минут. Кузьмич же как ребёнок радовался рождению гончей, отдавшей первый голос и проявив вязкость при потере следа. Позвав Шугая к себе, они направились в сторону дома. В голове у Кузьмича путалось множество планов по поводу Шугая.
На выходе из леса их ждал неожиданный сюрприз: встретил их охотинспектор. Ивану Кузьмичу крупно повезло, это был старый знакомый из соседнего села, с которым его вскоре представили друг другу. Иван Кузьмич шёл и цвёл как майская роза от радости за Шугая и, не чувствуя никакой вины, держался прямо и уверенно. Вскоре Кузьмич обмяк и сморщился от расстройства, к которому его привёл разговор с инспектором. В беседе инспектор сделал снисходительное предупреждение и разъяснил, что по «Закону об охоте» нахождение в угодьях с собакой вне сроков охоты является серьёзным нарушением.
Такое нарушение сравнивается с браконьерством – максимум лишение права охоты и изъятие оружия. Охотинспектор разъяснил Кузьмичу, что весной можно заниматься нагонкой и натаской собак только в специально отведенных участках. Ближайший из них находится в 40 км в этом же районе. После таких новостей Кузьмич оборвал общение со всем белым светом. Его обуяло негодование, всё кипело в нём. Как так? Я живу почти в лесу и возможностей с правами никаких не имею? Кто придумал эту чепуху? От леса ехать в лес за 40 км. Но будучи законопослушным гражданином, Иван Кузьмич успокоился и смирился с этим каламбуром в законе. Ну что же, надо брать путёвку на нагонку Шугая и ехать знакомиться с участком. Так и сделал Иван Кузьмич.
Кузьмич купил путёвку за тысячу рублей. Приехав в новый для себя участок леса, он как опытная собака искал зайца. Но кроме старых следов лося и обледенелых набросов лисицы ничего не было. На худой конец, хоть бы лисицу погонять, но девять выездов в этот участок закончились безрезультатно. Пока не остыла память встречи с охотинспектором, Кузьмич отправился к нему на разговор. В результате беседы он выяснил участки нагонки вокруг родного района. В двух соседних районах за 80 и 90 километров от дома Кузьмича есть участки со стоимостью путёвок тысяча рублей. В один из них «чужаков» не пускают, только «свои». Во втором доступ открытый, но регулируют зайца и птицу стихийно хищники – куница, рысь и волк. Ничего не поделаешь – надо ехать.
Кузьмич изучил старые выпуски охотничьих журналов, повесил колокольчики на ошейник Шугаю, сшил ему жилет из лоскутков цветных тряпок. Вооружённый против возможной встречи с волками, Кузьмич отправился со своим воспитанником в соседний район за 80 километров для прогулки собачки и поиска зайца. И всё так и произошло. Везёт тому, кто везёт! К счастью, в участке с зайцем всё было благополучно, и Шугай через полчаса уже более осмысленно бегал по заячьей жировке, отозвавшись на ней несколько раз и буквально чуть в стороне повёл. Да так ярко!
Кузьмич привалился к сосне и наслаждался первым настоящим гоном Шугая. Альтовый залив с выраженным подголоском! Слышит: пять минут – ведёт, пятнадцать минут – ведёт, на двадцатой минуте смолк, когда зверь сделал круг. Кузьмич подошёл и увидел, с каким старанием Шугай разыскивает начало продолжения запаха следа. Кузьмич не мешал и был вознаграждён продолжением работы. Ехал обратно счастливым, ведь это было 40 минут первой работы Шугая – не каждая гончая с такого начинает! А 160 км как будто бы не в счёт!
Три раза Кузьмич с Шугаем съездили в соседний район, а затем появился новый запрет – нагонка в мае. Снег ещё лежал до середины мая, а «боровая» не вся села на гнездо. Узнав об этом запрете, Кузьмич рассмеялся и расстроился. Смеялся он, поскольку видел кормушки для кабанов, остатки разодранного рысью зайца, и вспоминал, чему его дед учил, а также подзатыльник от него горячий, когда мальчишкой потянулся к гнезду слетевшей глухары.
Если птица улетит от собаки, то вернется, а если улетит от человека, то больше никогда не вернется, и птенцов не будет. Кабан, рысь, енот, лисица – первые разорители гнезд птиц. А как тут собака и опытные собаководы? Кузьмич расстроился, потому что не удалось ему закрепить навыки гона Шугаю.
Руководители хозяйств хитростью обманывают обычных охотников.
Чтобы не тратиться на биотехнические мероприятия, охрану и контроль над охотой, у них есть лучший метод – ЗАПРЕТ. Вера в законопослушность работала, ведь процент браконьеров мал, а все они знакомы.
Размышляя, Кузьмич произносит: «Какая глупость? Что с страной сделали? Что с охотой сотворили?». Вопросы мучили его. Но делать нечего, придётся подчиниться. Занятый хозяйством и воспитанием Шугая, герои поглядывали на лес. Жаркое лето прожил каждый в своих делах. Летом воспоминания детства, уроки деда и отца, знания о животном мире определяли в сознании Кузьмича именно летние месяцы как «время покоя» — беспомощные птенцы, зверята. Особенно июнь – июль. А август в этот год выдался слишком жарким. И вот наступила осень.
Иван Кузьмич за лето подружился с местными ребятами. Слушая рассказы нашего героя, один из них заинтересовался охотой. Однажды, пригласив парнишку, Кузьмич разложил на столе целую лабораторию по снаряжению патронов. Глаза мальчика Егорки горели радостью – в таком важном деле ему довелось участвовать. Приготовившись к сезону охоты, поехал за путёвкой Иван Кузьмич. А за лето произошли изменения в структуре охотугодий общества, где состоял наш герой. Весь лес, вокруг деревни Кузьмича и шире, а точнее 16 тысяч гектаров отдали в совместное пользование стороннему владельцу.
Новый субарендатор заявил: «Интересуют нас только лоси и кабаны. Другие виды охоты нас не интересуют. Мы вкладываем деньги и никому не позволим ходить по угодьям с ружьем». После этого известия Иван Кузьмич пребывал в унынии. Беспомощный, оскорбленный и униженный как «охотник с собакой» с благородными намерениями, он пережил неделю и довел себя до гипертонического криза. Делать нечего, ведь есть обещания соседу Егорке, и есть желания Шугая идти на охоту, а это важнее всяких «Законных беспределов».
Иван Кузьмич позвонил во все охотхозяйства близлежащих районов, чтобы узнать о путёвках на охоту с гончей собакой за пушниной. Началась вторая часть «Марлезонского балета» – отговорки и возмущения, отказы не прямолинейные.
Лимит разрешений исчерпан, гончие разгоняют все стаи зверя, а для членов организации доступно лишь это. От вас много шума, но прибыли нет. Народная охота не для народа! Послушав настроения и определившись с хозяйством, Кузьмич купил путёвку стоимостью в два раза выше обычной (за 4000 рублей). Будет ли там зверь или нет, придётся выяснить сам за счёт бесплодных выездов.
Иван Кузьмичу пришла мысль: собачка у него всё больше становится «Золотой» и «Неугодной».
Шум, глаза, лишние люди, отсутствие выгоды, мясо – вот критерии оценки разных охот. Слова «эстетика», «нравственность», «культура», «стиль», «спортивность», «этичность» современными охотниками забыты или им не знакомы. Иван Кузьмичу было неудобно чувствовать себя «охотником с собакой», браконьером, ведь с детства у него ассоциация с браконьерами – «нелегальные охотники за большим куском мяса». А сейчас браконьер и нарушитель – это тот, кто гуляет в лесу с охотничьей собакой без ружья для нагонки и натаски – какая абсурдность!
Иван Кузьмич, отгоняя хандру, был одержим целью довести Шугая до высокого мастерства в работе и получить истинное наслаждение от его работ. Мальчишка заинтересовался охотой, поэтому из Егорки надо было сделать охотника. Несколько дней ездили впустую в новые угодья, знакомились с ними и Кузьмич, и Шугай. И вот, наконец-то, долгожданный подъём зайчика! Рваный по высокой ещё не пожухшей траве гон продолжался 37 минут, и тут прибылой белячок выкатился прямо в ноги к Кузьмичу. Вспомнив наставления деда о первом подраненном зайце для «озлобления» гончей, Кузьмич ударил из правого ствола так, что кувырнувшись заяц заковылял с перебитыми задними лапами.
Шугай быстро достиг зайца по следу, принялся его трепать и, дожав, лег рядом. Классика первой удачной охоты с гончей! Подъём, гон, подранок, первая кровь дичи, осмысление результата природной страсти гончей! Какой талантливый оказался Шугай! В работе нет ничего порочного, а наоборот — одни достоинства: и голос красивый, и страсть к труду имеется, и работоспособность, и правдивость отдачи голоса. С зверьем вежливым оказался. Взаимопонимание собаки и хозяина на высшем уровне. Кузьмич до слёз прошибает такой перечень эпитетов своей собаке.
Гончатник продолжал ездить на охоту, иногда брал Егорку. добыл ещё зайца, а другого берег – мало в угодьях зайцев. Бензина израсходовал много, передний мост развалился, но главное, что мастерства Шугай прибавил довольно много. Талантливый мастер получился из Шугая! Наступили длинные зимние вечера. Кузьмич из дома периодически наблюдал истребление зайцев и тетеревов на окраине леса со снегоходов новыми субарендаторами – теперь им никто не мешает в их потехах. И начал Иван Кузьмич обдумывать всё, что с ним происходило и что произошло с Россией и охотой в ней. Кроме как: -«Обложили «волчьим окладом» охотника с собакой», по другому и не скажешь.
Запреты, ограничения, утрата исторических ценностей охоты демотивируют молодых охотников. Культура и эстетика охоты искажены демонстрацией «утехи» и «гастрономического потребления». «Охотничьи минимум» уже десятилетиями забыт, отменен главный принцип: у каждой птицы и зверюшки должен быть шанс.
Кузьмич знал, что такую умную собаку нужно было зарегистировать как племенную. Для этого необходимо было пройти испытания и получить диплом по рабочим качествам, а также участвовать в выставке, чтобы Шугая признали породистой без пороков. Где подготовить Шугуя к испытаниям? В соседнем районе? А где проводят эти испытания? Самые близкие — через 200 километров. И тут Иван Кузьмич улыбнувшись сказал: «Перспективы на жизнь очень мрачные…»
Кузьмич размышляет: поступить по-бедному — пренебречь выставкой и испытаниями, сэкономить, но навредить породе. А что же Егорка? Он уже щенка гончей хочет… Кузьмич смирится с охотой за 150 км. Но Шугу нужно держать в форме спортсмена – это гончая, значит, нагонка? А это нагонка за 80 км. А жена? Семья? И нужды? Чем оплатить такие затраты? Значит будет сидеть как домашняя скотина. С этим смириться Кузьмич не сможет никогда. Это вредительство против породы и друга. Иван Кузьмич уже не молод. Мудрый гончатник думает: может лучше продать Шугая энергичным любителям с возможностями? От этой мысли ему стало тоскливо, как волку в окладе – мечется и ищет выход, а выхода нет. Кузьмич отпустил напряжение и живет дальше.
Вознаграждение Божье всегда приходит к чистым мыслям! Семье Кузьмича неожиданно сын приехал на постоянное жительство и поддержал увлечение отца, стал охотником и вместе с ним гончатником. Вдвоём расходы не такими ощутимыми оказались. Шугай имеет несколько дипломов разных степеней, на выставках Кузьмич ринги возглавляет. Егорке подарили щенка и он — их компаньон на охотах. Из него точно толка будет! Гипертонические кризы иногда случаются у Кузьмича, но совсем по другим причинам.
В России всё меньше тех, кто сохраняет и развивает наше национальное достояние, а дураков-законодателей, строящих будущее, не зная прошлого, всё больше. Вот и сказка пришёл конец, а кто читал тот молодец! Надеюсь, что маски в рассказе найдут свои лица у читателей. Любите охоты с собаками, с нашими помощниками и друзьями! Помогайте создавать надлежащие условия для таких вот «Кузьмичей».
