Палия – существо из мифов угро-финских народов, которое считается легендарным и недоступным для capture. Выражение «поймать палию» стало синонимом вещей невозможных, подобно фразам «принести воды в решете» или «достать с неба звезду».
В погоне за хорошей рыбалкой на палии ведимо повелись на обещания карельских ребят. Начало апреля. Наш «жигуль», битком наполненный четырьмя такими же бодрыми рыбаками и множеством необходимых вещей, проехал Медвежьегорск в направлении государственной границы по разбитой дороге. Через пару часов тряски добрались почти до места.
Необходимо было пересадиться на местный транспорт, после чего впечатления начали накапливаться словно лавина. Первым неприятным известием стало сообщение о том, что из-за оттепелей снежный наст пропитался водой и ловля палии на Визиярви прекращается. Просто не доедем – в таком снегу буксует любой снегоход.
Нам сразу же сказали, что неподалёку находится озеро Кукас с ещё большей палией. Туда нас и доставят. Вторым острым впечатлением стала таратайка, на которой нам предстояло проехать от поселка до зимника. На первый взгляд она напоминала прототип «Руссо-Балта».
У этого автомобиля вообще не было амортизаторов: когда мы загрузили весь багаж и кое-как разместились, он ни разу не опустился. Зато по дороге мы пересчитали все булыжники. Хорошо, что грейдер был устлан ими.
Спустившись с длинной пологий сопки, железный конь в течение семидесяти-семидесяти пяти метров двигался от инерции. Потом, напрягая свои полторы-две лошадиные силы, проезжал еще девяносто метров и останавливался совершенно изможденным, выпуская густые клубы пара из радиатора и скрежеща всеми шестеренками.
Водитель с пассажирами вываливались на обочину и начинали энергично дымить. Потом все прекращали дымить – и машина, и люди – и мы совершали новый рывок сквозь пространство. За три часа проехали 35 километров. Следующим этапом было преодоление местных сопок на таком же, страдающем отдышкой и высокой температурой, «Буране».
Искренне скажу – после той поездки американские горки кажутся обыденной развлечением. На каждом крутом спуске «Буран» мчался вниз, и за ним в свободном падении летели мы, крепко держась за низкие борта тележки-прицепа и гадая, какой сосной нас придавит. По возвращении остаток вечера был потрачен на снятие острого стресса. Успешно сняли.
В течение нескольких дней нашим Сусаниным был местный житель Михаил. Сначала он отвёз нас, снаряжённых мормышками, блеснами и прочими приспособлениями, ловить палию. Результат – ноль. Мы использовали все секретные приемы, описанные в рыболовной литературе, но поймали ничего.
Миша предложил отправиться за окунями на снегоходе. Мы с Борей с энтузиазмом поддержали идею: уж чего-чего, а окуней ловить умеем. Миша сел на «Буране», мы уселись сзади и поехали. Снегоход отчаянно кренился в поворотах, перескакивал с бугра на бугор, взбрыкивал, как неуправляемый мустанг, и пытался сбросить нас. «Врешь, не возьмешь!», – стучало в голове.
– Врешь, не возьмешь. Врешь, не… – Внезапно тело почувствовало ощущение свободного полета, за мгновение синее небо и белые сугробы несколько раз поменялись местами, и наступила звенящая тишина. Что со мной, куда я попал и где ребята? Грустные размышления прервал знакомый голос:
– Боря, интересно, чьи следят следы из снега торчат? Может, кто-то застрял с осени?
– Ботинки почти новенькие, как у Володи. Плюс мы его только что потеряли. Скорее всего, это его.
– Пожалуй, стоит уточнить: будешь в сугробе долго шляться?
Забитым снегом ртом я прошептал что-то в ответ и попытался выбраться сам, но в рыхлом сугробе руки не находили опоры. Так и метался, пока не почувствовал, как меня, словно репку, тянут за ноги.
– Сколько ещё ты собираешься там просиживать? Рыбалка зачахнет из-за тебя.
Удача с рыбалкой все еще отсутствует.
День был пресным, как и предыдущий. Сначала отправились за палией – результат нулевой. Необходимо было понять причину такого неудачи. Специалисты напряглись и поставили диагноз – слишком высокое давление. Это успокоило, поехали на другую ламбу за окунями. Говорят, здесь они необычайно крупные. Но по «крупным» окуням снова вышел ноль. Потребовалось очередное объяснение такого удивительного явления, когда опытные рыбаки всей толпой хотят поймать и не могут.
Эксперты осветили сердца искавших правду светом знания: в ясный полудень окунь не клюет. От понимания стало легче, и мы отправились к избушке. Хорошо, что «яркий» день давно уступил вечеру. Напротив жилья Боря просверлил отверстие и через некоторое время заметил поклевку.
Через еще пятнадцать минут нам вместе удалось доставить на лед девятиярную колюшку. С помощью мощного макрообъектива её удалось сфотографировать. После этого можно было с уверенностью сказать, что рыбалка состоялась, и пришло время идти ужинать.
На третий день традицию соблюдали и отправились за палией. Вместо неё попалось несколько мелких гольцов. Нам повезло – говорят, большие гольцы леску рвут на раз. А так снасти остались целыми. Шурик как можно интеллигентнее высказался в том смысле, что поездка интересная, просто рыба не клюет. Вечером перед избой в той же лунке поймали девятииглую колюшку. Похоже, ту же самую.
День за днём следовал всё тот же бесполезный. По пути домой неизменно: ловить колюшку девятиигровую. И день за днём, и… У Саши от горечи началась акклиматизация. То есть человек лежит и ничего не желает. Даже рыбачить. И куда-то пропал больше трёх литров спирта. Возможно, «акклиматизация» тут ни при чём?
Последние дни немного пошла рыбалка на налима и окуня, но это не радостивало никого. Винили давление высокое, низкое, ветер всех направлений, но истина оказалась, как всегда, проста: Сашка, никому не сказав, привез с собой трёхкилограммовую банку селедки, чтобы ею свой «стресс» закусывать. Да за такие штучки сразу на прикормку пускают! Какая после этого может быть рыбалка и клев. Надо ехать домой.
Чаще всего в финале рассказов разглашают тайны мест ловли и приспособлений. Правда, секреты оказываются заброшенными в музейные антресоли вместе с пылью прошлых лет. Но, кажется, можно выступить против традиции – совершенно не важно знать, где и какими снастями нам НЕ удалось поймать палию? После той рыбалки у меня на неё появилась настоящая аллергия.
На полмесяца раньше приехали следующей весной, чтобы избежать раскисшего снега, и задачи экзотические больше не ставили. Традиционные щука, окунь, плотва-живец – всё остальное – как судьба распорядится. Михаил упомянул о палии, но на это дружно покачали руками, и больше в разговорах об этом не вспоминали.
С самого первого дня погода поражала: ярко-голубое небо, которое можно увидеть только в горах, сверкающий белый снег, покрывший намертво всю озерную гладь, и желтые сосны, кое-как укоренившиеся между обнажившимися камнями. К вечеру «Буран» с прицепом доставил нас к желанному Визиярви.
– В этой избушке вы будете жить две недели. Через неделю зайду проведать вас. Где лучше ставить жерлицы, ловить живца – кто-нибудь поедет со мной, покажу. Там же неподалеку есть места, где и окушок постоянно крутится, и другая рыба нередко попадается.
– Это какая же?
– Весна близко, пора готовиться.
– Вот только про палию не надо, пожалуйста.
Проснулись утром довольно рано. Может быть, чистый воздух, а может быть, абсолютная тишина, нарушаемая лишь стуком дятла по сухой древесине, но встали бодрыми и выспавшимися, как это бывает только в детстве.
По сценарию сегодня первое знакомство и особого успеха не ждём. Сначала отправимся за живцом в указанную машину, потому что его можно поймать не везде. Первые лунки начнём сверлить у берега, как это принято в Москве. Ведь весной живец всегда крутится на небольшой глубине. Но пока поклевок нет.
Сверлив множество лунок все глубже, мы достигли пяти метров, и тогда живец начал клевать без остановки на все наживки. Вскоре стало ясно: нам говорили правду – через десять минут можно было устанавливать жерлицы. Шурик с Борей это сделали, а я решил порыбачить вертикалкой.
Вторая или третья лунка — и удар! Через несколько минут щука с пятнистой раскраской выпрыгнула по гладкому льду, шлепая хвостом. YES!!! В то же время, пока Сашка аккуратно опускал насаженного живца в лунку, щука буквально вырвала у него леску. Но это ей так даром не сошло.
Вскоре на льду лежали уже две щуки. Сашка пошел проверять жерлицы-самоловки: на трех жерлицах поклевки и обрывы в корягах. Ребята озадачились: зачем вообще ставить жерлицы, когда такое творится? Достали удочки и за десять минут поймали еще две щуки. И на блесну, и на балансир. К полудню клев кончился – и к лучшему.
На первый день этого хватит. Выставили двенадцать самоловов, провели пару часов на рыбалке и отправились к избе.
Спустя время клевок стало повторяться независимо от погоды: около полудня прекращалось поклевывание плотвичек на ламбе, затем исчезал где-то окунь и «затихали» жерлицы. Лишь изредка какой-нибудь туповатый налим принимался мусолить живца, да так и бросать его.
До трех часов дня можно было спокойно пообедать, а потом уже приступать к рыбалке.
