Мой друг и напарник загрустил, не захотев даже прокатиться до реки, чтобы поохотиться на селезней с подсадными утками. Увидев разочарование в его глазах, предлагаю ему с вечера пойти на глухариный ток и еще раз попытать удачу
Калейдоскоп весенних эмоций в трех частях. Часть первая
Калейдоскоп весенних эмоций в трех частях. Часть вторая
Лиса и петухи
На обратном пути вернулись на место обнаруженного тетеревиного тока, по перьям и свежему помету определили его центр. Я срезал ветку и воткнул в то место, где мы ночью установим шалаш. В темноте она послужит нам ориентиром. Возвращаемся в деревню, чтобы пообедать и отдохнуть. Вечером, отстояв тягу и добыв пару вальдшнепов, ложимся на несколько часов покемарить перед выездом на ток. Такое ощущение, что будильник прозвенел, как только голова коснулась подушки. С недоверием смотрю на часы, и понимаю, что пора продирать глаза и выдвигаться. Ледяная вода в умывальнике быстро приводит в чувство.
Завариваю термос, режу бутерброды, готовлю оружие и патроны, после чего одеваюсь. Алексей, уже экипировался и мы, светя себе под ноги налобными фонарями, выходим на улицу. Пока завожу машину, Алексей укладывает чехлы с оружием на заднее сидение. Выключаем фонари и, привыкнув к темноте, смотрим ввысь, ожидая пока прогреется двигатель. Безоблачное ночное небо было усыпано миллиардами ярких звезд, полная луна, опоясанная светлым ореолом, беспристрастно и холодно смотрела на нас свысока. От легкого морозца под ногами хрустела трава, а покрытый инеем кузов внедорожника в лунном свете переливался, словно был оклеен стразами и выглядел словно «мажоровоз», а не транспортное средство простого охотника.
— Погода великолепная, все говорит о том, что тетерева сегодня будут азартно токовать, — делюсь своими мыслями с другом, который еще не добывал тетеревов на току.
— Дай то Бог! – с волнением в голосе, отвечает Алексей.
— Пора! Прыгай в машину…
Фары разрезают ночную темноту, поднимая с обочины потревоженных нами вальдшнепов. Иногда, в свете фар, словно огнем горят глаза хищников, промышляющих вдоль дорог. Ну, вот и наш поворот в поле. Объезжаю заброшенную деревню, загоняю машину в кусты и глушу двигатель. Берем переносной шалаш, оружие, раскладные стульчики, и не спеша идем по стерне к обозначенному вешкой месту. Луна освещает поле, лучше всякого фонаря. Вскоре мы замечаем воткнутый ориентир и быстро устанавливаем шалаш. Забравшись внутрь, удобно располагаемся на стульях, собираем и заряжаем оружие, после чего затихаем в ожидании прилета тетеревов. На часах без пятнадцати час, обычно петухи слетаются на ток около половины второго – двух часов ночи, но в этот раз все пошло не совсем по сценарию…
Как только мы затихли, буквально через пять минут, к шалашу начали слетаться невидимые в темноте петухи. Шумно молотя крыльями, в нескольких метрах от нас приземлились сразу три тетерева и, не выдержав даже секундной паузы, оглушили нас грозным чуфыканьем. Спустя мгновения воздух вокруг нас наполнился шумом десятков крыльев, разрезающих ночную тишину, после чего хлопками множественных приземлений и дружной перекличкой между собравшимися бойцами. От этой знакомой музыки побежали мурашки по всему телу. Когда мы шли по полю в свете луны, казалось, было видно все вокруг, а сейчас сколько бы я не вглядывался, пытаясь рассмотреть бубнящих петухов, ничего не получалось. Как всегда, нужно укротить азарт и запастись терпением, слушать, наслаждаясь каждым моментом. Меж тем, поляши шумно сходились в драке, ударяя друг друга крыльями, перелетая с места на место и шипя, словно клубок сцепившихся змей. Вдруг послышался шум очередной схватки и в ту же секунду все петухи с грохотом поднялись в воздух и улетели прочь.
— Что это было? – шепотом спросил сидящий рядом Алексей.
— Не знаю. Возможно лиса поймала тетерева и разогнала весь ток.
— И чего нам теперь делать?
— Сидеть молча и ждать, возможно, они вскоре вернуться.
— А если нет?
— Если честно, в моей практике такого еще не было. Потерпи, скоро узнаем…
Через двадцать минут потревоженные тетерева прилетели обратно, но в этот раз сели достаточно далеко от шалаша. Они долго прислушивались к происходящему вокруг и лишь через минут пять робко чуфыкнул первый петух. Вскоре ему ответил другой и спустя некоторое время ток разгорелся с новой силой. Небосвод начал сереть, нехотя открывая взору мелькающие вдалеке белые веера тетеревиных подхвостий. Я стал чуфыкать, изображая краснобрового полевика, чтобы подтянуть стаю ближе к шалашу, но в тот же момент все черныши словно по команде поднялись с земли и улетели прочь. Мы стали внимательно осматривать поле и вскоре заметили притаившуюся под бугром лисицу. Теперь не осталось никаких сомнений, кто виновник тетеревиного переполоха и срыва нашей охоты. Хитрая кума крутилась вокруг тока, но не приближалась к нам на расстояние выстрела, словно чувствуя наше присутствие.
Еще несколько раз тетерева слетались к месту токования, но рассаживались на деревья и ворковали, не спускаясь на стерню. Прождав до девяти утра, пока тетерева разлетелись, мы вернулись домой не солоно хлебавши. Охота – штука непредсказуемая, может случиться все что угодно. Мой друг и напарник загрустил, не захотев даже прокатиться до реки, чтобы поохотиться на селезней с подсадными утками. Увидев разочарование в его глазах, предлагаю ему с вечера пойти на глухариный ток и еще раз попытать удачу. Увидев его решимость и широкую улыбку на повеселевшем лице, удовлетворенно хлопаю по плечу. Значит, наши приключения продолжаются!
Вторая попытка или сглаз болотного хозяина
Очередной вечер, знакомая лесная стежка-дорожка, болото, сосновая грива. Багряное зарево заката, треск костра и тишина, от которой бегут мурашки по коже, которой наслаждаешься, как любимой музыкой, готовый слушать раз за разом на протяжении всего дня…
Конечно, кто как не охотник знает, что тишина в лесу — понятие относительное: то гуси прогогочат в прозрачной небесной высоте, то краснобровые тетёры забормочат в центре болота, то просвистят над головой быстрокрылые свиязи. Да, лесная жизнь всегда кипит, особенно весенняя. Но это естественные, природные звуки, не те, что услышишь сразу за городом, когда из каждой машины орет музыка и слышна громкая речь, заглушающая все вокруг…
Настоящий охотник всегда старается быть как можно меньше заметен, слиться с природой, стать ее частью, только тогда ему откроются все тайны лесной жизни и мелодия, которую дарит эта тишина…
Постепенно наступали сумерки, в бездонном небе зажглись первые звезды. Сосновые поленья, объятые огненными языками пламени, трещали и выбрасывали вверх снопы ярких искр, которые словно вновь родившиеся звездочки устремлялись ввысь к своим далеким сестрам, но так и не достигнув высоты, меркли на их фоне.
Мы тихонько переговаривались с Алексеем, попивая обжигающий, пахнущий дымом и лесными травами чай. Погода была тихой и ясной, предвещая утренний заморозок и хорошие шансы на то, что глухари будут азартно токовать, а вот повезет ли нам с трофеем, будет зависеть от удачи и нашего умения. От постоянного недосыпа после легкого ужина на глаза нависла пудовая тяжесть, кладу под голову рюкзак, и, повернувшись к огню спиной, проваливаюсь в небытие…
Ночной морозец поднял на ноги лучше всякого будильника. Нодья, прогорев, тлела углями, не давая прежнего жара. Посмотрел на часы, до подъема осталось 20 минут. Встаю и, хрустя замершим мхом, подхожу к дремлющему костру. Подкидываю не сгоревшие концы бревен в угли и грею котелок с остывшим чаем. Вскоре вода забурлила, я разлил черную дымящуюся жидкость по кружкам и разбудил своего напарника. Прогрев себя изнутри, собираемся и выходим за границу светлого круга очерченного огнём костра. Останавливаемся, и когда глаза привыкают к ночной мгле, тихо продвигаемся вперед, похрустывая заиндевевшим мхом. Через четыреста шагов я услышал отдаленное точение первого мошника. Пройдя еще около 200 шагов, начинаем подход под песню.
Метров за 70 остаюсь за сосной, отпуская друга в одиночное плаванье. Слежу за его перемещениями, волнуясь и переживая не меньше его самого. Вдруг, когда уже оставалось совсем чуть-чуть, петух оборвал свою песню. Леша застыл в неудобной позе, на открытом месте. Я видел вытянутую и напряженную позу глухаря, заметившего охотника. Мошник текнул раз, через продолжительную паузу — второй, недовольно скиркнул и, шумно молотя крыльями, сорвался с сосны и полетел прочь.
— Да, твою же мать! — вырвалось из моей груди, досадное ругательство.
Друг понуро возвращается обратно. Без слов понятно его разочарование.
— Что случилось, не пойму? Все же хорошо было!?
— Возможно слишком темный на тебе костюм, уже достаточно светло, а грива очень прозрачная и твои перемещения бросаются в глаза.
— Не переживай! Я слышу еще несколько глухарей, еще есть шансы на успех. Вот надень мою кофту, и поспешим…
Мы двинулись вперед, на звуки очередного солиста, но забегая вперед, скажу, что ни второй, ни третий глухарь, так и не дали шанса Алексею на выстрел. Чем-то прогневал он болотного хозяина, что тот отказался даровать ему удачу с глухарем в эту весну. В третий раз я раздосадовано развел руками, успокаивая друга.
— Мы сделали всё, что могли, но так бывает…
— Да ладно! Глухарей я наслушался вдоволь, под песню подходил и не раз, птицу видел, так что всё хорошо!
— Ну вот и ладно! Пойдем к костру. Позавтракаем, соберемся и в обратный путь. Дома отдохнем, а вечером на тягу сходим, и пора домой.
Вечером на тяге посыпал пушистыми хлопьями снег. На удивление тяга была великолепной. Алексей добыл трех вальдшнепов с первого выстрела, я одного. На этом наши вологодские приключения подошли к концу.
Эта весна подарила нам много эмоций, радостных и не очень, но все они отложатся в нашей памяти яркими воспоминаниями, собираясь с годами в незабываемый калейдоскоп охотничьих эмоций…
