Начало — Не всегда клиент оказывается прав. Наша совместная с американскими коллегами охота на камчатских баранов
Уже два дня мы пытаемся поймать молодого баранина. К счастью, нашли его в местности, расположенной не слишком далеко от главных горных цепей, иначе он мог бы уйти далеко, за Срединку.
Нормана с Иваном спустили вниз, к Василию, где находились лошади. Трофей, представляющий собой голову и свернутую в рулон шкуру, коряк положил себе на плечи. Мы же решили остаться на ночь в горах, чтобы избежать лишних затрат времени на путь в лагерь и обратно. В рюкзаках у нас остались отварная оленина, сало и хлеб, а у Стюарта имеется множество протеиновых батончиков и шоколадных батончиков — он точно не будет голодать.
Спускаясь на пятьсот метров, разбиваем лагерь на небольшом плоском выступе, окруженном стлаником. Тонкий слой мха и шикши едва прикрывает мелкую каменную крошку. Здесь можно развести костер, не опасаясь возгорания растительности, хотя, скорее всего, ночевать здесь не придется. Солнце скрылось за облаками над Охотским морем, и стало заметно прохладнее. Утепляемся. Стюарт извлекает из рюкзака ветровку и упаковку с термопленкой (наподобие набора для выживания сбитого пилота) и, закутавшись, угрюмо замолкает, перекусывая батончиками и погружаясь в собственные мысли. Ни малейшего сожаления, ни тем более чувства вины о том, что мы из-за него не отметили окончание охоты в лагере, не проявляет наш клиент.
Ночь кажется бесконечной. Холодно. Виктор дважды поднимался вверх по течению ручья, чтобы набрать воду для чая. После согревающего чая мы засыпаем на час, а затем холод снова будит нас, и цикл повторяется. Наш мастер по изготовлению сёдел тоже не прочь выпить горячего чая.
К семи утра наступает особенный момент. Сначала мы замечаем чьи-то шаги. Животное ли это или человек? Однако, тихий кашель и звук ткани, трущейся о ветви кедрача, позволяют нам облегченно вздохнуть.
— Ванька! — воскликнул Виктор, первым поспешивший навстречу человеку, появившемуся из сумерек.
И это был он. Этот, казавшийся на первый взгляд хрупким и невысоким коряк двигался в ночи по тундре и горам, принося для нас термосы с горячим чаем и судки с провизией. Невозможно не восхититься человеком, способным с такой искренностью и самоотверженностью проявлять заботу о других, даже о тех, кого он не знает лично, и при этом не ожидая никакой платы или благодарности! С появлением Ивана обстановка в нашем коллективе сразу изменилась, все почувствовали прилив сил, стало весело и радостно. На самом деле, человеку нужно немного: всего лишь внимание, забота и желание оказать помощь…
Восстановив силы, мы приступаем к разработке плана охоты. Бесполезно бегать по горам в надежде случайно найти баранов, поэтому принимаем решение разделиться и, разбив местность на сектора, обследовать ее парами. Мы поднимаемся к месту, где рогач Нормана был сбит, связываемся с лагерем и по радиосвязи согласовываем действия Василия. Наш план заключается в том, что я и Иван обследуем южный участок массива, Виктор с американцем — северный, а отроги на востоке достаются Василию. Мы договорились поддерживать связь по рации каждые полчаса. Таким образом, мы расходимся, и начинается настоящая работа.
Охота на барана – это всегда игра случая: можно испытать удачу, как нам сегодня, а можно потерять время, отправившись туда, где еще вчера были замечены рогатые животные. Численность популяции снежных баранов на обширном полуострове, скажем прямо, не превышает пятнадцати тысяч особей. К тому же, неизвестно, кто и как проводил эту оценку. Поэтому так важно занять возвышенную позицию на хребте горы или сопки. Вероятность первыми увидеть баранов возрастает, и сами животные отлично видят все, что происходит внизу, а не над ними. Поэтому необходимо постоянно сохранять высоту и внимательно осматриваться. «Бинокклюй», как говорят мои местные знакомые.
Мы строго придерживаемся этого правила. После преодоления пятисот метров была сделана остановка для осмотра окрестностей. Еще полкилометра пути – и мы снова остановились. И таким образом продолжали до тех пор, пока не обнаружим рогачей. Поступила тревожная информация от связи. Животные исчезли, либо все же пересекли тундру, разделяющую наш участок от горного массива Западного хребта, либо укрылись в кедрачах и дремлют там. До вечера мы передвигаемся по хребту, внимательно осматривая местность. Похоже, даже бинокли устали от этой работы, а мы продолжаем поиски животных. Настроение крайне подавленное.
Мы решили остаться на ночь в горах. Район, где хребет изгибается и простирается на восток, остается неизученным. Виктор утверждает, что там расположены пологие ступени, которые заканчиваются уступами высотой около двадцати метров. Мы с Иваном добрались до этого места, однако верхние ступени оказались невидимыми, мы заметили лишь несколько нижних.
Стюарт начинает беспокоиться из-за перспективы провести вторую ночь на улице, но я пытаюсь его успокоить, отмечая, что до лагеря осталось около десяти километров, и что мы прошли уже больше. Кроме того, я не упускаю возможности упомянуть, что все могло закончиться в первый же день, если бы один из клиентов не запаниковал. Тот факт, что я говорю о нем в третьем лице, его сильно задевает, и он, кажется, готов взорваться.
Вторая ночь оказалась спокойнее предыдущей, мы разместились на восточном склоне хребта, и морской бриз перестал ощущаться таким прохладным. Рядом находилось несколько источников с водой, что позволяло нам легко заваривать чай. И, что удивительно, Стюарт вдруг предложил нам шоколадные батончики и другие сладости. Неудивительно, что в его рюкзаке можно найти самые разные вещи! Поздним вечером он достал из него супы в пакетиках, которые мы с удовольствием приготовили в чайнике — на всех. Кто знает, может, к завершению охоты он и вовсе станет совсем другим человеком.
Утро неспешно поднимается над горами. Вершины Срединного хребта внезапно окрашиваются в цвет расплавленного золота, и вскоре из-за них показывается солнечный диск. Мы уже на ногах. Здравствуй, новый день!
Когда есть четкое понимание конечной цели, двигаться становится значительно проще. Мы продвигаемся вперед, непрерывно оценивая окружающий пейзаж, который предстает перед нами на каждом этапе пути. Неизвестно, какие неожиданности могут преподнести нам сегодня горы!
Через несколько часов мы достигаем запланированного места. Именно здесь мы сделали нашу последнюю остановку вчера и почти полчаса наблюдали в бинокль склон, расположенный ниже нас. Как оказалось, Виктор был прав: с этой позиции мы видим только нижние ярусы, которые ступеньками спускаются к основанию хребта, и лишь самые верхние уступы. Не обладая знанием рельефа, которым обладает Виктор, проведший здесь не один сезон с оленьими стадами, можно легко ошибочно принять переходящие друг в друга края уступов за сплошной склон и не догадываться о скрытых сверху впадинах местности.
Приближаемся к краю верхнего базальтового уступа и, склонившись, начинаем осматривать склон. И почти сразу на третьей от вершины полке мы с Виктором замечаем группу наших баранов. Вон там, чуть в стороне от пяти- шестилетней молодежи лежит наш рогач. Солнце подсвечивает его грудь, шею, и кажется, что самец тает в лучах утреннего света. Какова его величественная осанка! Как сверкают отблески солнца на кончиках рогов и как невозмутим и царственен его облик! Лишь увидев такое, можно понять, что побуждает в горы разных, но объединенных одной страстью охотников. И что значат страдания, физические муки и боль в сравнении с возможностью созерцать такую картину!
Расстояние до цели, находящейся на скале, составляет приблизительно двести пятьдесят метров, угол составляет почти сорок пять градусов, а ветер практически отсутствует — это отличные условия, при условии, что вы знакомы со спецификой стрельбы в горной местности…
Мы вновь видим Стюарта, пытающегося завязать разговор с Иваном. Трогательно смотреть на надменного англичанина и простого коряка, разговаривающих на языке, понятном только им. Однако, нам необходимо прервать их интересную беседу, чтобы доложить план. Я говорю, что стрелять нужно будет вниз, следовательно, необходимо определить точку прицеливания. Внезапно Стюарт перебивает меня, демонстрируя небольшую табличку с поправками в зависимости от расстояния и угла. Какой же предусмотрительный наш шорник! Оказывается, он в юности занимался пулевой стрельбой и добился определенных результатов, но поделился этим лишь сейчас, когда его гордыня рассеялась вместе с дымом костра.
Виктор, которому я пересказываю слова охотника, пробормотал: «Посмотрим, насколько он меткий», — и кивнул на свой старый СКС, словно спрашивая: «Нужна ли ему помощь?» Я покачал головой, и мы направились к краю склона, откуда наблюдали за баранами. Мы уложили стрелка на землю, оба взялись за его ремень и показали жестом, что ему следует немного спуститься, чтобы он мог видеть баранов. Стюарт осторожно выполз вперед, почти до пояса нависая над пропастью, и я успокоил его, заверив, что мы следим за его безопасностью. На самом деле я не знаю, как долго нам с Виктором удастся удержать его в таком неудобном положении над обрывом и как он будет вести прицеливание.
В конце концов американец осознает, что от него ждут, приставляет карабин и тихо просит крепче его удерживать. Ему удается упереться плечом, и через мгновение раздается выстрел. Бараны вздрагивают и, поверив в отраженный звук выстрела, бросаются вверх. Лишь старый рогатый баран скользит по влажной траве к краю полки, срывается с нее и продолжает катиться вниз, с полки на полку, пока не останавливается у подножия склона, почти у границы ольхового стланика.
Нам удалось поднять Стюарта на гребень, мы встали, и внезапно парень бросил винтовку на землю, начав кружиться в странном танце, хлопая руками по бедрам и притопывая ногами. Мы с удивлением смотрели на него, а он громко рассмеялся и потянулся к нам для объятий.
Утром казалось невероятным, что он способен испытывать какие-либо чувства, а уж слезы радости на его глазах и этот неожиданный танец не только вызвали удивление, но и потрясли… В конечном счете, мы простили ему все. Поскольку сейчас этот неприметный, требовательный и необычный американец имеет на это право.
