В начале первого весеннего месяца я осмотрел глухариный ток в лесу у Волги и убедился, что птица присутствует на нем. Об этом говорили следы распущенных крыльев на снегу и наброды мошниками. Защита тока от охотников в прошлом сезоне принесла свои плоды: ток сохранился.
Видимо, так устроены некоторые приверженцы охотничьей страсти, что получив достаточный опыт на токах, хотят как-то усложнить охотничий процесс, сделать его более азартным и интересным. Мой брат по оружию не избежал такого соблазна и, будучи достаточно опытным глухарятником, сменил свой проверенный старый бокфлинт 12-го калибра на блочный лук Bear Motive 7 с карбоновыми стрелами, увенчанными наконечниками-раскрывашками NAP Spitfire. Он был неоднократным участником различных соревнований по стрельбе из оружия «зари человечества», изрядно поднаторел на этой стезе, приобрел определенный опыт и вынашивал мечту взять мошника на току из лука.
Довольно сомнительна казалась мне эта охотничья вылазка в плане результативности, но желание проверить метательное оружие в лесном условиях и убедиться в его эффективности побудило меня отправиться. Ранее моим напарником в летне-осенний период из лука на засидке добывались молодые кабанчики и енотовидные собаки. По словам лучника, максимальное расстояние до цели не должно превышать 40-45 метров. На прошлых охотах стрельба велась на дистанции 25–30 м, и Bear Motive 7 показал себя весьма эффективно.
Весенний сезон охоты короткий, поэтому мы вышли на ток глубокой ночью, чтобы не терять драгоценное время.
Circumstances prevented an evening scout, and success depended on luck, despite the volatile weather. The day before, it had noticeably become colder, and wet snow fell. But the sudden return of winter was short-lived. A north-westerly wind shifted to the east, and slowly but surely warmth returned. The weather began to change.
Не следовало выходить на ток с таким прогнозом, но жажда приключений победила осторожность. Теперь в полной темноте мы медленно продвигаемся по тропе, обходя завалы. До токовища еще далеко, поэтому используем налобные фонари. Переходим топкую болотину, залитую ручьём от талых вод и вчерашнего дождя. Под кряканье и шелест крыльев уток фонари проливают свет на заранее проложенную осенью гать из бревен, по которой мы переходим разлив.
До токовища еще около километра. Небо очистилось от туч, и бледный черепок луны висел над лесом, освещая окрестности призрачным светом. Форсировав очередную болотину, мы присаживаемся передохнуть на сваленную ветровалом сухую сосну. Лес молчит, освещенный скупым светом убывающей луны в туманной дымке. Глаза между тем привыкают к весенней ночи, и можно ориентироваться при лунном свете. Изредка тишину ночи нарушает голос длиннохвостой неясыти. Хруст сломанной ветки и осторожная поступь невидимого объекта в чернеющем лесу заставляют насторожиться. В лунном свете возникает темный приземистый силуэт животного, пересекающего открытую поляну.
Не спеша он направляется к нам. Сомнения, кто перед нами: крупный кабан или медведь — через минуту рассеиваются: навстречу нам медленно брел косолапый хозяин леса. До зверя было менее сотни метров, он не обладал внушительными габаритами, но и мелким его нельзя было назвать.
Перед нами был бурый среднерусский медведь, обходящий свои владения. Зверь шел с опущенной головой, принюхиваясь. В восьмидесяти метрах от замерших глухарятников он начал работать лапами, доставая из земли что-то съедобное. Затем лег и заработал челюстями, аппетитно уплетая свою добычу. По движениям «черной немочи» можно было судить, что зверь нашел и теперь с чавканьем пожирал куски чьей-то плоти, припрятанной в его кладовой.
Узнав о опасности медведя, охраняющего свое убежище, пожалели, что не взяли с собой ружье. Опасаться Bear Motive 7 со стрелами для птиц было бесполезно. У нас не оказалось и перцового спрея, который туристическое сообщество рекламировало в Скалистых горах или на Аляске для отпугивания любопытных или агрессивных зверей. Чувство уязвимости заставило быстро искать способ незаметной эвакуации на безопасное расстояние и не провоцировать медведя, пока он мирно отдыхает.
В лунном свете над лесом хорошо было видно зверя, увлечённого едой. Нам казалось, что медведь давно нас заметил: то и дело он поднимал голову и, не останавливая трапезы, внимательно смотрел в наш сторону, вглядываясь в темноту. Не желая испытывать судьбу, мы с utmost осторожностью покинули владения косолапого. На сей раз вылазка на ток не состоялась.
Мы рассказали егерю о неожиданной ночной встрече. На следующий день он вооружился на всякий случай и проверил это урочище. Никаких следов медвежьей трапезы не нашлось, кроме фрагментов разбросанной зимней лосиной шерсти и следов среднего по размерам медведя. Возможно, хищник доедал остатки павшего сохатого.
Через пару дней прогноз синоптиков подтвердился волной тепла. На прогревавшихся участках появились первоцветы, выстроившись голубым ковром на оттаявшей земле. Местами еще виднелись потемневшие снежные пятна с расплывшимися следами глухариных набродов и лосиных копыт.
У егеря было разрешение на добычу медведя весной, но перспектива ходить по токам с ружьем и патронами казалась неприятной. Решив больше не рисковать, он с напарником отправились на ток в другой участок охотхозяйства, где вероятность встречи с медведем была меньше. Автотрасса, проложенная неподалеку, портила впечатление гудением круглосуточно. К счастью, цивилизация не разрушила это урочище, и ток сохранился.
Во время разведки обнаружили семь мошников на токовище. Птицы с перерывами прилетали к месту будущей встречи, останавливаясь переночевать. После разведки вернулись на оборудованное на сухой гриве стояние, поужинали. Зайдя в спальные мешки, немного посидели у костра и в три часа ночи вышли на ток.
Через полчаса мы оказались на периферии токовища, остановились и прислушались к звукам апрельской ночи. Странно, но нынешней весной нам необычайно везло на встречи с лесной живностью. Вот и сейчас откуда-то из глубины леса доносился всё усиливающийся хруст валежника. Явно какое-то крупное существо в темноте ночи ломилось невдалеке от нас сквозь чащу. Жутковато, хотя мы уже поняли, что это лось. Остановившись, мы замерли на месте, не желая тревожить зверя. А сохатый, не заметив нашего присутствия, шагом перешел болотину, отчетливо шлепая по воде, и вскоре скрылся в лесу. Нам же оставалось только надеяться, что он не зайдет на ток и не испортит охоту.
Невидимая стая гусей, судя по перекличке, белолобая, прошла по небу. Лес еще спал. По едва различаемой в темноте тропе мы добрались до просеки и замерли в ожидании. Чернота ночи постепенно уходила, небо чуть светлело, на востоке зарождалась заря. Тьма на глазах уступала место сереющим предрассветным сумеркам. От мохового болота и мокрых низин тянуло сыростью, становилось зябко. Пахло мхом и багульником. Над головой с хорканьем прошел вальдшнеп. С дальнего болотного массива возле озера Барушевское послышалась мгогоголосица журавлей. На поле за перелеском забормотал тетерев. Подала голос первая зарянка.
С пробуждением птиц на лесной поляне появился первый глухарь, звук которого дошел до нас с расстояния ста метров. Чуть подальше запел еще один глухарь. Через несколько минут зашумел весь лес.
Было слышно одновременно пять или шесть петухов. Подход к ближайшему певцу начали мы, который, как и брат его, азартно запел. Пересекать обширную болотину с чахлым сосняком, наполненную талой водой, приходилось медленно. Несмотря на старания двигаться бесшумно под песню, наш мошник внезапно замолк. Замерли мы в бодрящей апрельской воде и ждали, когда петух вновь запеет.
Рассвет быстро приближался. У нас было не более получаса, чтобы начать охоту на токующих птиц, после чего подходить к ним становилось затруднительно из-за их осторожности. Птицы, несмотря на кратковременную глухоту во время песни, прекрасно видели.
Ноги в воде стали мерзнуть, а петух молчал, пока второй продолжал активно точить клюв. Неподалеку запела ещё пара глухарей. У меня резко возникло желание отправить выбранного мошника «по назначению» и попытаться подойти к дальним птицам. И тут, будто поймав мои мысли, наш петух вновь азартно запел. Попутно хочу отметить один положительный факт нынешней весны: очень мало в лесу голосов певчей мелочи, обычно мешающей на охоте на току. Слышен лишь голос зарянки и несколько певчих дроздов в отдалении. Вечно мешающие охоте копалухи на токовище не вылетели: очевидно, уже сели на гнезда.
Дойдя до места под точение мошника, прошли ещё сто метров и увидели силуэт глухаря, восседающего на толстом стволе высокой старой березы. Птица сидела в полдерева.
Если бы охота планировалась с ружьем, можно было бы уже остановиться и ждать ухода ночи, но стрельба из лука требует более тесного контакта с объектом. По команде напарника мы остановились в пределах выстрела. До петуха оставалось примерно 25–30 метров, хотя сумерки искажают расстояние. Мы стояли прямо под мошником. Несколько шагов в сторону помогли бы занять более выгодную позицию. Друг попытался включить подсветку пинов на прицеле, но она не сработала. Причину отказа выяснять было некогда, сжатое время неумолимо уходило. Впоследствии, рассмотрев все нюансы прошедшей охоты, выяснили, что, по-видимому, в ходе предыдущих вылазок окислились контакты. Как водится, сбой техники произошел в самый неподходящий момент.
Охотник, подняв оружие и прицелив (на профессиональном сленге лучника — «растянувшись»), увидел, что угол для стрельбы слишком большой: глухарь сидит высоко. В этом оружии невозможно сделать вертикальный выстрел, как из ружья. При угле более 45° прицельные точки смещаются, и нужно делать поправку по вертикали, иначе стрела уйдет выше мишени. Чтобы уменьшить угол, нужно отойти подальше, увеличив дистанцию. Также необходимо делать поправку, так как стрела летит по дуге.
В поисках позиции для удачного выстрела мой друг отходил всё дальше от глухаря, но по закону подлости споткнулся о сучок, скрытый под мхом. В это же время петух перешел на щелканье, а затем молчал, словно уловив звук сломанного сучка. Поза птицы внушала беспокойство: она вот-вот могла взлететь. К тому же рассвет полностью вошёл в лесной полог, и теперь глухарь мог нас заметить в любой момент.
Лучник выстрелил. Тихий звук спущенной тетивы раздался в утренней тишине. Стрела улетела в светлеющее небо, но не попала в птицу. Промах! Охотники поймут: зачастую с трудом сдерживаемый азарт и выброс адреналина не способствуют удачному выстрелу. К счастью для стрелка, мошник не отреагировал на промелькнувшую «раскрывашку». Стрела прошла примерно в 20 сантиметрах от мишени, что явно сыграло на руку стрелку. Если бы «раскрывашка» пронеслась в считанных сантиметрах, то глухарь поднялся бы на крыло.
Без промедления лучник привычным движением извлёк из колчана вторую готовую стрелу, зацепил релиз на тетиву, растянулся и выпустил стрелу. Выстрел оказался точным, и трофей с точным попаданием рухнул на остатки снега под березой.
Поправка по вертикали была скорректирована, и лучник стрелял под птицу, рассчитывая, что стрела попадет в белое пятно на боку, но вместо этого пробила глухаря в шею.
Расходящийся режущий наконечник-бродхед рассек птичьи артерию, оставив рубчик, похожий на след острых лезвия.
Два импортных лука стрелы по нынешним временам стоили немало, но потеря их в лесу не испортила настроения охотников. По словам моего спутника, охота с луком на току по эмоциям и азарту сравнима с горной, в которой ему приходилось участвовать неоднократно. А мне сегодня утром посчастливилось увидеть охоту, требующую умения подкрадываться к дичи и совершать сложный выстрел.
Мой удачливый компаньон наконец добыл желаемый приз из своего надежного Bear Motive 7, продемонстрировав себя умелым лучником. Пойма захвачена, на охоте успех!
