Косой преодолел около 15 метров и скрылся в густых зарослях ракитника. Поскольку только я из нас двоих имел ружье, то отправил своего младшего товарища в загон. Наказав ему не шуметь и пройти строго по центру, сам занял позицию на перешейке. Через 10 минут товарищ показался, но зайца не было. Ни единого следа. Мы разрезали ракитниковый колок пополам и выяснили, что беляк сидит в левой половине, именно с той стороны, откуда вышел заяц.
Я сразу понял: заяц, если что, уйдет по своему же следу. Вышел на беляка, встал в пяти метрах от него. Наказал товарищу дойти до середины колка своим же следом и резко повернуть направо к краю, опять разрезав половину колка на четвертинки.
Провременив пару минут на номере, из колки послышался лёгкий треск, и тут же на меня, как пробка из бутылки, по своему следу совершенно бесшумно выкатил беляк, пытаясь обойти кусты по полукругу и снова укрыться в колке. Все произошло так стремительно, что я успел только вскинуться и с семи метров произвести первый выстрел в бок беляку. Из него, как из подушки, вылетел пух, но он даже не сбавил ходу, а лишь ускорился вдоль кустов. Я побежал за ним, пытаясь поймать между кустами для второго выстрела, но споткнулся и упал лицом в снег. А беляк скрылся в кустах.
Уже не было смысла торопиться. Я встал, отряхнулся, продул стволы, собирался сразу перезарядить, и только тогда заметил: вместо «тройки» в поспешности загрузил патрон с смесью «семерки» и «восьмерки», приготовленный для куропатки.
Ничего не оставалось делать, я успокоился, осмотрелся, нашел место, где пуля едва не пробила снег, увидел кучку выбитого пуха и… На следующее утро не было ни капли крови. Дождался товарища, и мы всё обсудили. Заяц снова был в колке, и надо было крутить его снова. Товарищ снова смиренно пошел в загон, однако зайца там не оказалось и на этот раз, поэтому решили вернуться на след и посмотреть, где беляк удрал.
Мы подошли к месту, где он повернул в колок, мордой уперся в осину, сделал вокруг нее круг и уткнулся в соседнюю осину. На месте он остался. Мы же в пылу загона его этого не заметили, хотя прошли от него всего в нескольких метрах.
Я стал осматривать зайца и проведя рукой по его спине, обнаружил, что весь пух над лопатками осыпался. Обнажилась кожа размером с ладонь, под которой оказалась огромная черная гематома. Мелкая дробь не пробила зайца через пух, но на таком близком расстоянии удар ее был как дубинного.
Большая часть кровеносных сосудов зайца сконцентрировались в этой гематоме. При удалении кожи сгусток крови упал на землю.
