Я не участвовал лично в этой захватывающей охоте, полном настоящего драматизма, азарта, ощущения реальной смертельной опасности, риска на грани фола и последующего общего ликования.
Возможно, удача улыбнулась мне и не позволила участвовать.
Никто не может с уверенностью сказать, как поступит в экстренной ситуации, пока сам не столкнется с ней.
Каждый участник получил дозу адреналина. Все испытали стыд, некоторые — и позор, но в итоге все, как охотники, так и егеря, проявили мужество. Делом показано было готовность ринуться на выручку – на шатуна, то есть на смертельно опасного зверя!
Эта история, урок для всех нас, мужчин, принадлежит мне по словам её участницы, главной героини этой незабываемой охоты.
Да, в этой охоте участвовала женщина, давно пристрастившаяся к охоте вместе с легавыми собаками. Старательная охотница с большим опытом, включая стрелковое мастерство, вероятно, сказались корни предков – ведь она родом из донских казаков.
Охота с легавой требует от охотника крепкого здоровья: ему приходится преодолевать большие расстояния по полям, кустам и болотам. Важно уметь метко стрелять без прицеливания, так как выстрелы производятся в полёт — в дичь, взлетающую с различных углов со скоростью и в разных направлениях, часто выполняющую фигуры в воздухе и быстро скрывающейся за растительностью.
Легашатник не должен быть слишком подвержен эмоциям, что на охоте бывает сложно. Нужно обладать железной нервной системой и постоянно следить за собакой, чтобы сразу останавливать её неправильное поведение, даже жёсткими приёмами.
Варварой назовем эту охотницу. Потомки казаков распространены на Вологодчине, как и по всей России.
В царствование Ивана Грозного, желая переместить центр страны из Москвы в Вологду, фактическими пределами заселенных земель России служили: река Сухона на севере, Северная Двина далее и Волга с юга.
Период был тревожный: нескончаемые войны с Речью Посполитой и шведами вынудили царя укрепить границу донскими казаками, которые впоследствии поселились там, а их потомки проживают по сей день на этих территориях. Фамилии, как на Дону, так и на Сухоне, идентичны: Гладковы, Кряжевы, Черепановы, Белобородовы, Бредниковы и прочее – совпадений до сих пор предостаточно. В целом, как и по всей России-матушке.
В то время донские казаки не занимались пахотой и посевом: жили на жалованье царя и добычу от походов в Турцию и Персию. Потому крестьянствовать им было не привычно, особенно в суровых условиях русского Севера. Желания к этому у них не было – опасались, что их закрепостят как крестьян, если у них появится хозяйство и царю-батюшке будет что взять.
Власти казакам основном жалованье хлебом выдавали, но особо не баловали, чтобы казаки были управляемыми. С одного разбоя жить нельзя, а в набеги шли скорее из-за безысходности – ведь есть хочется. А в набеге – кто кого сгреб, тот того и… Десять раз подумаешь.
Вологодские говоры сохранили воспоминания об этом: для вологжан казак — это человек без собственности, наемный рабочий, возможно батрак, но не глупец. Обидеть его — рискованное дело, потому что от него может быть чего угодно.
Если с казаком мир и лад, то от негодяев защитит — за это жалованье платят, царь-батюшка для этого его сюда и поселил, так в те времена и жили.
Если внимательно присмотреться к истории любого из нас, то окажется, что предками каждого могут быть казаки, ушкуйники, варяги, степняки и горцы, все они в разные периоды времени занимались разбоем и грабежами.
В донских казаках смешано множество кровей, бандит преследует бандита. Отсюда у них волчьи и разбойничьи повадки, а кровь как крутой кипяток горячая в критичных ситуациях.
Перейдем от исторической информации к рассказу Вариного.
В зимнее время, во время вынужденных перерывов весенней охоты с собаками, друзья иногда звали Вару на зимние охоты, в том числе загонные.
На любой охоте, в том числе и зимней, Варя не принимала никаких скидок, никакого снисходительного, а тем более пренебрежительного отношения по отношению к себе как женщине. Как и любая женщина, считала себя имеющей неотъемлемое право на всеобщее внимание, уважение и предупредительное отношение со стороны всего мужского охотничьего коллектива.
Однажды с товарищами занимались охотой на лосa в районе к северу от Тотьмы, – поведала Варвара. Третий день подряд добыча оставалась незамеченной.
В этот короткий декабрьский день проводили уже третий, вынужденно поспешный загон «на авось», потому что завтра предстояло отъезд.
Мужчины стали открыто выражать недовольство: охота была плохо организована, или же это профессиональная провокация, и после нашего ухода парни себе парочку лосиков заберут. Ситуация становилась всё напряженнее.
Чтобы успокоить горячих желающих, распорядитель охоты клялся и божился, что время такое — погода в декабре ненадежная: с вечера обложишь зверя, а утром ветер поменялся и его в том окладе никак не взять, или спугнул лосей кто ночью, или сами откочевали, вот и не везет. И что вообще, надежда умирает последней.
В этой, самой последней части, зверь всегда присутствует. Этот участок предназначен именно для подобных ситуаций, его охраняют, и он почти наверняка оставит у всех неизгладимое впечатление.
И убедил. Вполне возможно, что многие из нас не верили его обещаниям, но… надежда всегда есть!
Егеря разметили участки, а меня поставили с ИЖ43Е на внутренний угол леса. За спиной поле, я на дороге, которая отделена от леса только канавой и кустами, ближайший номер за углом леса в полукилометре.
Загон начался, и я мерзла на колючем ветерке, размышляя – зачем меня сюда поставили? В чистом поле, в полукилометре от стрелковой линии, в углу леса, где меня не слышно и не видно. С гладкостволкой. Зачем?
Что, всерьез надеялись, что я из горизонталки перекрою все поле? Конечно метров 80, ну 100 перекрою, это если считать в обе стороны от номера, да и то если с разбегу! Но не все же поле. Тогда зачем? Чтобы использовать меня этаким «молчуном» для отпугивания прорвавшихся в поле лосей? Очень на это похоже — долго стоять совершенно неподвижно невозможно, спрятаться не за что, кругом только жидкие прозрачные кустики.
Я установила для себя печальную вещь: егеря меня не уважают, нет, совсем не уважают, считают дурой. Но подождите, егеря, я вам покажу, кто из нас более умный, особенно если этот загон опять окажется пустым.
Пока я так печально размышляла о загоне, по времени уже подходил к концу, сумерки начинались, и в наушниках послышалось: «Мужчины! Поулдра! В порядке шатун!».
Мамочки! Вот только этого мне и не хватало! А вдруг шатун на меня нападет? Что делать то? Ведь у меня рядом ничего нет, ни дерева, ни кустика, и не то чтобы залезть не на что, а даже и спрятаться не за чем!
И назвали ещё полундрой! Куда же обращаются иначе — даже мысли нет, что всё мужчины просто меня забыли!
Надо было забыть мелкие обиды и взять себя в руки: помоги себе сама, другого выхода нет. Я тут же сняла перчатки, схватилась за свой ружбайку и приготовилась к бою. Уже не до охоты – деваться мне все равно было некуда, прямо к шатуну в лапы! Дождаться помощи тоже не получится – все далеко, за лесом.
Лжешь, не возьмешь – пуля двенадцатого калибра – это тебе не шутки, успокаивала себя, спокойствие, Варя, только спокойствие! Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
В наушниках раздавались залпы восклицаний, междометий и короткие словесные фразы наших охотников, успокаивающих себя и оценивающих неожиданную ситуацию. Не стоит приводить их – всё равно не напечатают. Егеря молчали дисциплинированно. Странно, но никто даже о мне не вспомнил, по крайней мере, упоминаний о себе я не услышала.
После паузы распорядитель по рации взял дело в свои руки: «Мужики! Без паники! Здесь паника смерти подобна – не от шатуна, так друг от друга. Слушай мою команду: зверя не стрелять — во-первых, лицензии нет! Во-вторых – если откроете огонь – запросто в горячке егерей ухлопаете. Егерям – лежать, лежать и ждать дальнейших моих команд».
Охотникам: оставайтесь на своих позициях, иначе можете случайно поранить друг друга. Стрелять зверя можно только в упор для самообороны, не ближе пяти метров и только если он идёт прямо на вас из загона. Прокурор будет таким же опасен, как медведь. Не забывайте, в загоне люди! Даже вдоль линии огня находятся люди; огонь с фланга может поранить многих.
Если возможно, пустите зверя за огневые позиции – пусть судьба его решит! Эта охота не для нас сегодня!
Его мощный голос внушал всем, даже мне, железную уверенность в благоприятном исходе, если сохранять спокойствие. Я вернула способность думать и успела поразиться его профессионализму и стойкости. Вместе с тем заметила, что упомянутая им полундра больше не звучала, значит, это не о мне было сказано, не обо мне. Но чувство осталось, одновременно пришло осознание того, что про меня, похоже, действительно забыли!
Начальником было отдано распоряжение: «Егеря! Поочередно, начиная с правого фланга, строго по одному выходите по прямой на стрелковую линию. Голосом не прекращая кричите, если хотите жить! Сразу по выходу докладывайте по рации. Остальные егеря – таким же порядком за первым, сразу после его доклада. Все понятно? Тогда с богом! Первый, пошел!».
В лесу доносились отдаленные крики – не стреляйте, я свой, не стреляйте, я свой… Если бы я ничего не слышала по рации, то не знала бы, что думать, а так всё ясно – всё идёт по плану, всё идёт как по маслу. Слава тебе, Господи!
Второй егерь появился, затем третий, остались ещё двое. Действительно, всё идёт, словно по реhearsed-ы плану – слишком идеально. Всё это вызывает определённые размышления…
Неужели им уже не впервые приходится участвовать в подобных делах? Вряд ли – ведь память у всех будто вылетела из головы, даже о мне забыли…
Все! Вышел и пятый, последний загонич, и на вопрос командира «Ну что, мужики, все живы?» — все опять завопили уже без всяких стеснений, кроме нашего охотника – этот подозрительный задал вопрос, давно уже терзавший и меня – «Слышь, командир! А где же шатун? А ну-ка, покажи нам его следы! Ничего, что темнеет – у нас фонарики есть! Давай, показывай!». И опять про меня ни слова.
Вот это поворот! Эти егеря обещали запоминающуюся охоту? Вот оказывается, как они ее устраивают! Возмущение мое безгранично! Страха натерпелась я из-за них, да и казачья кровь взыграла.
Только сейчас весь смысл для меня ясен!
Егеря выставили меня в чистое поле, подальше от леса и места охоты, обдуманно, хладнокровно, цинично, оскорбительно – чтобы я не впала в панику при объявлении о фальшивом шатуне. Чтобы не металась по лесу или лазала по деревьям, как обезьяна. Чтобы товарищи по ошибке меня не пристрелили.
Вот так обеспечивали технику безопасности загонной охоты! Какие заботливые и предусмотрительные у нас егеря! Ну, егеря, ну, егеря, держитесь! Я вам сейчас такую полундру устрою! От всей души!! Вы меня век не забудете!
Наши любители охоты — тоже весьма сносные гуси. Так же старательные, но только о своих интересах и самом себе заботящиеся. Вот уже и поссорились с лесниками! Дадим им жареного гуся, знаешь?
Ни одна сволочь не помнит обо мне! Ни один мужчина – ни егерь, ни охотник!
Да ничего, парни, ничего – сейчас всех накажу по делу! Всех! Эта охота до гроба вам запомнится!
Запомните про женщин! Запомните мою истеричность! Запомните мое самообладание! Все меня, точно, все за ровню примут, ещё как примут! И то, что с женщиной надо быть особо внимательным и предупредительным, запомните! А тем более с казачками!
И я истошным голосом заорала в микрофон:
Парни, срочно! Шатун напал на меня!
Какая здесь раз lärка в прямом эфире! Кричали все, да и сдержанные охотники… Всё же не опубликуют, никогда не опубликуют!
Мгновенно знакомый бас захлопнул: «Варвара! Стреляй шатуна! Стреляй! Я все беру на себя! Мужчины! Мы ведь до гробовой доски не простим себе, если с ней что случится! Слушай мою команду! Беспрекословно! Все ко мне!».
И закричал мне в рацию жалобным голосом: «Варенька, родненькая! Что у тебя там? Почему не стреляешь? Ответь, клянусь Христом, ответь – жива ли ты?».
Мне даже немного жалко стало, но вспомнив все свои переживания и огорчения, да ещё и полундру его, продолжила воспитательный процесс – «Жива я, жива! Не стреляю потому как не могу – шатун кругами вокруг ходит, то покажется из кустов, то мигом сдаст назад и уже из за другого куста выглядывает и утробно ревет, но не уходит, зараза! Срикошетить может пуля от веток! Боюсь его заранить, а то только хуже будет! Решила его только в упор стрелять! В самом крайнем случае! Шатун пока неуверенно атакует, его как-то отпугнуть надо, помогайте мужики, помогайте, я ведь не железная!».
«Полундра! За мной!» — раздался в наушнике знакомый бас, «Варя! Держись! Все приказы на бегу! Выбегаем на поле и все сразу в цепь! Пусть шатун видит, что нас много! Орем все во всю глотку, не переставая, и в воздух, в воздух стреляем, вертикально вверх! Перезаряжаться на бегу! За мной! В атаку! Знаю, где ее номер!». Тут я с некоторым облегчением поняла, что эта полундра ко мне не относится.
Я никак не ожидала такой психической атаки – дело вышло из-под контроля: стрельба и беготня по пересечённой местности! Неужели это перебор? Достаточно ли я наставила на них? Или пусть всё до конца почувствуют, побегут! Тем более мне срочно нужно время, чтобы решить, что дальше делать. Пусть побегают!
Вдали раздался шум выстрелов. Береги себя, кто угодно может споткнуться и получить пулю, поэтому я, как заяц, спряталась в канаву. Даже следов на бревне не осталось. Но я не выдержала и, выкопав в снегу ямку у бруствера, осторожно выглянула в поле.
Залюбовалась! По полю галопом неслась цепь из пятнадцати мужчин, только снежная пыль взвивалась за каждым, сверкая в лучах заходящего солнца. Все как один – все пятнадцать мчались ко мне на помощь, на встречу к смертельно опасному зверю! Грозное «АААААА!» гремело над всей округой, и грохотала канонада, не прекращающаяся канонада!
У меня от pride не было предела! За себя и за всех мужчин! Как будто настоящие богатыри из былины! Герои настоящие! Вот у нас в России такие мужчины!
На пора их останавливать, а то могут и пристрелить. Хорошо, если перепутают с шатуном, а то от обиды сгоряча могут вместо медведя пришибить ненароком. Сердце затрепыхалось и на душе стало по-настоящему не по себе – куда там любому шатуну! А как остановить? Думай, Варя, думай!
Нужно сначала удивить их, затем позволить полностью прожить всем своим чувствам, немного успокоиться, а потом разбираться, кто что делал, когда и зачем, и самое главное — за что!
Пятнадцать разъяренных вооруженных мужчин – это не пустяк, это бушествующая стихия. Сейчас сами себя не контролируют! Одумайся, Варя, подумай!
Ничего! Я казачка! Обуздам любого! Этот весь беспорядок вскипевшей энергии жеребцов обуздаю, да ещё удобней – раздели их на егерей и охотников, противопоставлю и обуздаю. Посмотрите!
Мужчины приближаются к моему окопу всего за двадцать метров, терпеть больше невыносимо.
Я спряталась в кусты! Бабах! Бабах! И закричала по рации: «Лягайте! Все лягайте!». Еще раз выстрелила! И еще раз!
На секунду, выглянув из-за укрытия, я с удовольствием увидела, как вся цепь лежит, уткнувшись носами в снег. Так, остудитесь, господа, остудитесь, всё идёт по плану!
И вновь воззвала по рации: «Всем прекратить! Конец патрулированию! Больше не будет патрулирования! Всем прекратить!»
Радость мужчины звучала без связи. Живая! Вот что за женщина! Диана! Богиня охоты! Успешно справилась с задачей! Где же ты, дорогая? Появись! Давай обнимемся! Целую тебя! Поклонюсь тебе!
Я допустила, чтобы у всех вырвался восторг, а затем крепким несокрушимым голосом вновь закричала в рацию.
«Вниз оружие! Слишком возбудились, боюсь, что кто-нибудь в пылу…». Я не успела закончить, как командир рявкнул басом, словно медведь — «Слышите ли вы? Или ошалели от радости? Вниз оружие!».
Готово! Задание завершено! Давай – прогремел глубокий голос, после чего последовало общий клич – иди! Иди! Иди! Не мучай.
Пока там кричали, я, дав им остыть от психической атаки, в канаве сняла маскхалат, быстро напудрила нос, подвела брови и появилась перед ними во всей красе – в небольшой ладной папахе, в приталенной мерлушковой бекеше, надетой поверх комбинезона – в ней удобнее было по лесам лазить. Только казачьих шароваров с лампасами на мне не хватало, ну, и шашки на боку бы пригодилась, да еще и унты были на ногах вместо сапог.
Несмотря на изъяны казачьего платья, мое хвастливое, независимое выражение лица с носом вверх, подбородком вперед, слегка запрокинутой головкой, левым плечом поднятым и отставленным вперёд, скрещенными руками на груди и взглядом сверху, всё это компенсировало недостатки.
Добавила я ещё и ногу на пенью поставленную – только фото делайте, а потом все! Жаль лишь, что шатуна не было, ведь если бы вместо пенька стоял шатун, то непременно залюбуешься.
Никогда не целовали меня с такой силой, ни разу не обнимали все сразу 15 мужиков. Хуже медведей! Все исцарапали своей трехдневной щетиной, измяли кости до хруста, а потом еще и качали на руках, подбрасывая в воздух. Я даже заплакала от умиления – так искренне радовались моему спасению!
Я мужественно переносила всё это, выпускала энергию и адреналин, пока тяжелые унты не слетели с ног. Вот тут я возмутилась! Что вы себе позволяете! Немедленно поставьте меня на место! Вы сейчас из меня всю душу вытащите!! Команду не слышали?!
Мужчины затихли. Поместили меня на землю и, закурив, образовали вокруг меня плотную окружность. Единственный вопрос звучал: покажи шатуна, где шатун? Давай же, не мучай!
Это решающий момент! Или грудь в крестах, или голова в кустах. Всё теперь зависит только от меня. Ну что ж, гулять так гулять, стрелять так стрелять, воспитывать так воспитывать!
Прервав тишину и посмотрев каждому в глаза, заглянув в глубины каждого сердца, я направила указательный палец к груди распорядителя и медленно, глядя на него безропотно, заявила: а это у него надо спросить – где его подделка? Или хотя бы следы! Не у меня – у него! А у меня никакого обмана не было!
Все мужчины испытали шок, потеряв дар речи. Такой поворот!
… лишь смог выдавить — «ап… ап… ап…», сглатывая воздух, словно рыба на берегу, но ни баса, ни писка из него не выдавалось. Так, этих обезвредила…
Хватит молчать, начальник, прекрати молчать – снисходительно я его похлопала по груди. Я сама всё и всем сейчас разъясню, никому не дав опомниться, резко повернулась к нашим охотникам: чего вам тут непонятно-то? Егеря ведь нас с вами попытались обмануть, устроить нам запоминающуюся охоту, плеснуть нам адреналинчик, нервишки пощекотать напоследок!
Даже если охота не удалась, важно сохранить хорошее настроение – главное, что все живы и здоровы! Пусть эмоции зашкаливают, чтобы потом делиться впечатлениями с друзьями.
Могу предположить, что подмигнула егерям, завершив это потрясающее известие, возможно, с благими намерениями. Или ошибаюсь? Нет-нет, ты неправ – воскликнул и разволновался, махая руками слова горячие егерей.
Фальшивый шатун сами придумали! По всей видимости, мы у них не первые. Все как по нотам разыграли, без осечек, как по маслу!
Меня вот эти люди, и шесть раз пальцем указать на притихших егерей я попыталась. Меня ещё за истеричную дуру посчитали и заблаговременно поставили в чистом поле, подальше от гущи событий – чтобы не запаниковала я и по лесу не металась, где вы меня могли запросто подстрелить вместо медведя! Тут уж точно из лучших побуждений. Спасибо и на этом – картинно раскланялась я в сторону егерей.
Егеря оказались предприимчивыми, но не всесторонними. Не поняли они женской рациональности! И обиду за ущемлённое самолюбие! Как водится, их психологическая составляющая хромает.
Я решила ответить так же, как поступали со мной — подарила им порцию адреналина по полной программе, ведь в подобных ситуациях моя душа становится очень щедрой и обширной.
По полю носились с такой скоростью, будто их с ног до головы облили кипятком! Вдруг мне пришло в голову, что за ними погоня — ведь если бы так же быстро бежали лесные егеря из «шибко умных», прокурор не упустил бы их.
Ну что, охотники, не считаете ли, что я поступила правильно? Мы теперь расплатились с егерями полностью, даже больше чем требовалось.
Сделала всё верно или нет? Давила я на своих охотников.
Конечно, да, правильно! Лучше не придумаешь! – торжественно заголосили мои мужчины, как профессионально её обучили! Шедевром прям! Показательно! Весь век запомните, как обманывать! Знайте наших!
Она всех поучила, и нас, и вас — егеря не отставали от нашей команды. А вас, охотников, за что? Вы не хуже нас бегали, значит, всё равно все вместе получили по заслугам.
Варвара, а нас-то за что? Почему мы попали под эту раздачу? Ты о нас думала? Теперь мы все с головы до ног кипящемся. Снаружи и изнутри! За что же нас так?!
Насильственные методы не приведут к желаемому результату. В имени девушки нет ничего подобного такому подходу.
Похоже, охотники мои начали обидно хвосты поднимать, белые и пушистые. Ничего, парни, я вам всем сейчас ваши белые хвосты поприжму…
За что вы меня так осуждаете? О вас я размышляла! Многое о всех вас, о мужчинах, подумала! Хоть один из вас, даже егерей, вспомнил бы обо мне? Единственной женщине среди вас? Как слабой и беззащитной, как егерей думали обо мне! Теперь все поняли, кто из нас беззащитный?
Смотри, моё имя некоторым не нравится. Мне же оно очень нравится! Кто-то зовёт меня Варя, кто-то Варенькой, а кто-то Варварой Викторовной! Что делать дальше, скажите пожалуйста.
Представьте себе: я в поле, ни дерева для укрытия, ни кого-то рядом. Одна осталась, словно брошенный шатун для расправы.
Я вам всё рассказала о себе! И одновременно научила вас уроку! Вдобавок к этому я рассчиталась, как за вас, так и за себя, а также за всех незащищённых женщин, подобных мне.
О женщинах не стоит забывать! Запомните мою истеричность и самообладание! Все непременно примут меня за равную.
Внимательны к женщинам всегда нужно быть, особенно к казачкам. Не забывайте это никогда!
Завершен исходный план. Мужчины отказались от дальнейшего сопротивления. В данный момент я не испытываю никаких сомнений в успешном исходе событий.
Право на получение – подтвердите подписью! Отказ от получения недопустим.
Что я допустила не так? Скажите уже прямо! Почему все молчат? Не поняли что-то?
Не бойтесь, сразу всё объясню тем, кому будет это нужно!
Варя! Варенька! Не надо, не надо, мы все поняли! – практически хором взмолились и охотники, и егеря: прости нас, очень правильно ты нас всех поучила! Правильно! Очень гуманно и цивилизованно – совсем не по-варварски, опасливо перебивали друг друга.
Прошу тебя, храни это в тайне, пожалуйста. Никогда не говори никому об этом.
Не могу вам это пообещать, мужчины.
Скрыть истину невозможно: где-нибудь, в какой-то момент правда всё равно всплывет. Вы же сами когда-нибудь кому-нибудь расскажете. Ведь давно известно, что если трое знают что-то, то всему миру скоро станет известно. Поэтому не надо просить меня давать ложные обещания!
Так, посадила всех на надежный крючок, теперь никуда не убегут – иначе при раскрытии этой истории стыда не избежать мужчинам! Будут теперь, словно шелк.
Нужно похвалить, заслужили же признания, честно заслужили. Промолчать в таком случае было бы невежливо.
Прошу подождать, самое важное я еще не рассказала.
Прошу прощения у всех. Учеба оказалась слишком строгой. Извините, всё сложилось так, как сложилось, не со зла же это было! Просто кровь закипела от страха и обиды. Потом всё само собой пошло – поехало! Полностью потерял контроль.
В мыслях подумала себе – ведь у женщин есть свои тайны, как и в жизни все такое происходит.
Продолжая разговор, повела себя вполне серьёзно, потому что важным темам следует уделять соответствующее внимание.
В тот момент, когда увидела вашу смелость — как каждый из вас бросился на защиту, не задумываясь о собственной безопасности, рискуя жизнью ради меня, я поняла, что все вы настоящие герои! Без преувеличения! Без исключений!
От всего сердца благодарю вас, господа, за самоотверженность! Прошу прощения за всё!
Спасибо за то, что усвоили уроки этой охоты!
Hurrah! Hurrah for Varinka! How beautifully she has brought us all up! And how she has made us all heroes! Hurrah!
Меня снова качали и подбрасывали в воздух. Все радовались, друг другу давно простили, напряжение ушло. Я даже сама собой заплакала и больше не старалась скрыть слезы. Душа моя пела и ликовала вместе со всеми!
На вологодской охоте за один выстрел отправила пятнадцать мужчин в место назначения, сделав каждого из них героем.
Если б кто-нибудь рассказал мне подобное, я бы никогда не поверила! Невозможно! Даже сама себе удивляюсь!
Теперь будут очень внимательно и предупредительно относиться к женщинам и на охоте, и вне её. Настоящие теперь мужчины в моих глазах, настоящие — без страха и упрека!
Успокоившись от смеха и сразу же приняв серьезное выражение лица после её последних слов, я не смог не спросить её: а как теперь, после всего этого, приглашают её на охоты или не хотят рисковать?
Конечно, зовут на все охоты, я теперь в этой компании считаюсь счастливым символом.
Не веришь? Просто в новых угодьях все охотники сами рассказывают этот сюжет о шатуне в ограде.
В профилактических целях, в профилактических…
Ты знаешь, количество пустых загонов уменьшилось, как неожиданный результат. Все мужчины стали невероятно вежливы, внимательны и предусмотрительны, подчеркнуто корректны, особенно егеря.
Теперь ставят меня только на самые важные места, а наши охотники всегда встают справа и слева от меня – всего в двадцати метрах. Собственно, заботятся о своей единственной даме, наверное, и одновременно следят за мной, чтобы ничего не случилось. Просто на всякий случай.
Я пристально смотрел на неё и без улыбки осторожно спросил: «Варя, почему ты мне всё это рассказала? Может, тоже для профилактики?»
А он о себе подумал: «Ты всех мужчин во всем мире привела в чувства, всем мозги вправила, всем без исключения!».
В конце беседы я не удержался и задал ей вопрос: разве тебе самому не было страшно так влиять на мужчин? Что бы было, если бы всё шло не по плану, а они отреагировали неадекватно?
Конечно страшно, еще как страшно — ответила она с лукавой улыбкой, но лишь до тех пор, пока не придумала запасной, чисто женский вариант.
Да если бы что-то пошло не так – я бы в любой момент сказала, что со страху заорала о шатуне, со страху – в канаву спряталась и заорала, зажмурив глаза от ужаса. Сама не помню как именно и что заорала. Так что не виноватая я… что шатун не пришел, не виноватая.
Остаётся лишь плюнуть от досады, рукой махнуть и пожалеть меня. Что взять с слабого человека?
У вас, мужчины, нет и не будет способов управлять нами, кроме как любовью и уважением.
Постарайтесь оберегать женщин и будьте осторожны с женщинами…
