Старческий Выжлец обладал внушительным черпаком, максимально большим для русской гончей породы. Щенка я отобрал по принципу «кто первый подойдёт», а этот ещё и сел на мой ботинок. Когда я уже загрузил будущего помощника в автомобиль, выжлятник, схватив меня за пуговицу, стал предлагать мне ещё и суку из другого помета.
— Возьми! Не пожалеешь!
— Ты издеваешься? Это моя первая собака этой породы. Зачем мне сразу две?
— Смычок сделаешь. Помет замечательный, а родители с дипломами. В тайгу мне пора, а здесь щенки… Почти даром отдам. Ты, если что, легко её продашь дороже вдвое или даже втрое…
Уговорил его, и теперь у меня пара русских гончих. Остаётся узнать, какой из них окажется хорошим в качестве смычка. Гончие не очень сообразительные порода, многое зависит от инстинктов, но дрессировке поддаются хорошо. Воспитывал их классическим методом, прочитав Сергея Тимофеевича Аксакова, со всеми полагающимися «отрыщами» и «дбруцами», обязательным концертом на валторне перед едой, ну и с остальными приятными заботами: обильное питание, витамины, прогулки… Но без фанатизма.
К осени следующего года Задор вымахал: выглядел как зверь, с заметным черпаком, очень шустрый, что по мне хорошо (заяц постоянно в движении, некогда осмотреться, сделать скидку или сметку). В этом, конечно, был и минус: если гон в крепких местах, то в быстрого зайца можно и промазать. Через полгода я обнаружил, что Задор боится выстрела. Не то чтобы он шарахался или приседал от страха — нет. Ему просто было не по себе, и он, ссутулившись, медленно уходил в сторону. Но за пару месяцев я это исправил с помощью петард на Новый год. Еще одна история: как-то раз во время прогулки он схватил замешкавшегося хорька и после этого несколько дней чихал, даже думал, что отразится на чутье, но обошлось. А в целом все мои команды Задор выполнял четко, к охоте был готов.
Выжловка Забава с красным мехом была не очень умной, но всё же следовала за самцом, будто привязана, и бегала за ним, хоть и немного отставала.
Сначала собаки безрезультатно бегали по территории, не осознавая своего назначения. Необходимо было придумать что-то новое. У соседа взял живого кролика, привез его на поле для нагонки, привязал к шлейке и провел несколько сотен метров. Правда, через сто метров пухлая зверь отказалась прыгать, и пришлось волоком ее тащить. Опыт оказался успешным, хотя и не полностью. Почувствовав след,
Задор рванул вдоль ограды, но без лая. Забава пошла за ним, впившись носом в след. Я еле успевал. Когда собаки добрались до места, где кролик объявил бойкот пешим прогулкам, выжлец остановился, закружил и тридцать секунд потратил на поиск. Наконец он уловил запах и начал немного лаять. Забава тоже остановилась, не разобравшись, и просто подбежала к нам. Кролик же и не пытался спрятаться в ближайших кустах, а сидел на открытом месте. Умер он быстро и славно. Я отрезал пазанки и кормил собакам. Начало положено, а понимание обязательно придет, главное — не лениться.
Начало сезона незаметно подкатило. Каждый день выходили в нагонку. Места выбирал не слишком крепкие. Начинали с края чистого бора. Тянулся он вдоль реки по пологому склону, плавно переходя в плоскую террасу, обильно поросшую кустарником и чахлым осинником. Внутри забоки было сыровато, поэтому заяц туда перекочевывал в холод или в сухую погоду, а теперь держался на сухих и открытых склонах бора, но на жировку спускался именно в эти кусты. Идти было легко, чистый сосновый воздух приятно охлаждал легкие, густые кроны деревьев медленно покачивались на фоне синего осеннего неба, которое отражалось в ленте большой реки.
Заяц сорвался внезапно, метрах в двадцати от меня. Где-то шарахалась Забава, а Задор оказался у моей ноги. Его гонный голос разорвал осеннюю идиллию. Я понял, что еще никогда не слышал настоящего голоса своего выжлеца: низкий башур с переходом на высокие ноты, без фальцета, с заливом, очень частый, фактурный голос, почти без перерывов. Не гон, а песня! Я слушал, наслаждаясь. Даже волосы встали дыбом, и покалывало кожу. Подвалила Забава. Остановилась. Глянула на меня.
— Где тебя носит? Вперед!
Выжловка добралась до места пребывания зайца, повернулась, нашла след и прокричала: жалобный, протяжный плач с нотами глубокой тоски. Я даже хлопнул себя по бедрам от восхищения.
— Давайте, давайте, родные!
Задор гонял зайца по кустам в забоке. Голоса разносились между стволами сосен. Заяц выскочил из зарослей и бежал вверх по склону, огибая меня. Задор гнал метрах в ста, уткнув морду в след. Я не стал стрелять, отпустил косого на дополнительный круг. Пока я наслаждался гоном, заяц два раза пробежал мимо меня. Гончие не приближались, но и не отставали. Поднявшись выше и определившись с лазом, я зарядил патроны с единицей. Если заяц пройдет там, где я думаю, то крупная дробь прошьет его навылет. Это облегчит пережевывание жаркого в недалеком будущем. Так и получилось. Зверек, уже запинаясь о шишки, не доковыляв до меня, покорно лег. Гончие тоже заметно притомились, за что получили пазанки.
Мы почти каждый солнечный день ходили, приобретая опыт и теряя лишний вес. Собакам пришло понимание охоты, и им уже не нужно было давать команды при подходе к острову – они сами знали, что делать. Моя задача состояла в том, чтобы правильно определить заячий лаз.
Подбросив смычок гончих на место жировки, я быстро встал на предполагаемый заячий лаз. Только замер, а косой уже был побужден. Как обычно, Задор, заливаясь, бежал впереди, следом за ним, редко отдавая голос, тянула Забава. Вдруг Задор замолчал. Скололся. Радовало, что время скола раз от разу сокращалось. Но сейчас все было как-то не так. Задор погнал с другим голосом – звонким, с подтявкиванием. Я лишен музыкального слуха, но, несмотря на это, понимал, какой необычайно яркий голос у моего выжлеца.
Гон резко изменил направление. Это могло произойти, если поднятый заяц сделал скидку и залег, а выжлец, распутав его хитрости, поднял зверя с лежки. В этом случае выжлец бы радикально, на девяносто градусов, изменил направление гона. А почему он залег? Может быть, болен или ранен, а может, просто хитрый. Профессор!
Вдруг гон разделился: Задор гнал вправо от меня, а Забава продолжала двигаться на меня. Что это? Подняли второго зайца? Бывают такие профессора, которые, зная о наличии рядом собрата, специально наводят гончих на его лежку и, столкнув бедолагу, таким образом переводят гон на него, а сами залегают неподалеку. Вскоре всё объяснилось само собой. Я выбрал лаз в узком перешейке между двумя околками, где справа от меня находился широкий зеленый покос. Метрах в двухстах из леса выскочила лисица и, свернув налево, бросилась вдоль края поля в противоположную от меня сторону. Через сто метров она заскочила обратно. По её следу вывалился выжлец и по инерции проскочил мимо. Немного покружив, он напал на след и с ярким гоном полетел следом за плутовкой.
Игра привела к тому, что я все же разбил пару веток, но из-за этого выгнал зайца. Он преодолел узкую перемычку и почти бросился мне в ноги, если бы не столкнулся с зарядом дроби. Задача выполнена.
Необходимо было снять с гона лису-выжлеца, но гон не удался. Валторной я решил не пользоваться, хотел узнать, чем все закончится. Хорошо, что я выбрал путь мимо логов. Только подошел к краю первого лога, как услышал злобный голос выжлеца. Лиса, спасаясь от преследования, ушла в нору, а возбужденный Задор рычал и грыз корни у входа. У него была кровью окровавленная морда: похоже, рыжая бестия успела его поцарапать.
Задор вместе с Забавой подзадоривали меня до азарта, но если удавалось разбудить лису, то добывать пропитание приходилось хрупким выжловкам. Потом мы с Забавой искали Задора, который в злобном настроении пытался пролезть в очередное отверстие. Снять лису на гону — занятие непростое, ведь хитрая зверь не бежит по кругу, как заяц. Лиса умна и неутомима. Если выжлец и сможет ее схватить, то она тут же спрячется в норе. Когда я знал, что Задор преследует лису, старался быстро встать так, чтобы перекрыть ей путь к норникам, которые обычно находились в логах.
Это была охота ради охоты с целью выявить хитрости рыжей плутовки. К концу сезона я постепенно начал понимать, что движет преследуемой кумушкой, как она любит заходить собакам сзади, становиться на свой след, никогда не выходя на открытые пространства и в то же время не заходя в крепкие места. Часто лиса ходила краями оврагов и логов. Вот здесь-то я старался ее поймать.
В том году мне удалось добыть двух лисиц. Наши лисы не рыжие, а скорее серого цвета, «камышовки», на шубы и воротники не идут. У меня есть знакомый, который изготавливает из них разнообразные изделия и даже одеяла. Вот ему я и помогал совместно с Задором, контролируя численность хищников по мере возможности.
Осенью у меня появился щенок ягдтерьера. Я давно мечтал завести эту породу для охоты на барсука. Шейла жила в одном вольере с гончими, питалась из общего корыта и выполняла команды так же, как и гончие. Из-за маленького роста и коротких лапок она не успевала за гончаками, поэтому всегда оставалась рядом со мной. На лазу стояла спокойно, только дрожание маленького, но крепкого тела выдавало волнение. Ягдтерьер — это собака егеря, что подтверждает название породы. Лучшего помощника в доборе подранков я не знаю. Сразу после выстрела Шейла срывалась с места и летела довершить начатое мной. Мгновенная хватка сзади головы, несколько резких встряхиваний — и всё кончено. Собака садилась рядом с добычей и с гордым видом ждала меня, Задора и Забаву.
Новый выход. Задор кричит ярким голосом, гонит лису на меня. Я стою у куста еще не облетевшего шиповника. Но внезапно гон поворачивает в сторону. Нам привык ходить за гончими. Через километр лиса пустилась в барсучьем городке. Я уже водил Шейлу в искусственную нору для притравки, так что с барсуком и лисой ей знакома. Без раздумий Шейла уходит в нору, Задор пытается следом проникнуть, но в лаз проходит только его голова. Бава никогда не принимает участия в таких мероприятиях и просто отдыхает рядом.
Через тридцать секунд Шейла говорит, и начинается работа. Я поднимаюсь на вершину городка, чтобы осмотреть все выходы. Задор рычит от гнева. Все происходит так быстро, что никто не успевает понять, что охота закончилась. Лисица покидает нору, высоко взлетев в воздух, прижав лапы к телу и вытянув струной хвост. В тот же миг я поднимаю ружье и стреляю. Задор, вытащив голову из норы, удивленно смотрит на меня. Я трогаюсь стволами тушки лисицы, после чего поднимаю ее за шкирку. Задор кидается, делает хватку, но тут же понимает, что всё прошло без его участия. Из норы выскакивает Шейла, хватает лису поперек и со злобой треплет её.
С того момента мы уничтожали рыжего зверья, уменьшая его численность. Задор, хотя и был охотничьим псом, быстро понял, что бесполезно пытаться войти в нору после Шейлы, лучше молчать и охранять выход.
Шейла работала в заброшенной норе около десяти минут, но осторожная лиса не появлялась, скользя по множеству коридоров. Похоже, ягд начал ее преследовать, она выглянула из норы, чтобы осмотреться, но выбрала именно тот отросток, где прятался Задор. Лисицу мгновенно схвачен здоровенным выжлецом. Я даже не увидел ее, вся картинка смазалась — такой скоростью Задор мотал головой с зажатой в челюстях добычей. Вылетела Шейла и вцепилась уже бездыханной лисе в хвост, взяв ту на растяжку. Забава, поддавшись азарту и злобе, присоединилась к расправе.
— Так, хватит! Отрыщ!
Реакцией стало выплюнуть лису. На лице отразилось довольство, будто все юношеские сомнения остались позади.
В завершении осени меня наградили роскошным покрывалом, сплетённым из двадцати лисьих шкурок.
