По широким лыжам с палками легко и практично передвигаться, особенно в гору. Со мною две лайки: Нюха и Шуня – мама с дочкой. Собаки сразу же побежали на махах и начали проваливаться, потом успокоились и пошли шагом или рысцой. Меня снег удерживал. Три дня уже не было снегопада. Временами показывало солнце.
Штиль царил в лесу. Зимняя природа представляла собой сказочную красоту, неповторимую ни с чем сравнимой. Мороз пятнадцати-двадцати градусов прибавлял бодрости. Собаки то уходили, то появлялись. Готовясь к охоте, я рассчитывал на многоследицу, но ожидания не оправдались. Ни старых, ни свежих следов не было видно.
Спустился в овраг, заросший старым ельником и осиной. И здесь без следов. Решил перейти в другой лес. С большим трудом поднялся в гору. Присел отдышаться на валёгу. В этот момент в овраге заорали собаки. Не было слов, одни буквы. Минут тридцать сидел, кричал. Опять спускаться? Другого выхода нет. Ждать на валёге до темноты не хотелось. Спустился. Нюха сидела метрах в десяти от двух упавших друг на друга больших, заваленных снегом елок и лаяла, Шуня была ближе, метрах в пяти, и занималась тем же. Подошел к Шуне. Из завала доносились непонятные звуки: то ли кряхтение, то ли урчание. С подобным ранее не встречался. Со стороны последовало совершенно безрассудное решение. Разряженное ружье повесил на рядом стоящую ель и на лыжах пошел по завалу. Потыкал палками. Шуня осмелела и подошла вплотную к упавшим елкам. Странные звуки не стихали.
Спустился вниз. Сбоку от работающих собак в завале появилось незанесённое снегом отверстие. Посмотрел: лежит что-то темное, обнесенное со всех сторон снегом, и урчит. Отступил. Собачки подошли совсем близко, лают. Посидел. Взял ружье, вставил пули. Видно, седьмое чувство подсказало. Зачем? Не знаю! Опять подошел, пренебрегая всякой осторожностью, стал разглядывать, что там ворчит, урчит, кряхтит. Вижу: какой-то зверек, и вроде даже ухо разглядел. В общем, обнаглел я так, что чуть ли не голову туда засунул.
Внезапно странные звуки прекратились, и перед моим взором появилась огромная медвежья морда. Я сделал два шага назад и поднял ружье… Морда опустилась, и медведь снова заскрипел. Больше всего запомнился желтый, сонливый, безэмоциональный взгляд медвежьих глаз. Мы смотрели друг другу прямо в глаза.
Не поворачиваясь к животному спиной, отошел, надел лыжи, позвал собак и покатил домой. Только тогда понял, что засунул голову в медвежью берлогу. Данный трюк повторять не рекомендую. До дома добрался нормально.
Январь закончился. Февраль прошел. Начался март. Мне стало скучно без новостей с берлоги. Я прямо тосковал по своему «другу» медведю. В конце концов, я его не убил, а он меня не задушил, как говорится, разошлись с миром.
В конце марта решил его посетить. взял с собой Нюху и Шунея. Поехал. По снегу шли быстро. Вскоре послышался дружный лай. Приблизился и услышал знакомые звуки. Дожил, значит, «зверек» до весны!
Без ружья рискнуть не решился. Снял собак и пошёл домой.
