Николай Чачуа

Не являюсь экспертом в сфере охотничьих собак. У меня одна собака, но замечательная.

Командир одного из отделений ГАИ получил подарок – щенка породы спаниель по имени Джек.

Он его взял — видимо, по привычке брать.

Впоследствии выяснилось, что привлекательный пёс приносит множество забот: нужно соорудить для него вольер и чем-то его увлекать.

Но где же на это взять время?

Помимо этого, возникли незапланированные траты. Каждый день пёс сбрасывал перед дверью всё, что замедляло свою группу вокруг: курей соседа, уток.

Соседям это не нравилось. Хотели компенсации, призвать к ответу, ругали, ограничивали свободу. Смиренно слушал укоризны, но вырывался из дома и видел праздношатающуюся живность — принимался за свое.

Не мог до конца разобраться, как его предназначение, к которому стремится так усердно всю жизнь, вызывает осуждение, а не восхищение. Так и явился ко мне начальник. Принимать пса я отказался.

Забирать взрослую неохотничью собаку — непродуманно. В нашем регионе преобладают гончие, обученные искать кабанов. Спаниели тут не пользуются популярностью.

ТАК Я ПОЛУЧИЛ ДРУГА

Когда командир взял собаку с собой на охоту, всё решилось. Я увидел прелестное существо, о котором догадывался, что хозяин в любом случае его отдаст. В результате я нашёл друга и не жалею об этом ни минуты.

За четырнадцать следующих лет случилось столько всего с ним! Джек моментально принял меня за хозяина, хотя… Каким образом всё-таки оказался главенствующим – мне до сих пор неясно.

Джек руководствуется только инстинктом. Его не волнуют никакие мелочи, его задача — охота. Дождь, снег, ледяная вода — всё это ему безразлично. Инстинкт толкает Джека вперед. Ничто не может его напугать и остановить. Ранее я много слышал историй о замечательных способностях собак, но видеть всё собственными глазами не приходилось. Джек сразу проявил себя после первого выстрела.

Поздняя осень, моросит дождь. Едем на охоту около озера Маныч-Гудило. В селе Киевка Апанасенковского района Ставрополья есть небольшой пруд. Там под камышом, в тишине сидят утки. Останавливаемся, тихо выходим. Утки сразу взлетают. Стреляю вслед. Одна падает посередине пруда. Джек бросается в воду.

В сто метров утка. Наблюдаю за происходящим внимательно. Утка жива, движется по воде. Джек догоняет ее. Схватка недлительная — есть! Он берет птицу ловко, за горло. Плывет обратно. Ждем. Ехать явно далеко. Не бросит ли? Нет. Вот Джек на берегу. Кладет добычу. Отряхивается. Смотрит на нас: ну что, еще стрелять будете?

Кто хоть раз топтал вязкие болота и испытывал разочарование из-за недоступной добычи после удачного выстрела, тот меня поймёт. С этого момента в моей охотничьей жизни произошли серьёзные изменения.

Решение о поездке на охоту раньше принимал сам, а теперь мы с кем-то этим занимаемся вместе.

ПО ТОНКОМУ ЛЬДУ

В поисках добычи он проявлял себя по-разному! Однажды с моим другом-профессором отправились на реку Калаус. Установились на крутом повороте: берег высокий, река внизу. Ждали утку. В трех-четырех километрах — совхозный ток, где утка кормится, а затем взлетает на воду. Река замерзла, но там, где мы располагались, образовалась длинная промоина.

Dusk descends. Summer is arriving. A duck flies low and plummets straight down into a depression. My friend shoots, like at a shooting range. Well, rather, he shoots, because I can’t keep up. We need to collect the catch quickly. Jack dashes down after each shot.

Он моментально хватает утят, иногда не давая им упасть на лед. Однажды одна падает в пропасть – он тут же после неё. Хватает её. Течение быстро уносит его. Через тридцать метров пропасть должна закончиться. Я бегу по берегу и кричу Джеку бросить утку. Он не бросает. Вода заканчивается.

Пёс цепляется острыми когтями за край льда, утку не отпускает. Речка тянет друга вниз, под лед. Ложусь на лед.
Он трещит. Пытаюсь стволом ружья подцепить Джека. Не получается. Отбрасываю ружье в сторону. Распластываюсь на льду, дотягиваюсь, хватаю за шерсть. Держу, но не могу двигаться ни вперед, ни назад.

Вдруг осознаю, что сам катись вниз по льду. Под ногами он стал хлипким. Остаётся только ждать неизбежного.

Мой учёный друг спасает нас.
Он тянет меня за ноги, я — Джека, а Джек — утку. Вытащили! Профессор спрашивает о моём здравом уме. Я ору на собаку. Охота закончена. Пора отметить удачу. Выпиваем. Начинаем дико смеяться. Джек не проявляет благодарности, его больше интересует колбаса. Ура! Живем дальше…

Джек надевал водоплавающие наряды в любой сезон, вне зависимости от погоды. Летом же предпочитал куропаток, перепелов и вальдшнепов.

А ЗАЯЦ ПОПЛЕЛСЯ В КУСТЫ

Лето, жара. Шдём вдоль лесополосы. Джек чешет её челноком. Подает голос. Из посадки выскакивает заяц, Джек — за ним. Конечно, догнать не может, но и не отстаёт. Мчатся вдоль лесополосы, где в конце стоят две «Нивы».

Представляю, как тяжело сейчас Джеку. Жара обжигает бронхи и легкие, мгновенно высушивая организм. Чувствую его боль будто моя. Но ничего не могу сделать. Инстинкт толкает его вперед.

Невероятное случилось: животные, обе смертельно уставшие, добрались до автомобилей и падали под них — каждое под своё. Так и лежали, захлебываясь горячим воздухом. Смотрели друг на друга, пока мы не подошли к ним совсем близко.

Заяц убегает в кусты, а Джек идёт ко мне. Главное сейчас — вода. Я наливаю из бутылки в руку, Джек пьет, останавливается, смотрит с благодарностью, опять пьет. Напился — и в тень машины. Думаю: а каково зайцу? В раскаленной степи вода — большая редкость.

Джек подарил мне яркую и бурную жизнь. В юности его не учили основам поведения — не прошли курсы общего обучения, поэтому в охоте с ним было непросто. Нужно было буквально садиться на него, закрывать глаза, чтобы не дать увидеть птицу раньше времени. Но всё это мелочи, полностью оправданные. Историй про Джека можно рассказать сотни.

ПУГЛИВЫЙ КУРЦХААР

В последние времена собаки занимают в нашей жизни странное положение. Увеличивается число бездомных животных, несмотря на возросшую популярность домашних питомцев. Беспризорных травят, стреляют. Люди тратят значительные суммы на собак, а затем бросают их на улицу.

По лесам и полям бегают бездомные охотники. Знакомые приобрели щенка курцхаара в Германии, потратив немало денег. Приучили немного, а тут — открытие сезона. Отвезли в поле. Охота не удалась. И какая же охота на открытие?

Владимир Высоцкий говорил: пьянка – всё. Выпили, долго любовались собакой. Потом по обыкновению начали стрелять просто так. Бедный щенок от страха забился в машине в угол, и люди опешили: собака боится выстрелов!

Как же так? Немцы обманули? Что ждет собаку голубых кровей, если хозяева не потрудились узнать о дрессировке и натаске к охоте? Сколько таких людей, следуя моде, портит животных?

Людям нравятся охотничьи собаки, и некоторые заводят их, пытаясь содержать в квартирах. Особенно тяжело приходится спаниелям. Их щенки очень милые, можно преподнести как подарок дочери на день рождения. Дочка от счастья не может нарадоваться. Все счастливы.

Спаниель удивительно энергичен: до десяти километров он способен бежать переменным темпом. Собака, живущая в городской квартире, с такой физической возможностью, конечно же, не сможет смириться с этим и непременно создаст хозяевам неприятности.

Только большая любовь способна укрепить связь между человеком и его верным другом. Человеку, желающему сберечь эту связь, предстоит пережить множество трудностей ради любимого питомца. Но не каждый готов на подобные жертвы.

Встречал на охоте гончих с ободранными ногами в крови – зрелище страшное. Но это их труд. Видел и маленькую таксу, которую двое братьев использовали для добычи барсука, не считаясь с тем, что тот значительно сильнее.

Собака в схватке потеряла глаз, из норы вышла с множеством ран. Видел другую таксу, которой косилкой отсекли заднюю ногу. Жила та на кошаре в Калмыкии. Интересно было смотреть на полноватое, ухоженное создание, гордо сидящее рядом с кучером в телеге на специальной подушечке. Она, конечно, не охотилась, но умела быть полезной и любимой.

РАНЕНАЯ ЛАЙКА

В декабре снег лежит небольшим слоем. Подъезжаем к зарослям камыша: цель — кабан. Состав бригады сборный, с некоторыми знакомы уже непосредственно здесь. Из собак четыре гончих нам уже известны, но пару красивых сибирских лаек видим впервые. Такие универсальные собаки в нашем регионе редкость.

Знакомство с хозяином Виктором.
Виктор рассказывает о поездке с щенками с Байкала и их воспитании. В его рассказе заметна любовь и гордость. Собаки спокойные, ухоженные, послушные. Обходим территорию, смотрим входные и выходные следы. Получаем инструктаж и ставим номера.

Всё как обычно. Отпускаем собак. Пошли. Гончаки — почти сразу с голосом, лайки — молча. Напряжённо слушаем. Массив небольшой. Собаки бегают туда-сюда. Рядом, слева от меня, раздаётся выстрел. За ним визг собаки. Сердце сжимается. Беда! Бегу вдоль берега, натыкаюсь на кровавый след, поднимаюсь на холм.

Собака глубоко погружена в снег. Не пускает близко. Слева, примерно в двадцати метрах, растерявшийся человек, совершивший выстрелы. Справа бежит Виктор. Звучит крик к стрелку:

— Убегай!

Ему наконец это становится понятно. Он срывается с места и бросается навстречу Виктору. Сбрасывает его на снег. Бьют по ружью. В конце концов, он сдаётся, бежит к собаке. Кладет её на снег, ей же обкладывает лайку. Подходят остальные. Собака успокаивается.

Проверяем ее: одна дробина картечи задела живот, вторая выбила зубы. Тоска. Кровотечение прекратилось. Виктор отзывает вторую собаку. Грузит в УАЗ и быстро уезжает. Приходит наш неразлучник.

Собака шла молча, серая. Казалось, волком её приняла за чужого. Что тут ещё объяснять, продолжайте охоту, остальные не выйдут раньше, чем всё проверут. Настроение уже другое.
Впоследствии выяснилось, что лайка осталась жива, но прекратила свою трудовую деятельность.

В БУДКЕ ХОРОШО, А В СТЕПИ ЛУЧШЕ

Джек живет у меня дома во дворе. У него есть уютная будка, ее не привязывают и не держат в вольере. Ему почти свободно. Толстый, как маленькая бочка с ножками, его хорошо кормят. Он плохо слышит из-за часто болевших ушей. Это вечная проблема спаниелей.

Вода попадает в уши и плохо удаляется. Несмотря на заботу и лечение, этого избежать не удалось.
Все члены моей семьи его любят. Особенно внуки считают его другом. В целом, это заслуженное спокойствие преклонных лет. Однако нужен ли ему этот комфорт?

Когда я выхожу во двор, собака подскакивает, как пружина, пытается проскочить в калитку. Я не пропускаю её к машине, она смотрит на меня с обидой, и мне становится больно. Но она смиряется и плетется назад. Так по десять раз на день.

Хранить животное, созданное природой для охоты, непросто. Так сложилась наша жизнь: у людей много чего, а у животных — только мы и генетическая жажда, которая не исчезает со временем.