Прочитал в «РОГ» №№ 1–2 (1292–1293) статью Сергея Фокина «Сохраним традиции русской охоты». Не считаю себя бывалым охотником, кому позволительно поддерживать поучительные беседы о былом, но определенная ностальгическая волна заставляет поддержать тему разговора. И пусть она, моя тема, будет узкая, пусть это будут несколько тропинок в зарастающем лесу былых видов охоты, но я постараюсь по ним пройтись в меру возможностей своей памяти.
Фото автора.
Сразу оговорюсь, что буду вспоминать период Советского Союза с 80-х годов с последующими веселыми превращениями до сегодняшнего дня.
Итак… О себе.
Никогда я не принимал участия в охотах на копытных, медведя, волков, лисиц.
Максимум моих успехов — тропление зайца.
Это по зверю, в начале охотничьей деятельности.
А потом в моей жизни появились охотничьи собаки, вместе с ними охота на тяге (даже эта охота началась несколько раньше) и охота по перу стала увлечением всей моей жизни, вместе с любовью к шотландским сеттерам.
Вот вкратце о том, какие виды охоты мною были освоены. Но вот что их всех объединяло?
Основное, после любви к самому процессу, — это порядок в их организации и проведении. Порядок с документами, порядок со сроками, порядок с охотничьим оружием и амуницией. Мы знали все доступные магазины «Охотник», знали имена и фамилии (а также телефоны) егерей своих охотничьих угодий.
Знали сроки охоты (что помогало планировать свое время), строго соблюдали нормы отстрела. И не из-за опасности быть оштрафованными, а просто потому, что так было НАДО, так ПОЛОЖЕНО, так было до нас, так должно было и остаться.
А какие люди были хозяевами леса! Мои сыновья вырастали на охотничьих просторах Долголуговского охотничьего хозяйства. Прошли этап юного охотника, помогали разносить соль, делать вырубки.
Между прочим, сдавали охотминимум. Все по-взрослому. И огромное спасибо хочется сказать Андрею и Наталье Псурцевым, замечательной семье, хранившей в те времена традиции Ворошиловского охотхозяйства.
Я не могу утверждать, что так было везде, но так было у нас. И это было правильно. Потому что охотник (пусть это будет моим мнением) — не тот, кто «круто» экипирован (это стало сейчас как-то незаметно необходимым атрибутом), но, прежде всего, это человек, любящий природу, понимающий ее, можно сказать, «свой» в лесу и в поле. А свой своих не бросает. Очень хочется в это верить…
Что же происходит сейчас, на мой не совсем объективный взгляд?
Возьмем, к примеру, охотников с охотничьими собаками. Даже заузим тему — с легавыми. Еще десять лет назад «намоленные» места Подмосковья, Марково, Белоомут, гостеприимно распахивали свои двери и палаточные города для самых отчаянных любителей этих видов охоты. Работа в полях, вечерние посиделки с друзьями и соратниками. Дух товарищества и соперничества.
При этом передача опыта от старшего поколения к молодым. Но все проходит, и это, к сожалению, тоже… Что же изменилось? А изменился, как мне кажется, сам принцип охотничьего собаководства.
Для того чтобы оно развивалось, необходимы инструменты: юридические, финансовые, «исторические». При этом они не должны меняться с частотой калейдоскопа, что, к сожалению, сейчас и происходит.
Принятые РОРС положения о выставках и испытаниях совершенно не способны улучшить племенную работу с нашими собаками.
Мало того что изменения были приняты с огромной скоростью, без учета конкретной ситуации с конкретными породами собак, так еще и без учета, что собаки — это живой материал, это не электронный гаджет — захочу выключу и положу на полку, захочу — новый куплю.
Десять лет — срок рабочей жизни наших питомцев, а не несколько месяцев ваших реноваций. Это как купить билет в поезд на Питер, а в дороге окажется, что дальше поедут имеющие билет на самолет, да еще в Самару. А у кого нет, покиньте транспорт на ближайшем полустанке. И дальше как хотите: хоть пешком, хоть на попутках. И без компенсации финансов, времени, морали. Без учета старых, совершенно законных, заслуг.
Не верите? Вот результат: попробуйте сегодня найти хотя бы один народившийся в прошедший год помет рабочих шотландских сеттеров в Москве и Подмосковье! А мы вас предупреждали, мы вам это говорили, не так ли?
И ковид здесь совсем ни при чем — собаки, как говорят ученые-медики, этому заболеванию не подвержены.
Критически мало закрепленных угодий для натаски и нагонки собак. Катастрофически не хватает.
А сколько специалистов сейчас занимается охотничьими собаками в системе РОРС? Единицы, извините.
И вот уже мы теряем один из необходимых инструментов охоты — охотничьих собак России. Можно, конечно, закупать «импортный инструмент», но это, как говорили в Одессе, две большие разницы, и дорого, и последствия неизвестны.
Мы знаем, во что выливается этот импорт, как он аукается без совместной работы с отечественным поголовьем. А при нынешних условиях этот «инструмент» будет лежать без дела — работать негде, одни только «понты», что из-за рубежа.
Далее финансовый вопрос. Уже понятно, что старые расценки на проведение выставок, оплату работ по натаске, нагонке, самих охот и т.д. не позволяют в сегодняшних условиях развиваться охотничьему персоналу, т.е. чиновникам «от леса».
Выгода и экономическая целесообразность диктуют настоящее. К сожалению, с этим ничего уже не поделаешь. Без помощи государства или спонсоров от бизнеса очень трудно перевести на новые рельсы процессы работы с охотничьими собаками. Мы всячески стараемся сохранить привычный для большинства уровень цен, но, видимо, придется менять сложившийся экономический режим работы.
А на это нужно время и понимание участников. Да только жизнь очень быстро пролетает, и времени мало, и старые участники уходят в лучшие миры, а молодые к нам не торопятся.
Таким образом, еще один инструмент, финансовый, в настоящий момент находится в стадии деноминации.
Теперь об историческом, или — о традициях. Во все времена на Руси хранителями традиций оставалось старшее поколение. Знания и опыт передавались, основываясь на уважении к ветеранам, чего сейчас, к сожалению, не скажешь. Одни из уважаемых стариков ушли насовсем, другие замолчали.
Понимаю, что не лучшие времена, но как так получилось, что при упоминании таких имен, как Генгросс, Менделеева-Кузьмина, Камерницкий, Бедель, у современных собачников никаких проявлений, кроме как «ну слышал, и че?», не вызывают. Научные и практические работы по генетике, воспитанию рабочих качеств, ведению племенной работы в кинологии — все забыто? Да оно все в открытом доступе, было бы желание. А желания, видно, нет.
Больно муторно, долго и непонятно. И забывая об огромном научном потенциале предыдущего поколения, идет тупая гонка к размножению и финансовому достатку. Нет преемственности знаний, не будет будущего.
Вот и еще один инструмент затупился…
Р.S. Можно сколь угодно долго и громко призывать к сохранению старых — устоявшихся принципов охоты, но одно надо знать точно: без должного и строгого хозяйского глаза ничего не получится. Именно хозяйского, а не начальственного.
Хозяин, он никогда не забудет о прошлых событиях, сделав из них соответствующий вывод. Он никогда не предпримет действий, которые тяжело отразятся на его хозяйстве в будущем. Он будет хранить инструменты в рабочем состоянии, оберегать поля и леса, делать и приумножать запасы, беспокоиться о нанятых им работниках.
Только тогда, под его неусыпным контролем, дело, являющееся делом его жизни, будет продолжаться, расцветать и оставаться востребованным для последователей. И это дело, в нашем случае охотничье собаководство, — частичка великой русской охоты, у которой было прошлое, еще есть настоящее, но уже, возможно, не будет светлого будущего.
Очень хочется, чтобы нас, собачников от охоты, все-таки услышали. Нас не так много осталось…
