Дупель – это желанная добыча для охотника с легавой или спаниелем, небольшая птица из семейства бекасовых, получившая признание в трудах известных авторов, пишущих об охоте.
Дупель во многом напоминает бекаса, однако опытный наблюдатель-охотник сразу же заметит различия. Брюшко дупеля имеет грязновато-серый окрас с пятнами, в то время как у бекаса оно белое. Дупель значительно крупнее бекаса и обладает более коротким и мощным клювом, вдоль которого от основания до глаз пролегает темная полоса.
Дупели токуют на земле, и наблюдать это удивительное явление удается не каждому. С наступлением сумерек на болоте, в тишине слышатся необычные звуки, напоминающие проведение пальцем по зубцам гребенки. Это сигнализирует о начале токования самцов. Подобно тетеревам, они раскрывают хвост веером, опускают крылья и принимают замысловатые, иногда даже комичные позы, важно вышагивая по токовищу.
Среди самцов порой возникают конфликты, сопровождающиеся взъерошенным оперением и немедленной схваткой. Эта битва может продолжаться всю ночь, и к утру на изорванной траве остаются лишь признаки пережитых страстей: выпавшие перья и отпечатки птичьих лап. Утомленные самцы расходятся по своим участкам, чтобы вновь столкнуться здесь завтра, когда наступят сумерки.
Для обустройства гнезда самки выбирают сухое место среди кочек, которое часто располагается неподалеку от места брачных танцев. В начале июня в кладке появляется четыре яйца (иногда три), имеющих форму, напоминающую грушу, и окрашенных в неброские зеленовато-охристые тона с тонкими бурыми крапинками. На протяжении 18–20 дней самка охраняет и подогревает кладку, практически не покидая её. Птенцы растут стремительно и уже через несколько дней покидают гнездо, следуя за матерью.
Через двадцать дней они совершают свой первый полет. Сначала он получается неуверенным, но с каждым днем птенцы становятся сильнее. К августу молодняк и взрослые птицы, уже перепевшие перья, объединяются в небольшие группы и перемещаются на открытые кормовые участки, формируя скопления.
Определить молодых самцов дупелей в полете довольно просто: их полет характеризуется плавностью и чередованием частых взмахов крыльев с планированием. Молодые особи этого года, не торопясь и готовясь к дальним перелетам, осваивают болотистые территории — до следующей весны, когда им предстоит собственное токование.
Как только середина августа позади, дупели первыми возвещают о приближении осени.
Вместо того чтобы ждать наступления первых заморозков, как это делают другие кулики, они, кажется, спешат, чтобы не пропустить последние моменты уходящего лета. Однако, можно встретить их и до середины сентября.
В преддверии длительных перелетов птицы накапливают значительный жировой запас, становясь тяжелыми и менее подвижными. У некоторых особей, особенно упитанных, при падении после выстрела кожа на груди не выдерживает давления жира, и через разрыв в покровной ткани становится видна толстая желтоватая подкожная прослойка – природный ресурс, необходимый для долгого пути.
Во время миграции на зимовку старые птицы предпочитают лететь самостоятельно, а молодые — небольшими стаями.
С наступлением утра, когда туманы окутывают поймы, а края болотной травы начинают желтеть, начинается сезон охоты на дупеля. Весенняя охота на эту птицу запрещена, однако с конца июля можно отправляться на ее поиски в сопровождении легавой или спаниеля.
Начало сезона – это всегда особенный праздник для любителей охоты. Я уже много лет провожу это время в знакомой Клязьминской пойме. Утро начинается с тишины – той неповторимой, предрассветной, когда воздух становится плотным и густым, а над землей стелется туман, словно укутывая ее сладкой дремотой. Скошенный луг! Трудно представить что-то лучше для охоты на дупеля. Старенький ИЖ-12 уже в руках, в стволах девятка-самокрутка. Моя верная черно-пегая собака Марта семенит впереди, погружая нос в мокрую от росы траву, пытаясь уловить птичий запах. Расходимся с другом на расстояние примерно в двести метров, но следим друг за другом.
Практически сразу раздается звук дуплета. Я принимаю решение двигаться дальше, в небольшую низину, где влажно от росы. В воздухе ощущаются ароматы последних цветов, свежескошенной травы и меда. Солнце не спешит рассеивать туман, и становится немного прохладно. Марта добывает двух дупелей, за ними еще одного. Начинается высыпка! Две птицы занимают свои места в сетке ягдташа.
За озером, которое у нас называют лядой или Керовой, расположено небольшое болото. Необходимо его проверить, так как оно ежегодно обеспечивает кормами дичь. Я решаю обойти его с другой стороны. Солнце пробивается сквозь туман, рисуя золотые узоры на кочках. Марта переваливает через топь и тростник, я стараюсь не отставать. Она поднимает из осоки бекаса. Я выстрелил. Но оба ствола оказались без патронов, и кулик, полный сил, улетел. Больше в болотце никого нет.
Выходим на другую сторону Керовой ляды, непосредственно перед небольшой распашкой, заполненной лужицей и поросшей невысокой травой. Утки взмывают почти из-под ног, за первым следует второй; я стреляю в дальнюю птицу; собака, выскочившая из зарослей ивы, выгоняет третью; я поражаю ее. Чистое попадание! В руке у меня птица – заслуженная награда охотнику и собаке. Марта передает второго подбитого кулика. Слышу выстрел со стороны Сергея и звонкий лай его собаки. В воздухе ощущается запах сгоревшего пороха. Самодельные патроны не подвели.
От Керовой ляды я продолжаю путь, осматриваюсь в поисках подходящих мест. Мы избегаем высокой травы по краям лугов, так как в начале августа есть риск встретить молодняк коростелей. Паутина переливается на солнце, на нежатых осенних цветах можно увидеть сонных шмелей.
Смотрю, как работает собака, восхищаюсь ее охотничьим азартом, и вспоминаю, как я ее обучал, ругал и радовался ее первым успехам. Ее мягкие спаниельеподобные уши покрыты травинками и паутиной, морда влажная, черный нос испачкан осокой, а лапы увязали в болотном иле… Работа собаки неоценима. Каждое ее движение подчинено охотничьему инстинкту. Сейчас она работает, словно перебирает челноком, выслеживает след, резко меняет направление, совершает прыжки, как будто ее приподняли пружиной…
Из травы внезапно вылетает дупель. Я немного ослабляю хватку, позволяя птице улететь — выстрел! Марта приносит добытого кулика.
Солнце уже поднялось достаточно высоко; туман, бесформенными тающими щупальцами и лохмотьями, расползается по низинам, луговым озерам, и ближайшему лесу. Наступил запах осени и лугового простора. Мы делаем небольшой привал под раскидистыми дубами у озера. Я слышу выстрел Сергея и мысленно поздравляю его с удачной охотой. Начинает припекать, и появляются комары, мошки и другая жужжащая живность. Я глажу Марту и вспоминаю нашего первого совместно добытого дупеля.
Летние дожди закончились лишь в конце августа, что временно сдержало нашествие дупелей. Мы отправились на охоту за дупелями и высыпками, а по приглашению друга приехали за коростелем в середине сентября, в самый пик бабьего лета. В пойме обитало множество коростелей. Как только солнце начало подниматься, мы легко добыли необходимый объем дичи на двоих, хотя моя собака была еще неопытной.
Я искренне переживал за ее успехи больше, чем за свою охоту и добытую дичь. Осеннее небо, необъятное и глубокое, завораживало и притягивало взгляд вслед за перелетными птицами, а леса, окрашенные золотом, вызывали светлую, щемящую грусть. Возвращаясь и поглощенный размышлениями, потрясенный увядающей природой, я не сразу услышал крик друга.
— Леша, сейчас взлетит!
Я был ошеломлен. Кто поднимется в воздух? Где? Откуда? И тут я увидел, как моя собака ведет меня вперед. Трава уже давно была подстрижена и успела немного вырасти. В тот момент чутье собаки позволяло ей улавливать невидимую для охотника сеть ароматов.
— Не делай поспешных выводов, дай мне шанс, — советовал мне друг.
Марта опустилась на землю, словно приседая и выставляя ноги вперед; она набирала скорость, и, наконец, дупель взмыл в воздух. Я мысленно отсчитал до трех и произвел выстрел. Подранок. Собака уже подобрала птицу, слегка потрясая ею в пасти, и с чувством выполненного долга принесла ее мне. Это был дупель. Его оперение играло всеми цветами болотистой местности, напоминая мозаику. Я бережно расправил ему крылья, ощупал влажный клюв, покрытый засохшей землей. В тот день Марта показала мне, что значит охота с собакой, объяснила ее суть. Я осознал, что на охоте мы действуем как единое целое. Завершение охоты на дупеля, безусловно, принесло истинное удовольствие и стало наградой за наши совместные усилия.
Прошло шесть лет, за которые собака приобрела опыт, а я значительно улучшил свои навыки стрельбы (первые мои выстрелы были весьма неточными, если не сказать больше). Сейчас мне уже удается добывать трофеи, что здесь, в этих знатных, дупелиных местах, не является чем-то необычным…
Марта уже успела заснуть, напившись воды из озерка и расслабившись в тени дуба. Я гладил ее небольшую голову и заметил, что даже во сне она продолжает охоту, подергивая лапами и тихо поскуливая.
Сергей присоединился к нам, предложил бутерброд и чай. Мы ненадолго задержались, а затем отправились домой — собаки были уставшими, но довольными, охотники тоже.
Тот бекас все же не оставлял меня в покое. Я решил навестить болото, взяв с собой сразу двух собак. Байка пошла по краю, а Марта — впереди меня. Однако в этот раз ловкий кулик не позволил нам подойти близко, он взлетел примерно в тридцати метрах от Марты и исчез за зарослями ивы. Пусть летит! Сегодня и у него удачный день.
Счастье заключается в том, чтобы родиться охотником. Возможность общаться с природой, чувствовать ее красоту в рассветах и закатах, любить родную землю. Радость от верной собаки и точного выстрела. Сохранять в сердце и передавать из поколения в поколение неугасимую охотничью страсть.
