Горная река, рядом с которой шла дорога до кордона, ещё не покрылась льдом и бурно текла по своему руслу. В это время года река часто замерзает, а её русло выходит из берегов, образуя многослойные наледи с воздушными пустотами между собой. Машина, попав на лед, часто проваливается и садится на брюхо, тогда применяют лом и лопату, чтобы извлечь её из ледяной ловушки. Лебедка здесь не работает: нет деревьев и больших камней для её закрепления.
Доехав без приключений до дома егеря, я увидел его уже на пороге. Мы поздоровались и обсудили план. Нуржан предложил мне добраться до летнего пастбища на машине, где находилась небольшая избушка, а он перегонит туда лошадей. По словам егеря, река наверху еще не замерзла, а снега в ущелье немного, поэтому я без проблем смогу добраться до места. Закинув куржуны в багажник, я отправился в путь.
В лучах яркого солнца ледяные хлопья покрывали ели Тянь-Шаня пушистым белым ковром. Пара кряковых уток взлетела с небольшого озера, видимо, остановившись там на зимовку. Дорога повернула влево и шла вдоль другой реки — уже не такой широкой, но глубокой, с множеством ям и перекатов. По словам проводника, летом в ней много осман, так что хороший улов обеспечен. Снега было немного, лед под ним лежал только на северных склонах. На повороте меня резко отбросило влево, машина врезалась передним бампером в большой камень, и это спасло её от опрокидывания на бок. Выйдя из машины, я сильно поскользнулся и чуть не упал. «Ну вот, сократили время,» — подумал я. Теперь задача была развернуть машину передом к колее и не дать ей опрокинуться на бок. Размотав трос, я сначала дотянул его до старого столба, который служил опорой для связи с пограничной заставой, но после первой попытки он не выдержал и свалился вниз. Пришлось обмотать трос за выступ скалы, и только тогда получилось вернуть машину на дорогу.
Дошел до избушки, а через сорок минут прибыл Нуржан с двумя вьючными лошадьми. Улыбнувшись, сообщил, что видел следы моего приключения. Я переоделся, намазал лицо солнцезащитным кремом и надел темные очки (слепящее горное солнце беспощадно и может запросто опалить кожу и подарить снежную слепоту). На третью лошадь погрузили спальные мешки, палатку, теплые вещи, карематы и прочие необходимые нам для охоты вещи. Ночевать планировали несколько дней, потому что световой день в это время года короткий, а дорога до места сложная и отнимает много времени и сил.
Машина, отдаляясь, превратилась в белую точку и скрылась за горой. Солнце слепило глаза, а запах крема напоминал о летних деньках у водоема. Тепло на солнце контрастировало с пронизывающим холодом ветра в ущелье, ледяными иглами прокалывающим все слои одежды. Нужно было привыкнуть к этому, хотя человеку сложно адаптироваться к холоду, пришлось стиснуть зубы и терпеть. Нам предстояло доехать до вершины (выше трех тысяч метров) и поставить там летучий лагерь. За поворотом мы увидели группу самок, которые, заметив нас, поднялись выше и стали с любопытством рассматривать. Если самки спустились ниже, значит, где-то поблизости должны быть и рогачи. И правда, вот два крупных следа. Судя по размеру копыт, оба самца взрослые. Лошадям было трудно идти: земля как бетон, а снега на склоне немного, горные подковы с шипами то и дело скользили, так что опасные места приходилось проходить пешком, чтобы не сорваться в пропасть вместе с лошадью.
Проехав склон, мы спустились в небольшую долину, где снега уже было много, зигзагами добрались до седловины, слезли с коней и осмотрели противоположные склоны и ущелье внизу. Везде были множество свежих следов. Вдруг из арчи показались два тэка и сразу привлекли наше внимание. Из-за этого мы не заметили то, что происходило внизу. Когда Нуржан резко одернул меня и указал на низ ущелья, там никого уже не было.
Направляя нас к группе рогачей, мой проводник полагал, что за ближайшим поворотом основная их часть располагается. Не теряя времени, нам нужно было подняться к ним сверху. Мы быстро спустились вниз, чтобы упрятать лошадей, привязав их к арчи кустам. Я взял карабин и карбоновый посох, а проводнику передал штатив с фотоаппаратом. Расстояние до двух тэков составляло около полутора километров, и нас могли легко заметить на снегу. Но всё же нам удалось скрыться за поворотом хребта незаметно.
Солнце светило, дул сильный холодный ветер, из-за чего казалось, что на улице конец января. Мы сделали резкий рывок вверх. Ботинки скользили по рыхлому снегу, но выручали посох и кусты арчи, за которые можно было ухватиться руками.
Дойдя до скалы, проводник обернулся и спросил: «Выходим здесь или идем выше?» Я предложил забраться повыше, чтобы не спугнуть осторожных животных, да и обзор там лучше. Покарабкались дальше. Наконец, я смог расправить штатив, а затем сошки на карабине и установить их в снегу. Мы с Нуржаном осторожно выглянули из-за хребта и сразу увидели трех рогачей. Упав на животы, стали рассматривать их в бинокль. Расстояние до них всего двести метров – я видел, как один из них разрывая копытом снег, щипал сухую траву. Медлить нельзя, у козерогов отменное зрение, и могли нас заметить в любой момент.
— Давайте возьмём этого, что grazing боком, — прошептал мне на ухо Нуржан.
Вводить поправки было бессмысленно, угол падения не велик. Я взвел шпаншибер, навел перекрестие прицела на основание шеи и плавно потянул на себя спусковой крючок. Раздался выстрел; передние ноги козерога подкосились, и самец рухнул на снег. Остальные звери разбежались в разные стороны, а через некоторое время один из них показался на левом склоне, где мы видели двух рогачей. Нуржан спросил:
Не откажем себе в возможности попробовать, ведь шанс редкий, да еще и с лицензиями всё законно.
Я кивнул в знак согласия. Мясо козерога ценится гастрономически, главное — добыть рогача до начала периода спаривания: во время гона мясо и шкура пахнут козлятиной несколько лет, и этот мускусный запах ничем не убрать.
Быстро измерил расстояние (под пятьсот метров), поймал тэка в перекрестие, увеличил кратность, сделал вынос по сетке и произвел выстрел. В тот же миг козерог споткнулся и покатился вниз, увлекая за собой небольшую лавину снега. Чутье Нуржана не подвело — вышел на цель как по часам, и теперь два хороших трофея лежали на противоположных склонах. Улыбался, глядя на окружающие красоты. С вершин порывами сильного ветра срывало вихри снега, вот почему козероги спустились вниз.
Пока я вел добычу, проводник привел лошадей. Решили быстро разобрать туши, погрузиться и в поводу спуститься вниз к домику, где стояла моя машина. Шли мы долго, часа три, вдоль ручья. Камни от воды были очень скользкими, и я один раз, упав, сильно ударился коленом.
Наконец добрались до хижины. Я весь промок от пота. Жаль, внутри не было печи, чтобы согреться, а щели между бревнами размером с указательный палец не добавляли тепла и уюта. Но зато были стены и крыша, что немало. Праздничный ужин порадовал: тушенка, китайская лапша и главное блюдо — глаза козерога под рюмку рома. Честно говоря, глаза чубуку мне понравились больше, но и эти были неплохи. Под гул ветра мы заснули в своих спальниках.
.
Наутро, заседлав лошадей, Нуржан поехал до кордона по короткой дороге через горы, а я на машине в объезд. Перед местом, где меня стащило, лопатой набросал мелких камней и песка с реки и нормально проехал этот участок. Добравшись до домика, хорошо отдохнули. На следующий день поехали на поиски кабана, охота на которого тоже была в наших планах. Сначала хотели поискать его в местах, где охотились на козерогов, но не вышло. Сейчас у кабанов миграция и находятся они в постоянном движении, поэтому их можно легко заметить в дневное время.
Ущелье тянулось вверх, ручьи почти замерзли, следы зайцев и одиночный след рыси виднелись на тропе, по которой мы шли. Ворон каркал в течение всего пути, словно желая нам удачи. Повыше увидели следы кабанов, прошедших ранним утром, но крупных следов среди них не было. В 16:15 солнце клонилось к закату. На плато, куда мы направлялись, всегда было много копок, а пару лет назад здесь мне удалось добыть двух кабанчиков.
Выехав из леса, мы увидели большую почти бесснежную долину, покрытую мелким кустарником. Вдали возвышались горы, устланные темно-зеленым бархатом елового леса, где живут цари этих мест — маралы. Я ненадолго задумался, но тут же заметил на опушке темное пятно. Сначала принял его за куст, но через мгновение понял: кабан. Он медленной походкой двигался вверх по своим делам, будто не замечая коней. Кабаны быстро привыкают к пасущимся лошадям и не обращают на них внимания, а из-за плохого зрения не видят и человека верхом, тем более если ветер дует от него.
С коня я мгновенно спрыгнул, подал поводья проводнику, снял чехол с карабина и, не кладя его на землю, произвёл выстрел. Попал в заднюю часть секача. Его развернуло, и он, хромая, побежал к лесу. После выстрела из за складки холма появился табун из десяти голов самцов, которые тут же помчались вслед за подранком. Я немного ошеломился, но быстро собрался, нашел в массе кабанов подранка и выстрелом в угон положил его на месте. Егерь похвалил меня за второй точный выстрел в голову. Дальномер показал двести метров. Хороший результат для стрельбы с рук! Здорово, что мой карабин позволяет быстро перезаряжаться и производить точные выстрелы. Разделав кабана, мы укрыли его еловыми ветками и оставили на месте, ведь на улице стоял хороший мороз…
Поскольку всё происходило так быстро, проводник предложил прокатиться до домика, который находился в трех часах езды отсюда, чтобы утром провести разведку и выяснить, где сейчас зимуют маралы. Весной Нуржан собирает там рога в большом количестве. Я согласился, и мы, освещенные миллиардами звезд Млечного Пути, отправились навстречу новым приключениям, но это уже другая история.
