Приехал я однажды в отпуск в родное село с романтическим названием Журавкино, что в Мордовии, у самой границы с Рязанской областью. Встретился с соседским парнем Колей Чижаевым, подарил ему привезенные из столицы рыболовные лески, наборы крючков, мормышек…
Фото: Рашевича Алексея.
Заодно договорились с ним пойти порыбачить на речку Вад.
Уж очень хотелось мне вновь повстречаться с речкой моего детства, на берегу которой еще босоногим мальчишкой пережил свои первые рыбацкие радости и огорчения.
Немало воды утекло с той далекой, детской поры.
Рыбачил на Волге, на Оке, на многих известных водоемах не только Подмосковья, но и Рязанской, Тверской, Ярославской, Костромской, Владимирской областей.
Но нигде мое сердце не билось так учащенно, как это бывает в те редкие случаи, когда встречаюсь с родной речкой, на которой в детстве «пропадал» целыми днями.
Мы шли к верховьям речки, в сторону озера Имарка, знаменитого тем, что в свое время у этого озера рыбачили и охотились писатели Алексей Новиков-Прибой и Александр Перегудов.
Есть у Александра Перегудова даже рассказ, посвященный охоте и рыбалке в этих местах, который называется «Девушка с Имарки».
В августе 1929 года писатели построили на паевых началах на берегу озера домик, куда часто приезжали поохотиться и порыбачить. В советские времена этот домик охранялся государством как исторический памятник, о чем свидетельствовала специальная мемориальная доска на его стене. Несмотря на бездорожье и «глухомань», тысячи экскурсантов не только из Мордовии, но и всего бывшего Союза ежегодно посещали этот уникальный музей.
Среди экспонатов были сохранившиеся личные вещи писателей, редкие экземпляры их книг и рукописей, охотничьи и рыболовные «доспехи». Я тоже несколько раз бывал здесь, оставлял свой добрый отзыв в книге посетителей.
Но с наступлением так называемой «демократии» в сознании у некоторых людей, в том числе и руководителей, стали преобладать другие духовные ценности. И самодур-председатель местного ТОО (товарищества ограниченной ответственности) распорядился отдать этот писательский домик-музей в качестве дворовой пристройки своему знакомому. Местной достопримечательности не стало и озеро словно осиротело.
Сюда и шли мы с Колей. По рассказам моего юного земляка, здесь хорошо ловятся щука и голавль. А про плотву и говорить нечего: там ее просто «полно». Наряду с поплавочными удочками Коля нес в сумке и несколько жерлиц.
— Это на щуку, — говорил он. — Сейчас она хорошо ловится.
Да, стояла осень, и я знал, что в эту пору у зубастой хищницы жор. Но, признаюсь, словам своего юного спутника не придал особого значения. Просто подумалось: пусть позабавится, если ему хочется, своими жерлицами. Возиться с этой снастью, рассуждал я, дело хлопотное, да и вряд ли будет толк. Лично я рассчитывал ловить только на удочку.
Места были действительно заманчивыми: после узких быстрин речка словно расправляла свои плечи — впадала в глубоководные омуты с медленным течением, образуя плавные круговерти с обратным течением.
Облюбовав местечко среди обступивших берег кустов, я размотал удочку. А Коля сначала наловил на песчаной отмели живцов для своих жерлиц-пескарей, плотвичек. Потом вытащил из только ему известных укромных мест под кустами припрятанные длинные толстые пруты. Из этого я понял, что ловит он на жерлицы здесь не впервые.
Привязав к тонкому концу прута рогульку жерлицы с намотанной «восьмерками» леской и установив нужный спуск, он зацепил леску в расщелине рогульки, насадил живца. Затем воткнул заостренный толстый конец прута в берег наклонно над омутом. Еще две жерлицы снарядил таким же образом и установил примерно в двухстах метрах ниже по течению.
Фото: Токарева Александра.
После этого Коля спокойно взялся настраивать поплавочную удочку.
— А не прозеваешь своих щук? — с некоторой долей иронии спросил я его. Честно говоря, я очень сомневался в результативности этой примитивной снасти.
— Нет, не прозеваю, — со спокойной уверенностью ответил он.
На жерлицы я никогда не ловил и мне почему-то казалось, что рыболов, зарядив эту снасть, должен непременно находиться рядом со своими жерлицами. Иначе можно и прозевать поклевку.
Клевала плотва, изредка попадались голавлики. Я увлекся рыбалкой и уже забыл о Колиных жерлицах. Но примерно через час он отложил в сторону свою удочку и сказал:
— Пойду проверю.
Из любопытства я тоже последовал за ним. Первые две жерлицы ничем не порадовали, продолжали висеть, как висели. На одной из них Коля лишь сменил уснувшего живца. А вот третья жерлица…
Еще издали было видно, что леска на рогульке размотана и более половины ее спущена. Под воздействием разматывающейся лески рогулька продолжала дергаться. Потом дерганье прекратилось. Коля почти бегом спустился с крутого берега, взялся за прут и застыл, наблюдая за рогулькой. Я-то думал, что он сразу сделает подческу. А он стоял с прутом в руках и чего-то выжидал.
— Тащи же! — крикнул я ему в нетерпении.
Коля поднял руку и чуть помахал мне ладонью, давая понять, чтобы я помолчал. Но вот рогулька снова задергалась, сходящая с нее леска стала уходить в глубину. В этот момент Коля наконец подсек. И тут началось!
Прут-удильник в Колиных руках круто изгибался под мощными рывками рыбы. Мне с высоты крутого берега уже было видно в прозрачной воде извивающееся тело сопротивляющейся крупной щуки. «Неужели сорвется?» — от этой мысли даже похолодела спина.
Не сорвалась. После недолгой борьбы, когда щука утомилась и удалось подвести ее ближе к берегу, Коля ловко поддел ее подсаком. Довольный, улыбающийся, он поднялся ко мне, держа в руках подсак с трепыхавшейся в нем щукой.
Когда волнения улеглись, я спросил у Коли, почему он выжидал, долго тянул с подсечкой. Он пояснил: надо было подождать, чтобы щука заглотила живец с крючком. Сначала она хватает живца, уходит чуть в сторону и останавливается, чтобы заглотить рыбку. В это время рогулька висит неподвижно. А заглотив живца, щука уходит, о чем опять же сигнализирует рогулька. В этот момент и надо подсекать.
Я подивился смекалистости и мудрости юного рыболова. Недаром в селе говорят, что Коля без рыбы домой не возвращается. А в тот памятный день он поймал еще одну щуку. А я после этого случая резко изменил свое мнение об этой, казалось бы, неказистой и примитивной снасти, стал относиться к ней с должным уважением.
Фото: Яншевского Андрея.
Так что же это за снасть — жерлица? По выражению классика литературы о рыбах России и рыбной ловле Л. Сабанеева, жерлица — «это специально щучий снаряд». Он же отмечал, что жерлица — «чисто русское изобретение, весьма простое и остроумное, совершенно не известное в Западной Европе».
Трудно возразить классику. Действительно, нет ничего проще изготовить жерлицу самому, даже непосредственно на рыбалке.
На обыкновенную рогатку, вырезанную из ветки, наматывается «восьмерками» капроновый шнур или леска. На одной из ножек рогатки делается ножом расщелина, в которую слегка защемляется остаток лески при установке жерлицы.
Защемлять леску надо не сильно, чтобы при хватке хищником живца и натяжении лески она могла легко сойти из зажима, не препятствуя движению хищника. Но и не настолько слабо, чтобы леска могла соскочить из зажима под влиянием силы течения или под рывками живца. К концу лески, разумеется, привязывается крючок или тройник. Выше него — грузило.
Этой снастью можно облавливать самые недоступные для других снастей участки водоема. С лодки можно устанавливать жерлицы в прогалинах среди водной растительности, прикрепляя их к палкам, воткнутым в дно. Жерлицы можно подвешивать и к веткам кустов или деревьев, нависших над водой. Можно прикреплять их к длинным прутам-удильникам, как было описано выше.
Несмотря на свою примитивность, снасть эта довольно добычлива, а ловля на нее увлекательна. Попробуйте — не пожалеете.
