Завалы на земле были покрыты плотным мшистым ядовитым налетом. Безлюдье и дикость не пугали, наоборот внушали уверенность, что у тебя есть право на эти места, что только тебе раскроют их тайны.
Иногда появлялась настороженность, но это чувство наоборот придавало энергию, возбуждало любопытство, заставляло действовать решительно. А главное, не исчезало желание идти всё дальше вглубь лесной чащи.
Иногда казалось, что это путь во тьму веков, к тем временам. И к тому, кто там может встретиться тебе. Возможно, он ждёт и готов идти навстречу. Даже повести за собой…
Мужчина, перебравшийся с городской квартиры на дачу у лесной опушки, попросил меня помочь обкорнать старую дикую абрикосину. Древесина у нее плотная, крепкая, долго горит – то, что нужно для печи, которой отапливался дом.
Мы оперативно справились, напилив, нарубив, наломав множество дров. «Не рассчитывал сегодня всё закончить», — заметил друг, приглашая за стол (как полагается подобных ситуациях).
Несколько дней спустя я отправился в густые леса искать вешенки. Поиск этих грибов – одно из моих любимых занятий. Зайдя глубже в чащу и оказавшись посреди зарослей деревьев, я вспомнил фразу — «я и не думал».
Чем глубже в лес, тем больше дров, грибов, а вот красивых слов всё меньше хочется произносить.
Мыслей стало меньше, хотя и не исчезли вовсе. Прошла тревожность, изменился характер и порядок появления мыслей.
Размышления (в нашем понимании) остались позади, на городских перекрестках, где я уже не живу. Прекратив измерять жизнь его стандартами и мыслить привычным образом, как того требуют общественные нормы, всё складывается так, как действительно необходимо, как это нужно тебе самому. Достичь этого можно только за пределами суетливого городского скопления людей, вдали от толп.
В теплом и комфортабельном мире квартиры, где тебя радостно убаюкивает различным изобилием цивилизации, где фантазия может будоражить воспоминания, рисовать любые образы и создавать прекрасные истории.
Его возможности не простираются до извлечения природного чутья из глубины подсознания и возрождения активных природных инстинктов. Нельзя точно сказать, сколько в нас приобретенного социального поведения, а сколько – изначально-природного. В то же время, механизмы саморегуляции и сбалансированности дикой природы интересны и полезны для любознательного ума: они могут удивить, восхитить и подтолкнуть к размышлениям о том, как можно организовать человеческое сообщество.
В диком мире, увлекаясь поиском разных трофеев, человек словно пробуждает свою первобытную сущность, с упоением познает свежесть природы и живет её тайнами.
То, что мы называем цивилизованным сознанием, отделилось от первоначальных инстинктов. Но эти инстинкты не исчезли, утратив контакт с сознанием, они вынуждены проявляться косвенно. Слова немецкого психолога Юнга чаще всего приходят на ум среди дикой природы, где пробудившееся чувство первобытности переносит в мир первородства, давно забытый человечеством.
Дикая природа стала обыденным зрелищем. Я, подобно большинству людей, чувствую и продолжаю ощущать стремление к высшей, или духовной жизни, и в то же время тягу к первобытным истокам.
Мне нравятся дикие начала не меньше, чем нравы. Рыбалка до сих пор нравится мне своей вольностью приключений. Иногда хочется грубо ухватиться за жизнь и прожить день, как звери.
В мысли (как и в этом состоянии!) знакома охотникам и рыбакам. Прокладывая в диких дебрях добычливую тропу, я словно возвращаюсь домой. Под крышей родного дома я не одинок. Но это совсем не то, что встречается в обществе, что ощущается в толпе.
Не знаю, откуда берётся это чувство, из каких глубинах души оно возникает, но ощущаю рядом с собой присутствие предка – охотника и рыбака, собирателя дикоросов. Внутри меня его призыв, атомы и клетки, кровяные тельца и антитела, вдохи и выдохи, позывы желудка и сердечный ритм, душевные движения и просветления.
Звезды сдвинулись, на солнце появились новые пятна, изменился облик планеты, но человек всё же оставался человеком, а детство его никуда не исчезло. По крайней мере, память о нём сохранилась.
Под старинной картиной с казаком написана надпись: «Откуда я родом взялся на свете? Каждый из вас хочет знать приметы. Женщин в Сечи мало, всякий это хорошо знает. Разве скажешь — из рыбы или из пугача дед мой плодом?».
Без груза прошлых мыслей, не мучимый их навязчивостью, без оглядки и особых ожиданий я вхожу в лесную глубину. Мой предк – добытчик, надежно скроенный, суровый и немного задумчивый, всегда рядом со мной. Я следую его тропе, он наблюдает за переплетающимися ветвями, остатками обгоревших стволов, солнечным светом, тенями и костровым пламенем.
Его призыв не всегда ясен, но никогда не стихает. Что-то шепчет, что-то напоминает, влечет меня вперед. Упрямо ведет через овраги и буреломы, топи и тернии. Возможно, приведет в непроходимые заросли или болото.
Я уверен, спасет, даст подсказку, как вернуться, поддержит в трудный момент, предложит полезный совет. Единственный правильный и возможный в этих диких условиях. Может быть, и на жизненных дорогах по ту сторону реки, которую я оставил.
Предсказания о будущем — трудная задача. Но если судить по действиям человека, его поступкам, можно с уверенностью сказать, что он идёт по пути к своим первобытным предкам-приматам.
Может быть, всевышний пожелал вернуть его туда, для нового начала? Я, кажется, также отправляюсь туда. У нас же разные пути, мотивы и задачи.
