Всё началось с того, что на предыдущей рыбалке на Волге сломался эхолот. С утра он показывал метровый слой рыбы на дне. Было впечатление, что рыбы лежат и спят одна на другой, прибор пищал как счетчик Гейгера в Чернобыле.
Обрадованными мы опустили снасти в воду, но постепенно радость стала улетучиваться. Рыбы, наверное, действительно спали. За день мы не увидели ни одной поклевки. А вечером ко всему прочему у эхолота исчезло изображение.
Чтобы компенсировать неудачу, на следующий день решили ехать подальше – на север Тверской области. Там рыба не настолько капризна и можно было рассчитывать на что-то. Сказано, сделано. Ночью поезд притормозил, высаживая нас на заброшенной платформе посреди леса. А впереди еще предстоял семикилометровый бросок через лес к озеру.
Нагруженные палатками, снаряжением и прочими атрибутами рыболовного спорта, с трудом продираясь через лес, к утру вышли на берег водоема. Просверлив несколько лунок и измерив в них глубину, определились с местом ловли. Постепенно стал наступать рассвет, небо начало терять бездонно-пугающую черноту, которая начала растворяться как пятно мазута в чистой воде. И медленно круг видимости, до этого ограниченный двумя-тремя метрами, стал расширяться, выхватывая из темноты все новые и новые очертания озера и стоящего на берегу леса. Через час будет совсем светло. Вот опущена прикормка на дно, можно осмотреться.
Рассвет принес первые робкие поклевки. Но после пяти подлещиков ладони в полтора насадки атаковали полчища мелкой плотвы. Мормышка едва касалась дна, как тут же висла плотва размером с палец. Смена лунок не принесла никакого результата. На десять пятнадцать плотвичек попадался один приличный подлещик. Но короток зимний день. Небо начало сереть, предвещая скорые сумерки и ночь. Шли вторые сутки без сна.
Одну ночь мы были в пути, вторую нужно было коротать на льду. Проблема состояла в том, что на льду, в отличие от Волги, плескалось тридцать сантиметров воды. Спать зимой по уши в воде, сами понимаете, сложно. Я сгреб со льда снег в кучу и на получившейся платформе поставил палатку. Ночью еще пытался ловить, но клевали исключительно одни ерши. Оставив удочки до утра, залез в спальник и сразу же уснул. Проснулся от холода. Была оттепель. За ночь снежную платформу под палаткой размыло, а сверху ещё вдобавок пошел дождь. Палатка промокла насквозь, а спальник плавал в луже.
Поймав с утра те же пять подлещиков, я опять начал дергать мелкую плотву. Не дожидаясь массового наплыва этой заразы, сразу ушел на самую глубокую лунку. Но насадка не дошла до дна полтора метра и остановилась. После контрольной подсечки вынул все ту же плотву с палец. Да, теперь ты не даешь насадке даже опуститься на дно. При втором забросе все повторилось. Мормышка остановилась в полутора метрах над дном и на ней повисла рыба с палец. С третьего заброса удалось пробить слой мелочи и опустить мотыля на дно. Как только это произошло, поплавок тут же всплыл. После подсечки на леске почувствовалась приличная тяжесть.
Аккуратно перебирая леску, я вытянул на лед подлещика около восьмисот грамм. Второй раз пробив слой малька и положив насадку на дно, вытащил второго. Дальше плотва начала брать со дна, не останавливая наживку в толще воды. Еще не осознав догадку, схватив снасть я побежал в другое место. На третьей лунке мормышка остановилась в метре над дном. Пробив слой плотвы, снасть опустилась на дно, и сразу же последовала поклевка крупной рыбы. Так вот оно, что. Там где стоит крупная рыба, вытесняет мелочь вверх. А если крупной рыбы нет, то мелочь стоит на дне. Дальше ловля пошла успешнее. Обойдя несколько лунок мы находили место, где мелкая рыба хватала насадку над дном и пробив слой мелочи, опустив наживку на грунт сразу вытаскивали крупную рыбу. За этот день мешки для рыбы значительно пополнились.
Второй день подошел к концу. Обратный путь оказался труднее. В рюкзаке лежала насквозь мокрая палатка и спальный мешок. В общей сложности килограмм десять просто воды. Забегая вперед, скажу, что палатка для полного высыхания четыре дня сохла дома на батарее. Да плюс к этому килограмм пятнадцать пойманной рыбы. С трудом передвигая ноги, несли мы тяжесть груза за плечами, отдыхая каждые двадцать минут. Уже сняты все свитера, и под бушлатом осталась одна тельняшка, мокрая насквозь. А время постепенно поджимало. Пришлось увеличить темп, чтобы не опоздать на поезд. От такой нагрузки очертания предметов вокруг постепенно поплыли.
Мы шли и видели только тропинку перед нами. Шаг, другой, шаг, другой всё внимание, как на ударах метронома, сосредоточилось на коряге у тропинки. Вдруг коряга показалась прыгнувшим на меня зверем. От усталости и напряжения я даже увидел не только его самого, но самое главное, даже его движение. Что-то похожее на крупную собаку присело и прыгнуло на меня. Инстинктивно отшатнувшись, я автоматически выхватил из валенка финку, готовый к обороне. И только через несколько секунд понял свою ошибку.
Тем не менее, к платформе мы вышли вовремя. Скоро пришел и поезд. Покачиваясь в вагоне под перестук колес я задумался, а зачем же всё-таки носит нас по всему свету, изматывая порой от предельных нагрузок до потери сознания. И как всегда ответ остался где-то там за пределами этого сознания. Да и кто из туристов, рыбаков, охотников ответит точно на этот вопрос? Но проходит время и опять уносит нас ветер странствий в другие края, подвергая здоровье, а порой и жизнь, риску от противоборства с дикой природой. Но сколько непередаваемых ощущений это несёт? Сколько есть, чего вспомнить? И мне кажется, оно того стоит.
