В те времена, когда приобретение охотничьего ружья не требовало сбора внушительного пакета документов, подтверждающих психическое здоровье и отсутствие склонности к наркомании, ситуация была иной. В то время не существовало наркопритонов в каждом доме, и получить наркотические вещества было невозможно. Для покупки ружья достаточно было являться членом общества охотников.
Действительно, для получения разрешения на охоту необходимо было иметь рекомендации как минимум двух опытных охотников, пройти годичный период обучения и сдать проверку на знание основ охоты. Лишь после этого можно было получить охотничий билет, который давал право на приобретение оружия. Охотничьи ружья с гордостью демонстрировались в домах, часто на видных местах. Однако при этом не происходило стрельбы детей в школах и детских садах.
В один осенний день я ехал на электричке в Тверскую область, на станцию «Конаковский Мох», чтобы поохотиться. Однако охота была не единственной целью поездки. Эти места славились обилием ягод и грибов. Поэтому сбор ведра клюквы и ведра грибов, возможно, даже стал более важной задачей. Стоит отметить, что в те годы электричка была заполнена такими сборщиками. Многие ехали компаниями, многие были знакомы друг с другом. Веселый говор наполнял вагон.
Электричка прибыла на станцию еще до рассвета. Самые торопливые сразу направились в лес. Другие же развели небольшие костры, поставили на них котелки и стали пить чай. До восхода солнца оставалось примерно около часа. Как замечательно встречать осенний рассвет в лесу. Комары уже не досаждают. В лесу царит тишина, дышится легким влажным воздухом. Успокаивающе потрескивают дрова в костре. Ароматный чай с дымком не сравнится с тем, что заваривают на плите. И вот постепенно начинает светлеть небо. Сначала появляется небольшой просвет, а затем все ярче и ярче, уже слабое перед зимой светило пробивается сквозь облака, в лесу становится светлее и можно отправляться в путь.
Наконец наступило утро, и, потушив костры, люди начали расходиться по своим местам. Пошел и я. Собирая клюкву, я осматривался по сторонам. Ружье было готово к бою. Здесь могла появиться тетерева, но главной целью охоты был рябчик. Я шел уже полдня, ведро наполнилось алой ягодой более чем наполовину, однако дичи не было. И внезапно откуда-то вылетел рябчик и уселся на большой куст, расположенный в двадцати метрах передо мной. Не торопясь, я поднял ружье и выстрелил.
Птица стремительно упала за куст, и мгновенно из-за него раздался отчаянный, полный ужаса женский крик. Я почувствовал, как все внутри меня похолодело – не угодил ли я кому-то? Но это невозможно. Рябчик находился на высоте примерно десять метров над землей. Я подумал об этом, когда целился в него. Я бросился наперегонки, чтобы узнать, что случилось. От увиденного я сначала онемел. За кустом стояла женщина и не переставала визжать. При этом ее нижнее белье лежало на земле возле щиколоток, а юбку она задрала до подмышек. А под ногами трепыхался рябчик.
Сразу представил себе такую картину: женщина присела под кустом, занявшись личными делами, и вдруг раздался выстрел – на голову падает сбитая птица. Неудивительно, что от такой неожиданности она закричала. Наблюдая за ней, я не смог удержаться от смеха. Придя в себя, она поправила нижнее белье, опустила юбку и, обсыпая меня оскорблениями, быстро скрылась в лесу. Подняв дичь, я, с трудом сдерживая улыбку, продолжил сбор клюквы. Больше в этот день на меня никто не нападал.
Вечером я оказался на платформе. Как только я появился, людской гомон прекратился, а уже через секунду вся платформа разразилась безудержным смехом. Некоторые при этом указывали на меня. Информация о случившемся с рябчиком распространилась по округе стремительно. Среди одной из групп стояла ключевая участница произошедшего. Спустя несколько часов она смогла успокоиться, не проявляла гнева, а с насмешливой улыбкой поглядывала на меня.
Прибыла и электричка. В ней оказалось значительно меньше пассажиров, чем утром. Многие покинули вокзал ранее, воспользовавшись дневными поездами. Я занял свободное купе. На плече висел чехол с ружьем, в те времена можно было спокойно путешествовать, не опасаясь допросов со стороны сотрудников полиции, которые выискивали повод для придирок.
У меня под ногами стояло ведро с грибами, а в рюкзаке находился мешок с клюквой. Через минуту рядом со мной уселась пожилая женщина, спросив, можно ли ей присесть. «Я вижу, вы охотник, а значит, приличный человек, – сказала она. – С вами не страшно ехать». В те годы охотник считался символом защитника.
