фото: Fotolia.com
Саян, по документам русско-европейской лайки, первым делом загнал кота на печь, деловито осмотрел дом, обнюхал вещи и с трудом согласился отдыхать на коврике у порога.
Время незаметно пролетело, и Саян из задорного «медвежонка» превратился в крепкого, накачанного красавца с могучей грудью.
Ранние охоты, добычи и призы с выставок и испытаний давно забыты.
Саян добывал как крупных животных, так и мелких птиц, вылавливал из воды даже раненых уток.
Одинокий стрелок останавливал под выстрел диких кабанов и лосей. Из ценного помощника и лидера на охоте Саян стал постоянным спутником в лесу и верным, надежным другом в жизни.
Вернувшись с охоты поздним часом, сократил путь домой, перейдя по льду только что заледеневшей реки.
Я перешел почти всю реку, когда под ногами вдруг проломился лед. Я мгновенно оказался в ледяной воде. Ружье скользнуло на дно, а я, лихорадочно скребя ногтями по льду, не смог до дна достать ногами и чувствовал, как течение пытается утащить меня по льду.
Шум бесполезен: до деревни далеко, а берег высокий. Броском вытащить тело на поверхность не получается — течение сильнее тянет под лед. Холод проник в каждую клетку, обувь и мокрая одежда тянут вниз как ‘тонна’.
«Конец», — подумал я, как заметил скатившегося по крутому склону Саяна. Ранее он ушел по заснеженному лугу вперед. С визгом и лаем Саян метался по берегу, а затем и по льду. Осторожно приближался ко мне.
В конце концов собака подошла настолько близко, что я смог поймать её онемевшими пальцами за шерсть и потянуть. Как это произошло точно не помню, но Саян оказался со мной в ледяной воде. Мне пришлось отпустить его, снова ухватившись руками за поверхность льда, пытаясь остаться в лунке.
Саян удивительно ловко взобрался на кромку, но не убежал, а продолжал лаять и скулить, двигаясь у самого обвалившегося края. В следующей попытке мне удалось схватить его за заднюю лапу. Саян потянул, скользя по льду, скуля и рыча.
Я добрался до груди, чтобы выйти из воды, а затем, перевернувшись на бок, освободил ноги, схваченные судорогами.
Друзья извлекли ружье на следующий день. Оно находилось в нескольких метрах от полыньи, течение унесло его туда. Не я, и Саян даже не простудились, хоть от полыньи до дома приходилось идти около четырех километров…
Спустя несколько лет, промерзнув во время охоты на «номере», попросил сходить в загон. Саян как всегда со мной, поэтому, чтобы не таскать оружие по гущарам (стрельба в загоне запрещена), оставил свой СКСО в машине.
С криком и гиканьем ползагон проскочил, услышав, что Саян поднял зверя, а затем голос его удалялся в сторону стрелковой линии. Выстрелы не заставили себя ждать. Вскоре лай прекратился. На моём пути возникла небольшая поляна, на которую я и вышел.
Вдруг увидел, как снег сыплется с веток, и на эту же поляну выскочил огромный кабан, остановившись посередине. Поняв, что зверь ранен, с сожалением и содроганием вспомнил об оружии, оставленном безответственно в машине.
Сбежать слишком поздно, рядом деревьев не наблюдается. В чужом голосе крикнул егерю, идущему неподалеку, о раненном кабане. Но было уже поздно – кабан бросился на меня, разбрасывая кровавую пену по снегу. Успел подумать, что попытаюсь отпрыгнуть в сторону.
В снегу по кабаньей борозде двадцатиметровыми прыжками выскочил Саян, догнал кабана и вцепился ему в пах. Кабан осел, попытался ударить клыками собаку, но не достал. Развернувшись от меня, бросился на Саяна, который ловко увернулся, уводя секача обратно в лес.
В этот момент прибыл егерь и убил зверя с одного выстрела. Секач не добрался до меня примерно десять метров.
Мы провели множество замечательных охот с Саяном, бесчисленное число раз ночевали у костра в густых лесах. Он одержал победы на разных соревнованиях и выставках, заработав много медалей, жетонов и грамот.
Жизненный путь собаки слишком короток. Промысловый охотник проводит еще меньше лет в этом мире.
В двенадцать лет Саян постарел: начал плохо слышать, ослеп на один глаз, почти перестал рычать. Однажды, всю ночь пробыв во дворе, под утро, выкопав лаз из вольера, исчез. Домой больше так и не вернулся.
Больше недели искали его повсеместно, но безрезультатно: Саян исчез навечно в иной мир, предназначенный для собак.
Сегодня, любуясь черно-белыми лаками с хвостом-колечком и ушками-треугольниками, я вспоминаю своего Саяна – надежного охотника и преданного верного друга. Возможно, это его потомство, возможно, его кровь в этих наследниках сегодня радует и греет чужую душу – душу настоящего охотника.
