Из всех диких копытных Сибири и Дальнего Востока наиболее чувствительна
к неблагоприятным условиям зимовки сибирская косуля. Это объясняется относительно небольшими размерами ее тела, что невыгодно с точки зрения сохранения тепла, и небольшими размерами желудка, способного вместить малое количество пищи
В условиях зимовки этому зверю приходится затрачивать существенно больше энергии на единицу веса, чем более крупным копытным. К тому же глубокий снег не только затрудняет доступ к корму, но и резко ограничивает подвижность невысокой в ногах косули.
Из тех районов, где средняя глубина снегового покрова составляет более 40–50 см, наблюдаются регулярные откочевки косуль. Самые протяженные маршруты миграций (несколько сотен километров) отмечены для косуль, живущих в бассейне Амура. Об их былых масштабных миграциях на Дальнем Востоке можно узнать из записок русских путешественников Н.М. Пржевальского и В.К. Арсеньева. Еще в середине XIX века большие группы мигрирующих косуль весной и осенью пересекали таежные реки в строго определенных местах. Но уже в начале двадцатого столетия, после проведения железной дороги и заселения долины Уссури, массовые кочевки косуль здесь фактически прекратились.
Сказалось беспощадное истребление животных на переправах. Не менее интенсивно охотились на косуль в Приамурье. Как следует из отчета военного губернатора Амурской области, в начале зимы 1888 года было добыто около 150 000 косуль. Несмотря на это, косули упорно продолжали свои миграции. В XX веке люди создавали все новые и новые трудности многострадальным странникам.
Сплошная линия пограничных заграждений сделала невозможным массовое перемещение косуль между правобережьем и левобережьем Амура. В 1960–1970 годах были полностью распаханы целинные земли южной части Зейско-Бурейской равнины — не менее полутора миллионов гектаров, где ранее обитало около 70 тысяч косуль. Некогда грандиозные миграции этих копытных стали менее заметными, а во многих районах и совсем прекратились. В середине 1970-х одним из немногих мест, где в период осенних кочевок за день можно было увидеть несколько десятков косуль, оставалось Зейское ущелье.
Здесь пролегал один из важнейших миграционных путей. Еще в середине 1963 года Зейское ущелье и восточная часть хребта Тукурингра вошли в состав Зейского заповедника, но это не спасло косуль от натиска цивилизации. Уже в 1976 году основные места переходов в устье р. Гилюй были перекрыты заливом заполняющегося Зейского водохранилища. Основные места отела на Верхне-Зейской низменности оказались затоплены искусственным водоемом. В результате к концу 70-х годов сезонные миграции прекратились, а численность косуль на севере Зейского района снизилась почти на порядок. В 90-х прошлого века кочевки косуль в Зейском заповеднике возобновились, но их интенсивность стала в 10 раз ниже.
Досталось косулям и на Бурейском водохранилище. Во время сезонных кочевок эти животные шли по прибрежным склонам, вдоль долины Буреи. Крупные водохранилища аккумулируют тепло и замерзают позже естественных водотоков. Поздней осенью 2006 года после затяжной и относительно теплой погоды быстро похолодало, начались сильные снегопады. Увеличение снежного покрова инициировало миграцию. При продвижении на юго-запад вдоль правобережий Бурейского водохранилища косули вынуждены были преодолевать широкие заливы его притоков: Чукчана, Правых Аголей, Чеугды, Талаканки.
До создания водохранилища эти реки не представляли опасности для животных. В конце ноября 2006 года широкие заливы (до 2 км) были покрыты слоем тончайшего льда, занесенного снегом. Косули выходили на заснеженный лед, проваливались и тонули. Оставался один, сравнительно небольшой участок, где легендарный «ход козы» можно было увидеть воочию. Это восточная и северо-восточная часть Амурской области: нижнее течение притоков Селемджи — Норы и Альдикона, а также среднее течение реки Зеи вплоть до устья Селемджи. На Норе (правый приток Селемджи) во время осенней миграции один наблюдатель мог увидеть за день около сотни косуль, переплывающих реку. Специально для охраны крупнейшей мигрирующей популяции был создан Норский заказник республиканского значения. Казалось бы, все складывалось благополучно, но реальная угроза исчезновения нависла и над этой популяцией…
Развернулись работы по проектированию ГЭС на Селемдже. Новое водохранилище грозило полностью перекрыть миграционный путь косуль. Перед ними могли появиться водные преграды шириной 7,5–12,5 км. В случае создания ГЭС у Селемджинской популяции практически не было бы шансов на выживание и восстановление сезонных миграций. На защиту косуль встали зоологи Ю.А. Дарман, В.М. Сапаев и В.Г. Швец, убедительно доказавшие недопустимость перекрытия путей сезонных переходов животных водохранилищем. При проведении государственной экспертизы СССР вопрос о миграциях косуль стал одним из основных. Проект Селемджинской ГЭС (тогда она называлась Дагмарской) был отклонен как экологически опасный и экономически невыгодный.
В 1998 году на базе ранее существовавшего заказника был создан Норский заповедник. В число его основных задач вошли изучение и охрана мигрирующей популяции косули. Тогда казалось, что селемджинские косули под надежной защитой и их ежегодным путешествиям уже ничто не угрожает. Но косулям Приамурья грозила новая беда, которую им снова уготовили энергетики…
5 апреля 2023 года на интернет-ресурсе «Телепорт. РФ» со ссылкой на ТАСС было опубликовано сообщение о том, что компания «РусГидро» приняла решение о строительстве в Амурской области Селемджинской и Нижне-Зейской ГЭС, возведение которых может начаться уже 2024 году.
Создание Нижне-Зейского и Селемджинского гидроузлов перекроет важнейшие миграционные пути сибирской косули и окажет резко негативное воздействие на Верхне-Депскую, Норскую и Альдиконскую мигрирующие популяционные группировки, что является прямым нарушением Федерального закона о животном мире, запрещающего нарушение миграционных путей диких животных. Для Норской группировки это будет фактически смертным приговором. Междуречье Норы и Селемджи на территории Норского заповедника представляет собой основные места отела и летние пастбища крупнейшей мигрирующей популяции косуль — не менее 6–7 тысяч особей.
Летом плотность населения достигает 40–50 особей на 1000 га. Осенью косули откочевывают на 100–150 км к юго-западу. В местах традиционных переправ за сутки можно увидеть 100–200 животных. Последние в мире места массовых переправ косуль представляют одну из важнейших природных достопримечательностей Амурской области. Селемджинское водохранилище сделает недоступными места размножения этих копытных, а Нижне-Зейское перекроет пути к зимовкам в многоснежные годы. Как уже говорилось, случаи массовой гибели косуль отмечались на Зейском и Бурейском водохранилищах, однако на Селемдже и Нижней Зее следует ожидать настоящей катастрофы для этих животных. Например, в ноябре 2015 года через территорию проектируемого Нижне-Зейского водохранилища (выше поселка Чагоян), на правый берег реки Зеи перешло около 3 тысяч косуль. При наличии здесь искусственного водоема большинство животных ожидала бы смерть.
Только на Нижней Зее масштабы единовременной гибели косуль при массовом переходе через водохранилище могут составить по разным оценкам от 3 до 10 тысяч особей; никак не меньше их погибнет на Норе и Селемдже. Косуля навсегда потеряет роль массового охотничьего вида, играющего значительную роль в жизнеобеспечении местного населения. Необходимо отметить, что падение численности коснется и других промысловых видов. Угодья, включающие среднее течение долины Зеи, всегда выделялись исключительно высокой плотностью населения охотничьих животных. Недаром здесь было учреждено два крупных зоологических заказника (Усть-Тыгдинский и Иверский), которые будут частично затоплены. Богатейшие охотничьи угодья Шимановского и Мазановского районов, примыкающие к долинам рек Зея и Селемджа, фактически потеряют свое промысловое значение.
То же самое можно сказать о рыбных ресурсах. В формирующихся водохранилищах и их притоках резко сократится численность ценных пород рыб-реофилов: хариуса, ленка, тайменя, сига. За кратковременным всплеском поголовья малоценных озерных видов (озерный гольян, чебак, серебряный карась, амурская щука) последует быстрое необратимое оскудение рыбных запасов искусственных водоемов. Экологический ущерб от создания Селемджинской и Нижне-Зейской ГЭС не ограничится катастрофическим воздействием на мигрирующие группировки косуль. В нарушение закона РФ от ООПТ Селемджинское водохранилище затопит значительную часть территории Норского заповедника, а оставшимся охраняемым наземным экосистемам будет нанесен невосполнимый ущерб. Эти водно-болотные угодья представляют ценнейшие местообитания не менее 29 редких, охраняемых видов птиц. У черного аиста здесь отмечена уникально высокая плотность населения — около одной особи на 100 кв. км. Это максимальный показатель для всей мировой популяции. У дальневосточного аиста и японского журавля здесь самые северные места гнездования.
В этих местах обитает крупная обособленная гнездовая группировка черного журавля, сухоноса и клоктуна. В междуречье среднего течения Селемджи и Норы существует единственная на территории Амурской области оседлая группировка рыбного филина, состоящая из 5–6 гнездящихся пар. В случае создания Селемджинской ГЭС все упомянутые группировки будут фактически уничтожены.
Возникает целый ряд вопросов. Неужели в современной России сохранение последних мигрирующих популяций косуль имеет меньшее значение, чем в СССР? Какова цель возведения новых больших плотин в регионе, где уже функционируют Зейская, Бурейская и Нижне-Бурейская ГЭС? Допустимы ли столь масштабные экологические издержки и можно ли их избежать?
В настоящее время большинство экспертов считают, что энергии Зейской, Бурейской и Нижне-Бурейской ГЭС достаточно для обеспечения потребностей хозяйства российского Дальнего Востока на обозримую перспективу. Создание крупных водохранилищ с необходимыми противопаводковыми емкостями сопряжено с целым рядом негативных экологических и социальных последствий.
Потребуется затопить огромные территории наиболее продуктивных сельскохозяйственных угодий и природных комплексов с максимальными показателями биоразнообразия. При этом понадобится ликвидация множества поселков и переселение десятков тысяч человек. Створы большинства перспективных плотин находятся в зонах тектонических разломов с высокой сейсмичностью. Их строительство существенно повысит риск техногенных катастроф.
Строительство Селемджинской и Нижне-Зейской ГЭС не решит вопроса борьбы с наводнениями, но гарантированно создаст массу острейших социальных и экологических проблем. После возведения плотины Селемджингской ГЭС под воду уйдет несколько крупных населенных пунктов, участок БАМа и автодороги регионального значения. Площадь акватории составит около 800 кв. км.
Будут затоплены обширные болотные массивы Норских и Альдиконских марей. Они представляют эффективный стабилизатор стока, способный аккумулировать огромный объем воды, препятствуя катастрофическому подъему уровня ниже по течению. Этот мощный естественный противопаводковый барьер не требует дополнительных затрат и надежно работает вне зависимости от технологических или экономических факторов. Кроме того, по данным российских ученых, болота Сибири и Дальнего Востока наиболее эффективно аккумулируют углерод, препятствуя развитию глобального потепления.
Что же в итоге? Два новых крупных водохранилища, расположенных на самых уязвимых участках, не избавят Приамурье от наводнений при экстремальных объемах стока, а скорее повысят риск внеплановых технологических попусков и аварийных залповых сбросов, как это было на Саяно-Шушенской ГЭС. А вот огромные экологические и социальные издержи гарантированы.
В последние годы Приамурье стало ареной масштабной природоохранной деятельности: создан Бурейский природный парк и ряд других региональных ООПТ; в рамках государственной программы «Экология» учрежден первый в области Токинско-Становой национальный парк; ОАО «РусГидро» поддерживает экопросветительскую деятельность Зейского и Хинганского заповедников. Но проектирование Селемджинской и Нижне-Бурейской ГЭС может легко перечеркнуть все достигнутые успехи.
Оптимальным выходом из сложившейся ситуации было бы рассмотреть строительство новых гидроузлов не как универсальную меру, а как один из пунктов комплексной программы по предотвращению негативных социальных последствий наводнений. В эту программу могут входить следующие пункты:
1) переселение людей из мест, наиболее опасных при наводнениях; 2) огораживание дамбами некоторых поселений и объектов инфраструктуры; 3) оптимизация использования противопаводковых емкостей существующих водохранилищ; 4) повышение оперативности и точности прогнозов наполняемости водохранилищ за счет увеличения числа гидропостов; 5) создание в верховьях рек небольших водохранилищ, не препятствующих сохранению биоразнообразия, не ухудшающих социальную обстановку в регионе и способствующих развитию местных производств; 6) заблаговременное планирование попусков из водохранилищ (в том числе экологических).
На территории Амурской области есть варианты размещения ГЭС, полностью отвечающие предложенному взвешенному подходу. Это Экимчанский (верховья реки Селемджи) и Верхне-Ниманский (верховья реки Ниман — левый приток Буреи) перспективные створы, где строительство ГЭС было бы сопряжено с наименьшими социально-экологическим издержками. Примечательно, что в поручении президента 2021 года говорилось о проработке вопроса возможности строительства ГЭС на реках Ниман и Селемджа. Как уже отмечалось, в верховьях обеих есть экологически приемлемые створы. Однако энергетики выбрали наиболее опасный вариант размещения ГЭС на Селемдже и возведение новой плотины в долине Зеи, экосистемы которой уже испытывают интенсивное воздействие крупнейшего на Дальнем Востоке водохранилища.
О возможности создания ГЭС на реке Ниман в сообщении «РусГидро» даже не упоминается. Вероятно, отказ от строительства плотин в верховьях Селемджи и Нимана связан с меньшей транспортной доступностью этих участков и меньшими масштабами проектов. Но подход «строим где легче и дороже, невзирая на последствия» отвечает лишь корпоративным интересам гидростроителей. При этом нельзя забывать о том, что ОАО «РусГидро» не частная, а государственная компания.
Объективный анализ показывает, что решение о строительстве Селемджинской и Нижне-Зейской ГЭС отвечает главным образом ведомственным и корпоративным интересам лиц и организаций, заинтересованных в освоении максимальных средств при минимальных трудозатратах. Нельзя допустить ситуации, когда из-за такого однобокого подхода Приамурью будет нанесен колоссальный экологический и социально-экологический ущерб. Хочется надеяться, что сохранение родной природы важно для всех неравнодушных людей нашей страны. Еще не поздно спасти последних мигрирующих косуль Дальнего Востока — вывести из «зоны высокого напряжения» проектируемых экологически-опасных ГЭС. Сейчас решается вопрос, станут ли их сезонные миграции доро́гой «в последний путь» или будут путем доброй надежды для всей живой природы Приамурья…
