Тонкое удилище, согнувшись в дугу, гасит рывки попавшегося на крючок карася. Пытаюсь не пустить рыбу в заросли кубышки, но сильный карась, упорно тянет в спасительные дебри. Наконец, мне удаётся справиться с рыбой и на поверхности показывается упитанный красавец, отливающий золотой чешуёй!
Легкая белая дымка поднималась над гладью лесного озера. Окружающий его лес постепенно просыпался, наполняясь всё новыми и новыми звуками. Закудахтали в камышах лысухи, заботливая утка-мать, нежно крякая, созывала завтракать своих ещё не вставших на крыло утят. Пара цапель, поднявшись в воздух, парили над озером, расправив огромные белые крылья. Чайки, проснувшись, устроили перепалку между собой, нарушив своим криком царившую вокруг идиллию.
Только красавицы берёзы да ольхи, распустив свои зелёные локоны, молчаливо взирали на свою красоту, отражённую в тёмной воде, словно в огромном зеркале. Тихо стоим с отцом на берегу, боясь нарушить эту картину своим появлением. Наконец, очнувшись, начинаем готовить снасти.
Замешиваю прикормку, а пока она настаивается, собираем и оснащаем наши удочки. Рядом, в сорока метрах, подплывшие на лодках рыбаки, расположившись у островков, тоже собирают свои удила. Булькнув, зажглись на воде ярко красные головки наших с отцом поплавков. Глубина в месте ловли составляет не больше полуметра. Выставляем нужный спуск и, насадив на крючки по несколько навозных червей, забрасываем обратно в воду.
Следом летят шары прикормки, сделанные так, чтобы плюхнувшись рядом с поплавками, сразу рассыпаться на мелкие составляющие. Замираем в томительном ожидании, сконцентрировав внимание на застывших в воде поплавках. Серое небо не предвещает солнечного утра. Словно в подтверждение, заморосил мелкий дождик. Облачаемся в дождевики и продолжаем наблюдать за поплавками…
Час сменил другой, другой сменил третий. Моросящий дождик, переходил то в настоящий дождь, то снова стихнув, сыпал мелкую водяную «пыль». Рыба, поддавшись меланхолии, отказывалась завтракать нашими подаяниями. Впрочем, у наших соседей дела обстояли точно так же. Наконец, коллеги напротив, не увидев ни одной поклёвки, в одиннадцать часов, смотав удочки, погребли к берегу.
— Что будем делать? – спросил меня отец, смотря на уплывающих рыбаков.
— Посидим ещё часок. В такую погоду карась может и с обеда клевать начнёт!
— Давай посидим, – соглашается он с моими доводами.
Не прошло и пяти минут, как поплавок на моей семиметровой удочке, медленно «пополз» влево, погружаясь под воду!
Хватаю удочку, делая подсечку. Тонкое удилище, согнувшись в дугу, гасит рывки попавшегося на крючок карася. Пытаюсь не пустить рыбу в заросли кубышки, но сильный карась, упорно тянет в спасительные дебри. Наконец, мне удаётся справиться с рыбой и на поверхности показывается упитанный красавец, отливающий золотой чешуёй!
— Хорош! – кряхтя от удовольствия, вожу на леске беснующегося карася. Наконец, рыба сдаётся и я спокойно завожу его отцу в подсачек.
— Вот это карась! Полкило, не меньше! – восхищаюсь, держа в руках живой «золотой слиток».
— Красавец! – соглашается отец.
— Пап, подсекай! – кричу я, замечая, как нырнул под воду его поплавок.
Отец, резко развернувшись, поднимает удочку вверх! Пятиметровое удилище согнулось, закивав кончиком в такт, сопротивляющейся рыбе. Натянутая струной леска, ходила из стороны в сторону, разрезая покрытую «мурашками» дождя воду. Головка поплавка, на секунду появившись на поверхности, «глотнув воздуха», снова ушла под воду.
— Поводи его! – кричу отцу, бросая карася в садок.
Бегу на помощь, хватаясь за подсак. Отец, не без труда заводит сопротивляющегося изо всех сил карася в сачок!
— Хорош «лапоть»! – шепчет взволнованным голосом отец.
— Хорошо, что подсачек у Николая с Лёшкой взяли, а то в этих зарослях, совсем худо пришлось!
— И не говори! – соглашаюсь с ним, вытаскивая из сетки барахтающегося золотистого увальня.
— Вот, тебе сосед, – приговариваю, отпуская в садок второго карася.
Дело пошло! Караси, очнувшись от сна, наконец, стали клевать! Брали жадно, в заглот. Забыв про дождь, мы не заметно для себя надёргали больше десятка отличных карасей! Время, тянувшееся с утра, сейчас полетело выпущенной стрелой! Поднявшийся ветер, разогнал тучи, моросивший до обеда дождь закончился. Как и полуторачасовой клёв.
— Сколько там время? – задаю вопрос отцу.
— Без пяти час.
— Что ж, пора собираться!
— Пора!
Собираем снасти, в последнюю очередь достаю из воды садок с рыбой. Приятная, живая тяжесть оттягивает руки! Хорошая награда за проявленное терпение! Не удержавшись, делаем несколько фотоснимков и по едва заметной лесной тропинке возвращаемся к оставленной машине…
Запылал берёзовыми поленьями костёр. Быстро закипела в прокопченном казане родниковая вода, брызгая и шипя на раскалённых углях. Почищенная и порезанная отцом картошка одним махом отправляется в кипящий казан. За ней следом нырнула нарезанная мной морковка и две головки репчатого лучка. Почищенные и выпотрошенные караси, аппетитно лежали рядом, ожидая своей очереди. Пробую на готовность картошку – то, что надо! Даю отцу отмашку и наши карасики один за другим, булькнув, ныряют в казан…
Наконец, глаза варившейся рыбы побелели! Листочек лаврушки, смесь перцев, соль и нарезанный зелёный лучок с петрушечкой и укропом ложатся зелёным одеялом на наваристый бульон! Стопка водки пошла вслед за зеленью. Никому не надо объяснять, какой пошёл аромат! Наполовину сгоревшее полено шипя, отдаёт свой копчёный привкус! Пора! Сглатывая слюну, разливаю ароматную уху по тарелкам. Даём секунду остыть и, разлив по полтинничку, поздравляем друг друга с удачной зарёй! Свежей ухой невозможно наесться! Незаметно всё же приходит удовлетворённая сытость, а с ней приятная усталость. Глаза начинают сужаться, как у разомлевшего на солнышке кота. Голова сама тянется к подушке. Ну, что ж, пару часов, перед вечёркой сам Бог велел…
Просыпаемся от раскатов грома и поднявшегося шквального ветра. Кроны деревьев, шумя листвой, мотались из стороны в сторону, жалобно скрипя. Подняв головы вверх, видим надвигающиеся на нас свинцовые тучи, закрывшие горизонт. Дождь нас совсем не пугал, но вот сверкающие молнии, рассекающие чёрное небо, немного настораживали! Не очень-то хотелось получить электрический разряд в свою удочку!
Отвесной стеной хлынули потоки проливного дождя. Словно по команде «залетаем» в машину, быстро захлопнув двери. Вокруг потемнело, словно на часах не пять, а девять вечера! Через тридцать минут дождь кончился!
Сверкающая молниями чёрная грозовая масса поползла дальше, освободив место бездонному голубому небу. Облегчённо выдохнув, выбираемся из автомобиля и, взяв снасти, идём на водоём. Тихо подходим к нашему месту, раскладываем стулья и собираем удилища.
Сегодня вечером отец решил попробовать половить на спиннинг, используя его как удочку с дальним забросом. Потому что пятиметрового удилища было явно недостаточно. Отец насаживает на крючок пару навозных червей и одну маринованную кукурузинку. Широкий замах и граммовый поплавок с наживкой полетел в воду метров на пятнадцать от берега.
— Хороший заброс! – хвалю отца.
В ту же секунду его поплавок нырнул под воду! Следует подсечка, и отец, опомнившись, начинает лихорадочно крутить ручку катушки, выбирая слабину. За это время карась утаскивает поплавок влево на несколько метров. Наконец, бланк спиннинга сгибается от рывков севшего на крючок карася. Трехметровым спиннингом выводить пойманную рыбу у заросшего берега оказалось ещё сложнее! Но отработанная тактика не подвела! Первый в этот вечер золотистый «пузан» затрепыхался в подсачике. Жму папкину руку и отправляю карася в садок. Ополаскиваю руки, чтобы настроить свою удочку, но снова приходится хватать подсачек и помогать отцу.
— Ты мне дашь сегодня удочку закинуть?!
— А я в чём виноват? – крутя катушку, оправдывается он, пытаясь подвести карася к сетке сачка.
— Да ладно, я не против быть вторым номером! Лишь бы клевал!
Наконец, руки доходят до собственного удилища! Насаживаю червей на крючок и закидываю оснастку в воду. Поплавок, булькнув, встал на несколько метров ближе отцовского. Сажусь на стул рядом с ним и замираю в ожидании поклёвки. Августовское солнце, повиснув над деревьями, ласково пригревает своими лучами. Вода парит после прошедшего недавно ливня. В стороне ушедшей тучи, изогнувшись от берега до берега, засиял разноцветный радужный мост. Нарушив тишину, заквакали лягушки. За спиной послышался знакомый утиный писк. Оглянувшись, увидел выводок неподнявшихся на крыло утят. Обгоняя друг друга, они плыли в нашу сторону.
— Никак прикормку почуяли! – удивлённо смотря на утиный косяк, говорю отцу.
— А чего, возможно рыболовы оставляют после себя на берегу наживку, вот они и привыкли.
— Очень может быть.
Покрутившись у берега, первый самый отважный или голодный утёнок вылез к нам на берег. За ним второй, третий, пока все восемь не оказались на маленьком пяточке в метре от нас. Пошарив вокруг, бесстыжие хлопунцы направились прямиком к тряпочному ведру с прикормкой, которое стояло у моей ноги. И, не спросив разрешения, принялись угощаться.
— Приятного аппетита! — только и смог произнести я, восхищаясь такой простотой.
— Похоже, мы сегодня остались без прикормки! Ты хоть сфотографируй этот беспредел! – говорю открывшему рот отцу.
Сверкает вспышкой фотоаппарат, на который утиная «братва» не обращает ни какого внимания. Наконец, наевшись, утята прыгают в воду и начинают крутиться у наших удочек, задевая леску.
— Ну, всё! – не выдерживает первым отец, хлопая в ладоши.
Утята, испугавшись, наконец, уплывают, не запутав снасти. Снова наше внимание сконцентрировалось на застывших в воде поплавках…
Ветер задремал в верхушках деревьев, пригревшись в лучах заходящего солнца. Водная гладь была ровной словно зеркало, отражающее окружающую вокруг себя красоту. Поплавки притягивали магнитом наше внимание, заставляя забыть на время про всё вокруг!
Наконец, мой поплавок, ожив, приветливо кивнул и, слегка приподнявшись, пошёл в сторону! Плавно поднимаю удилище, и подсеченная рыба рванула вправо, почувствовав воткнувшийся крючок. Пытаюсь его удержать, но сильный карась, словно упрямый бык, прёт вперёд, перепутывая наши снасти. Приходится повозиться, распутывая этот клубок из поплавков и лесок, но всё обошлось, и снова снасти в воде, а карась в садке. Поклёвки следуют одна за другой, заставляя забыть про время! Но сгущающиеся сумерки, заставляют закончить, казалось только начавшуюся рыбалку, пролетевшую, словно один миг!
Только двадцать отливающих бронзой, упитанных красавцев, шуршащих золотой чешуёй на дне садка, свидетельствовали о том, что это был не сон.
